— Что ты сделаешь со своей половиной? — спросила Синтия.
Ник вопросительно посмотрел на нее.
— Со своей половиной золота.
— Давай сначала посмотрим, сколько его.
— Ты сегодня пессимистично настроен, — пожала мокрыми плечами девушка.
— Да, весьма необычно быть серьезным человеком. Не уверен, что мне это нравится.
— А я знаю, что достаточно скоро у меня опять будет мерзкое настроение. Наслаждайся новизной.
Ее глаза светились радостью, и Ланкастеру захотелось придвинуться ближе. Стать частью ее радости. К счастью, экипаж остановился раньше, чем он успел совершить какую-нибудь глупость.
— Твой плащ, — пробормотал он, открывая дверцу. Синтия накинула капюшон на голову и натянула его пониже, чтобы скрыть лицо.
— Одеяло тоже возьми.
Ланкастер помог ей спуститься и смотрел, как она стремглав побежала к кухонной двери. Узнать в этой закутанной фигуре Синтию было практически невозможно. Его кучеру казалось, что он возил миссис Пелл, и хозяин помог ему поверить в это, вознаградив щедрой порцией виски.
Кучер тяжело спрыгнул на землю и закрыл дверцу.
— Спасибо, что так терпеливо ждал под дождем, Джеймссон. Я поеду в деревню после обеда, а до этого времени ты свободен.
— Спасибо, милорд. — Джеймссон коснулся шляпы и оглянулся на дверь. — Миссис Пелл, да?
— Что?
Кучер пошатнулся немного влево, потом прислонился к экипажу, чтобы сохранить равновесие, и пояснил:
— Она уже не первой молодости. Но мужчинам иногда нравится, а? Все правильно, ничего необычного в этом нет.
— Э-э… — Ланкастер не хотел ставить под сомнение репутацию миссис Пелл, но как еще он мог объяснить несколько часов уединения на берегу с экономкой?
— Ничего странного в этом нет, — шумел Джеймссон, похлопывая своего хозяина по спине.
Но Ланкастер не мог обвинить его в несоблюдении субординации, поскольку сам напоил его до такого состояния.
— Присмотри за лошадьми, Джеймссон. Попроси Адама помочь, ему надо учиться.
— С-слушаюсь, милорд. Будет сделано.
Ланкастер округлил глаза и поспешил под крышу. Ему надо было обсохнуть, согреться и немного поесть, прежде чем ехать в деревню.
Если за последнее десятилетие ее жители не сильно изменились, то они будут рады поговорить о новом человеке, его привычках и в обмен могут ждать дружескую пинту эля.
— Миссис Пелл, — начал Ланкастер, зайдя в теплую кухню. — Могу я…
— Ее нет.
Ланкастер увидел Синтию, которая наполняла кипящей водой чайник. У печки рядом с ней появилась новая лужа.
— А где она?
Синтия кивнула в сторону длинного кухонного стола, где лежал крошечный листок бумаги.
— Пошла купить говядины. Сомневаюсь, что она вернется в такой дождь. Если я правильно догадываюсь, они с миссис Пейнтер сидят у нее дома и сплетничают о друзьях за рюмкой хереса. Но я приготовила чай. Спасибо, что она оставила кипящий чайник.
— Замечательно.
Удивительно, но как-то странно было чувствовать, что они здесь вместе одни. Мысль, абсолютно лишенная логики. Они весь день были вместе на берегу. Этим утром они тоже были одни в ее комнате.
И все же интимность этой новой ситуации давила на него с силой надвигающегося шторма.
Синтия вела себя абсолютно естественно. Она спокойно готовила чай, а мокрое платье облепило ее бедра.
— Мне надо переодеться, — объявил Ник и вышел в коридор.
Она не остановила его, и он с облегчением выдохнул, добравшись до последней ступеньки наверх. У него были благие намерения. Честные. Не важно, как сильно ему хотелось заняться любовью с Синтией Мерриторп, он не может этого сделать.
Но Синтия нанесла удар по его решительности.
«Мне хочется немного больше для нас», — так просто предложила она. Такое честное признание тронуло бы его, даже если бы в сердце уже не было трепетного желания. Ему тоже хотелось больше. Больше для себя и больше для Синтии, и больше для них обоих. Теперь он понимал, что могло произойти. Дружба вдруг переросла бы в страсть. Это была бы та счастливая любовь, которая быстро захватывает и длится вечно.
Он потянул шейный платок, который сдавливал шею, потом сбросил сюртук.
Может быть, Синтия права насчет Имоджин. Может, ему не надо жениться на ней? Но в мире не существует способа, как ему жениться на Синтии. Если он женится па ней, он изменит путь своей семьи в истории. Они примкнут к доведенному до нищеты нетитулованному мелкопоместному дворянству. Его брат и сестра вынуждены будут сделать тот самый выбор, которого пытался избежать Ланкастер. Жениться ради богатства или жить в нищете. Он не может уклониться от своего долга, не может переложить его на плечи родных. Кроме того, он единственный, кто может жениться и всегда тянуть за собой всю семью.
Брак с Синтией не выход.
А если бы была такая возможность, женился бы? Уговорил бы ее всю жизнь проводить ночи в его постели?
Ник снял через голову мокрую рубашку и бросил взгляд на кровать.
Синтия не девственница. Возможно, просить о целой жизни — это много, а как насчет одной ночи? Ланкастер вспомнил, как она выгибалась навстречу его прикосновениям той ночью. Ей понравилось, и ей понравится опять. И когда он…
Стук в дверь прервал его фантазии и заставил разозлиться на самого себя за такие мысли.
— Выживший из ума подонок, — тихо выругался на себя Ник, когда стук повторился.
— Я принесла чай! — раздался за дверью голос Синтии.
Ланкастер накинул халат и пошел открывать дверь. Он чувствовал себя беззащитным: и потому что был раздет, и потому что течение собственных мыслей смущало его. Но улыбка Синтии была веселой и открытой, и у него не было повода, чтобы держать ее за дверью.
Она поспешила мимо него, чтобы поставить поднос на стол. Ему ничего не оставалось делать, как принять предложенную чашку чая и пробормотать слова благодарности. Синтия стояла у камина и пила чай, его страх стал отступать, как вода при отливе. Наверное, этому помог крепкий запах бренди, ударивший ему в нос.
— Сколько чашек чая ты выпила? — поинтересовался он.
— Только одну, — моргнула Синтия. — Это платье стало колом от холода.
Ланкастер замер, поднеся чашку ко рту. Он посмотрел на ее мокрое платье, размышляя, почему оно вдруг неожиданно представилось ему угрожающей декорацией в этой странной пьесе.
— Помоги мне снять его.
Ага, вот оно в чем дело. Это вовсе не отлив, а прилив, набирающий силу, чтобы обрушиться на его голову. А Синтия, похоже, опять не заметила его смятения. Она улыбнулась, и Ник почувствовал, что улыбается ей в ответ. По-видимому, он был абсолютно нормальным, раз его мысли вертелись вокруг перспективы помочь Синтии раздеться.
