Он отвесил легкий поклон, повернулся и зашагал к Олд-Бейли.
– Последняя фраза относилась к тебе, Пру, – сказала Констанс, когда адвокат скрылся из виду. – При всей своей надменности сэр Гидеон вполне дружелюбен и очень интересуется тобой, что совершенно очевидно.
– В таком случае он выбрал странный способ демонстрировать это, – сурово возразила Пруденс.
– Я думаю, Кон права, – заявила Честити. – И это после того, как ты дала ему отпор. Признаться, я удивлена.
– Этот человек толстокожий, как носорог, – сказала Пруденс. – Но если он посмеет снова прикоснуться ко мне, не важно, по какой причине, я проткну его шпилькой для волос.
– Это небезопасно, – рассмеялась Констанс. – Чего доброго, он даст тебе сдачи.
Честити хмыкнула.
– Кон права, – поддержала она сестру. – С ним шутки плохи. – Она бросила взгляд на Пруденс и лукаво добавила: – Впрочем, некоторые женщины сочли бы его привлекательным. Те, которым нравится играть с огнем.
Пруденс почему-то раздосадовало легкомыслие сестры. Она не находила ничего забавного в возникшей ситуации, хотя обычно спокойно относилась к подтруниванию сестер. И она промолчала.
Словно не заметив этого, Честити как ни в чем не бывало заключила:
– Ты права, Кон, он хуже Макса.
– Они все одинаковы, эти преуспевающие профессионалы, – с пренебрежением отозвалась Констанс. – Они самоуверенны и готовы смести с лица земли всех инакомыслящих. Однако я предпочитаю эту надменность аристократической фанаберии, основанной единственно на собственном высоком положении и богатстве, когда не нужен ни ум, ни интеллект, чтобы поддерживать свой статус. Ты не согласна?
Она бросила взгляд на Пруденс, но та ничего не сказала.
– Что-нибудь не так, Пру? – спросила Констанс.
– Нет, все в порядке. – Пруденс тряхнула головой. – Конечно, ты права. Я просто представила, как бы это сказала мама.
Честити внимательно посмотрела на сестру, уловив в ее тоне некоторое замешательство.
– Уже почти десять, – сказала Пруденс. – Через полчаса откроется кафе Фортнума. Пойдемте выпьем кофе с кексом и составим план кампании по расследованию.
Честити не убедила попытка Пруденс доказать, что в ней не произошло никаких перемен, что она осталась прежней. Но докапываться до истины она не стала, подумав, что сейчас не время.
– Отличная идея, – сказала Честити с непринужденной улыбкой. – У меня просто слюнки текут при мысли о баттенбургском кексе.
– Мы должны сегодня же составить список подходящих партий для сэра Гидеона, – заявила Констанс. – Или хотя бы решить, какой тип женщины ему подойдет. Теперь, когда мы познакомились с ним, у нас могут появиться на этот счет идеи. – Она остановила проезжавший кеб и, садясь в него, сказала: – Поедемте лучше ко мне. Как новобрачная, я, пожалуй, должна находится дома на случай, если кто-нибудь пожелает нанести мне визит.
– У тебя уже кто-нибудь был с визитом, Кон? – спросила Честити, входя в гостиную в доме сестры.
– Какая прелестная комната! – воскликнула Пруденс, следуя за Честити. – Мне так нравятся эти китайские обои!
– Леди Бейнбридж сунула ко мне свой нос, – сказала Констанс. – Она была у меня полчаса назад. Проявила высокомерие и неприятие новомодных вкусов. – Констанс взбила шелковую диванную подушку, расшитую павлинами. – Она с пристрастием меня разглядывала, не раздалась ли я в талии.
– Слишком мало времени прошло после свадьбы, – заметила Пруденс, оглядывая стройную фигуру сестры.
– Кто еще у тебя был?
– Летиция и... тетя Агнес. Она оказалась прекрасной собеседницей, когда мы затронули восточную тему.
– Иначе и быть не могло. Агнес весьма доброжелательна по натуре.
Честити говорила с нежностью о сестре отца, своей любимой тетке.
– Я распоряжусь насчет чая, – сказала Констанс, – и мы обсудим списки.
Она дернула за украшенный кистями шнурок колокольчика над камином.
– Я долго ломала голову, пытаясь найти подходящую пару нашему адвокату. – Констанс умолкла, потому что в этот момент в комнату вошла горничная. – Не принесете ли нам чай, Бренда? Благодарю вас.
– Какая женщина могла бы ему подойти? – спросила Честити, устраиваясь на краю дивана.
– Понятия не имею, – сказала Пруденс, усаживаясь в глубокое кресло.
– Это не обнадеживает, – с упреком сказала ей Констанс. – Напоминаю, идея твоя.
– Знаю, – вздохнула Пруденс. – В тот момент эта мысль показалась мне удачной. Но потом я подумала, как бы из-за этого он не стал моим злейшим врагом.
– Не преувеличивай, – ответила Констанс, освобождая на столе место для подноса с чаем, внесенного горничной.
Пруденс натянуто усмехнулась и взяла с тарелки сандвич с огурцами.
Горничная разлила чай и удалилась.
– Ну, кто желает начать игру? – спросила Констанс, садясь на край дивана напротив Честити.
Честити нахмурилась и вместо ответа задала встречный вопрос:
– А не думаете ли вы, что очень трудно найти женщину, которая пожелала бы выйти замуж за разведенного мужчину?
– Он богат и сделал успешную карьеру, – заметила Пруденс. – У него есть связи. И в его облике нет ничего отталкивающего.
– Это все равно, что хвалить проклятие, – смеясь, сказала Констанс. – По-моему, он выглядит довольно импозантно.
– У него красивые глаза, – заключила Пруденс. – И волосы тоже.
Честити хмыкнула и принялась намазывать медом сдобную лепешку.
– Один голос чего стоит.
– Разведенный мужчина совсем не то, что разведенная женщина.
– Верно, – согласилась Честити.
– Но мы не знаем, кто из них пострадавшая сторона, – заметила Пруденс.
– Если жена, то не сомневаюсь, что он поступил порядочно, – сказала Честити.
– Имеете в виду то, что он дал ей развод? – нахмурилась Пруденс. – Если бы речь шла о большинстве мужчин, я бы согласилась с вами, но Гидеон играет не по правилам.
– Он всего лишь поцеловал тебя, Пру, – вступилась за него Честити.
– Без моего согласия! – вспылила сестра. – Тебе бы такое понравилось, Чес?
Честити пожала плечами:
– Со мной это бывало не раз. Я хлопала нахалов по щечкам и объясняла, что мне это не нравится.
Пруденс посмотрела на нее с легкой досадой:
– Но я не ты, Чес. Я не флиртую и потому не прощаю подобные вещи.
– Так мы ни к чему не придем. Давайте лучше подумаем, какие качества сэр Гидеон хотел бы видеть в своей второй жене.
– Верность, – сказала Пруденс с коротким смешком.
– Это само собой разумеется.
– По-моему, ему нравятся покладистые женщины, – добавила Пруденс. – Чтобы не перечили ему.
– Пру, от тебя никакой помощи, – упрекнула ее Констанс.
