В глазах потемнело, дышать стало невозможно, Ирина стремительно погружалась под тяжелую толщу воды….
Какие-то непонятные звуки доносились сверху….
Кто-то стремительно схватил её за руку, и ей показалось, что она почувствовала теплоту человеческого прикосновения….
Иллюзия… Глупая надежда….
Единственное, что у неё осталось — это холод…. А в скором времени она перестанет чувствовать и его….
Но нет, что-то обжигающее она ощутила на своей щеке. И ей захотелось заплакать от боли! Так не справедливо! Мама, почему меня кто-то безнаказанно хлещет по щекам?…
Ирина тихо застонала.
— Держись, Ириночка, прошу, милая….
Голос звучал вдалеке.
И тут что-то тяжелое ворвалось в её грудь, и она закашляла, выплевывая воду.
Ирина с трудом разлепила глаза и увидела рядом лицо Петра. Она хотела что-то сказать, но вместо слов у неё получилось лишь мычание.
— Ирина, послушай меня! Послушай! Сейчас ты перекатишься через меня, и мы попытаемся встать на ноги! Ирина, ты меня слышишь?!
Ирина покачала головой. Что от нее хотят? Неужели так трудно оставить её в покое? О, нет, от Ракотина подобной милости не дождешься! Этот мучитель ни за что не успокоится….
— Мы должны встать и побежать к берегу! — Петр снова попытался объяснить Ирине, что надо делать, но так смотрела на него непонимающими глазами, а её лицо приобретало синеватый оттенок. Петр готов был кричать от отчаяния. Он понимал, что они рискуют каждую секунду. То, что ему удалось вытянуть Ирину из воды — уже было чудом. Но вода не желала отступать и стремительно подбиралась к ним. Они оба в любое мгновение рисковали провалиться под лед, и Петр не был уверен, что веревки не оборвутся, смогут выдержать их вес и вес намокшей одежды.
Поэтому действовать надо было быстро.
Выход напрашивался только один — встать и бежать! И бежать как можно быстрее, прежде чем лед начнет крушиться под их ногами.
— Графиня, черт побери, вставайте! — заорал Петр и потянул Ирину. Та закричала от боли, но он был готов на всё ради их спасения.
— Вставай, мать твою! — он больше не выбирал выражений и снова ударил Ирину по лицу. Её голова безжизненно мотнулась, но в глазах появилось какое-то осмысленное выражение.
— Не могу…, - ей с трудом удалось вытолкнуть слова из себя.
У Петра радостно ёкнуло в груди. Хоть что-то!
— Можешь, я говорю! Давай!
И он первым стал подниматься на ноги, одновременно, наматывая себе на руку веревку Ирины. Та снова громко застонала, но уже от бессилия.
— Если ты сейчас не будешь вставать, я прямо здесь поколочу тебя! — пригрозил Петр и потянул жену за руку. Та послушно поднялась.
Больше мужчина не медлил. Ждать, когда окончательно Ирина придет в себя — пустая трата времени! И он побежал, крепко держа Ирину за руку и едва не таща её за собой.
На берегу все застыли в испуге. Николай матерился, яростно сжимая кулаки. Его брат рискует жизнью, а он ничего не может поделать, стоит, как остолоп, на берегу, и наблюдает за ними в бессильной ярости! Когда Петр с Ириной начали подниматься на ноги, Николай невольно сделал шаг вперед. Ему бессознательно хотелось оказаться с ними, но единственное, что он мог — это крепче держать веревку, чтобы в случае беды у них оставался хоть какой-то шанс на спасение.
Стоящие на берегу люди видели, как за молодыми людьми трещит и кусками ломается лед, поднимая острые безжалостные концы к небу. Вера плакала, прижимая к себе напуганных Зою и Сашу. Их маленькие тела дрожали. Только в ту минуту, когда их сестрица почти полностью ушла под холодную воду, они поняли, что натворили! Их безрассудность может стоить жизни другим людям!
Но вот до берега остаются какие-то считанные метры, и Николай не выдерживает, бежит навстречу брату и его супруге. Он расчетливым движением хватает Ирину за руку, тем самым, помогая Петру. Вдвоем им удается быстрее преодолеть расстояние до берега, едва ли не волоча девушку на себе. Когда их ноги ступили на твердую почву, люди громко закричали, кто-то из баб упал на землю, и стал креститься, вознося хвалу Господу Богу за спасение молодой хозяйки.
Петр никак не мог отдышаться, а Ирина повисла на руках у Николая. Вера подбежала к ним.
— Ей необходимо в дом!…
— Какой дом?! — Петр хотел добавить крепкого словечка, но в последний момент сдержался. Он огляделся по сторонам. — Баню сегодня топили?!
— Да!! — глаза Веры радостно заблестели, и она размазала по щекам обжигающие слезы, которые оставляли за собой красный след.
Как она сама первая не подумала о бане? Конечно же, Ирину необходимо в тепло!
— Баня как раз готова!
Петр попытался взять Ирину с рук Николая, но тот криво усмехнулся:
— Я донесу её, ты сам с трудом держишься на ногах!
Петр согласно кивнул, и поднял с земли их пальто, одно накинул на Ирину, другое на плечи Николаю. К нему тотчас подбежал Григорий, один из его мужиков, и протянул волчью шубу.
— Спасибо, — Петр благодарно хлопнул того по плечу.
Девчонки были отправлены в дом, со строгим наказом находиться в спальне и ждать Веру. Та уже во всю кликала служанок, чтобы те отправлялись в баню с Ириной, но Петр, услышав, её остановил.
— Ни к чему.
Вера хотела возразить, но встретилась глазами с деверем, и её губы округлились в понимающее «о».
До бани они добрались быстро. Банщик был осведомлен о том, что произошло с хозяевами, и от души вторично заварил дубовые и березовые веники. Петру хватило одного недоброго взгляда, чтобы весь лишний люд испарился. Он осторожно перенял Ирину с рук Николая и поблагодарил брата:
— Спасибо. Ты нас здорово выручил.
Николай радушно усмехнулся.
— Всегда рад помочь младшему братику.
Губы Петра сначала дрогнули, а потом расплылись в улыбке. Лишь сейчас, когда он держал безвольное тело жены на руках, Петр почувствовал, как напряжение и страх отпускают его. А ухмылка Николая и вовсе заставила его расслабиться.
— Я в долгу не останусь.
— Не сомневаюсь.
Николай подмигнул Петру и плотно прикрыл за собой дверь предбанника. Да, веселенькое возвращение у них получилось, ничего не скажешь. Спешили на праздник, а едва не попали на похороны. От одной мысли, что кто-то из девчонок мог пострадать, Николаю становилось не по себе. Не смотря на поднятый переполох, он успел заметить, как округлился живот у его Веры. Скоро он сам станет отцом, и кто мог гарантировать, что его ребенок будет поседливым и послушным? Скорее уж наоборот, если вспомнить какими сорванцами росли они с братьями! Одни шутливые драки между собой чего стоили! Мысли о жене заставили его улыбнуться. Как же он соскучился по своей красавице! И Николай скорее поспешил в барский дом, чтобы наконец-то иметь возможность обнять Верочку.
