– Моя дорогая леди, не подумайте ничего плохого. Это удовольствие и привилегия – помочь такой красавице в ее беде. Но вам лучше не отправляться в путешествие ночью, вы же понимаете. Позвольте мне предложить вам свои услуги. Я квартирую у моей родственницы миссис Помфрет. Достойная, всеми уважаемая вдова, очень воспитанное семейство. Я уверен, она с восторгом окажет вам гостеприимство на эту ночь.
Глава 11
Мистер Рэйвиншоу встревожен
Еще какое-то время после бегства Каролайн из гостиной дома Крессуэллов почтенная дама обсуждала прегрешения племянницы своего мужа. Мистер Фиркин уже ушел, и Джорджу удалось улизнуть из дома вместе с ним, а тема никак не иссякала. И пусть ее аудитория сократилась до единственной слушательницы, это никак не повлияло на поток красноречия Лиззи Крессуэлл. Когда Софи по неосторожности начала завистливо обсуждать изысканное новое платье Каролайн, роскошную карету, в которой кузина вернулась домой, и красавца, сопровождавшего ее, любящая мамаша не преминула влепить дочери пощечину. «Каролайн, – пророчески возвестила миссис Крессуэлл, – ждет плохой конец. Всем ясно, что мы слишком поздно выставили ее из дома. Похоже, она уже начала развращать свою невинную младшую кузину».
Прошло немногим больше получаса, как Каролайн покинула дом своего дяди, как в парадную дверь требовательно позвонили. Софи, подбежав к окну, взволнованно сообщила матери, что под окнами стоит открытый экипаж, запряженный четверкой роскошных лошадей.
Самого посетителя от нее скрывала колоннада, но вскоре в гостиную вошел слуга Сайлас с карточкой в руке.
– Джентльмен справлялся о мисс Каролайн, но, когда я объяснил ему, что ее нет дома, потребовал, чтобы его приняла миссис Крессуэлл.
Лиззи взяла визитку и подозрительно повертела в руках.
– Мистер Гай Рэйвиншоу, – прочитала она вслух. – Как, это тот самый джентльмен, который берет в жены мисс Линли! Что ему здесь надо? Прошу, проведи его сюда, Сайлас.
Слуга молниеносно выполнил поручение, Лиззи Крессуэлл обернулась к посетителю, чтобы приветствовать его улыбкой, но та тут же застыла на ее губах. Какое бы имя ни носил незнакомец, она без труда узнала в высоком, черноволосом, необыкновенно хорошо одетом джентльмене того, кто сопровождал Каролайн накануне.
Изумление от подобной наглости с его стороны (а как иначе могла миссис Крессуэлл расценивать его появление) лишило ее дара речи, и пока она безуспешно подыскивала слова, Софи, оторопев, выпалила:
– Но ведь вы же не Рэйвиншоу! Каролайн сказала нам, что вас зовут сэр Николас Ренфрю.
– Софи, попридержи язык! – резко оборвала дочь миссис Крессуэлл и воинственным взглядом впилась в непрошеного гостя. – Так-так, мистер Рэйвиншоу, или Ренфрю, или как там вас. Что вам от меня надо?
Гай не ожидал проявления неучтивости в чужом доме, тон подобного приветствия одним махом уничтожил все его благие намерения держаться в рамках приличий. Черные брови сошлись на переносице, серые глаза засверкали холодным блеском, и он произнес, не скрывая своего презрения:
– Я желаю, сударыня, видеть вашу племянницу, мисс Каролайн. Ваш слуга плел мне какой-то вздор, будто она покинула этот дом, но меня не так-то легко обмануть. Будьте любезны, сообщить мне правду.
– Правду хотите узнать, не так ли? – повторила за ним миссис Крессуэлл. – Так знайте, сударь, что чересчур много правды раскрылось сегодня здесь. Кстати, мисс Каролайн это не слишком-то пришлось по душе. Вам, осмелюсь заметить, моя правда тоже не сильно понравится!
– Тем не менее, сударыня, я желаю знать правду, и как можно скорее, но сначала позвольте мне заверить вас, что мое имя – Рэйвиншоу. Я никогда не слышал ничего о сэре Николасе Ренфрю.
– Ну, если вы тот самый джентльмен, помолвленный с мисс Линли, вам должно быть стыдно, сэр, – резко бросила Лиззи. – Моя испорченная, лживая племянница притворилась подругой бедной девочки, а сама завела за ее спиной любовную интрижку с вами. Честное слово, я никогда не слышала ни о чем подобном! А вы-то хороши! Нагло и бесстыдно привезли ее домой на своей шикарной карете, а теперь еще требуете встречи с ней! Хотелось бы знать, что вы о себе возомнили?
– Я предполагал, сударыня, – мрачно парировал Гай, – что в этом доме с мисс Крессуэлл обращаются если не с уважением и вниманием, то, по крайней мере, корректно, как принято в приличном обществе. Вижу теперь, как я ошибался. Поскольку вы ей не поверили, я не буду даже пытаться изложить вам свою версию, но скажу только одно – подозрения, столь откровенно высказанные вами, позорят вас гораздо больше, чем вашу юную родственницу.
– Выходит, все это только мои беспочвенные подозрения, не так ли? – проскрежетала зубами миссис Крессуэлл. – Выходит, я выдумала, что она лгала мне с тех самых пор, как вернулась. Так почему же она вырядилась так, как ни одна приличная молодая женщина в ее положении не могла бы себе позволить. Подарок от ее кузины! Кто ей поверит! Я-то знаю, каковы эти кузины, которые делают подобные подарки!
Неимоверным усилием воли мистер Рэйвиншоу сдержал гнев. Софи, после первой неудачной реплики до сих пор хранившая молчание, вздрогнула, взглянув на его лицо. В своем доме девушка давно привыкла к ссорам, противники повышали голоса и даже могли пустить в ход кулаки. Но странный посетитель вел себя необычно: мистер Рэйвиншоу явно гневался, об этом говорили его побелевшие губы и холодная ненависть в глазах, но он сохранял убийственное спокойствие.
– Я приехал сюда вовсе не ссориться с вами, сударыня, – заговорил Гай после короткой паузы, и Софи почему-то вздрогнула при звуках его голоса. – Если вы окажете любезность и сообщите мне, где я могу отыскать вашу племянницу, я положу конец нашей беседе, одинаково неприятной как вам, так и мне.
Миссис Крессуэлл, даже не смутившись, красноречиво фыркнула:
– Я не больше вашего могу предположить, где она сейчас находится. Я выгнала ее из этого дома со всеми пожитками, как только разгадала ее трюки. Мне приходится думать о нравственности своих собственных девочек!
– Вы выгнали ее? – недоверчиво переспросил Гай. – Но куда она пошла? Имеются ли у нее какие-нибудь деньги, есть ли у нее друзья, у кого она может найти кров?
– Она найдет и то и другое достаточно скоро, уж в этом-то я не сомневаюсь, – резко оборвала его миссис Крессуэлл. – Такого сорта девицы никогда не пропадают, хотя непонятно, что вы нашли в этой тощей, бледной как поганка, рыжеголовой распутнице. Мне не понять. Но в одном я уверена: ноги ее больше не будет в этом доме.
– Это уж непременно! Неужели вы думаете, я разрешил бы… – Гай остановился, словно опасался сказать слишком много. Пару секунд он, казалось, боролся с собой, чтобы не потерять самообладание, но потом коротко бросил: – Прощайте, сударыня. Вы сказали мне гораздо больше, чем я надеялся.
