пор, как умерла моя мама. Даже своей комнаты никогда не было.
— Значит, тебе хотелось иметь свой угол и полноценное трехразовое питание? — заметила Сибил.
— Да кому не захотелось бы жить в таком доме? — призналась Эбби.
— По крайней мере, сейчас ты не кривишь душой, — сказала Сибил.
Эбби испугалась: что, если своими откровениями она задела Сибил?
— Это не мой дом, миссис Хокер. Но он просто изумительный, и вам стоит гордиться, что вы живете здесь со своим сыном. Вы даже не представляете, какое это счастье, и мне хотелось бы, пусть отчасти, разделить его с вами, хотя оно и понятно, я не та, кого вы желали бы видеть своей компаньонкой. Я отлично понимаю, между нами нет ничего общего, ведь я из бедной ирландской семьи. И к тому же никогда не была в театре, да и, наверно, уже вряд ли когда-нибудь буду, но мне бы очень хотелось узнать про театр от вас, если можно. Конечно, мне нечего предложить взамен, но при желании мы могли бы отлично поладить.
Сибил глубоко тронули слова Эбби.
— Может, ты и права, — призналась она, чувствуя, как ее переполняет волнение, но Сибил постаралась его скрыть. — Что ж, я согласна, если и ты не против.
Эбби тут же кивнула.
— Тогда беги и умойся, — сказала Сибил. — Нынче вечером сыграем с тобой в карты, если не возражаешь.
Эбби удивленно заморгала.
— В карты?
— Ну, хотя бы в карты ты играть умеешь?
— Да, — ответила Эбби. — Иногда мне случалось играть с отцом и его земляками-ирландцами.
— И как, выигрывала?
— Бывало, — призналась Эбби, с теплотой вспомнив те вечера.
— Замечательно, а меня хлебом не корми, дай только посостязаться, — в свою очередь созналась Сибил. — Тогда поторопись. Я же пока пойду пройдусь по саду, а то у меня что-то с желудком, но через полчаса жду тебя в гостиной.
— Наверно, это у вас от карри, уж больно оно острое, — поморщившись, предположила Эбби.
— Это точно, — согласилась Сибил.
Она была настроена крупно поговорить с Сабу.
Умывшись, Эбби спустилась вниз. Сабу убирался в кухне, и, не желая снова сталкиваться с ним, она на цыпочках прошмыгнула в коридор, а оттуда через заднюю дверь вышла в сад. Джек играл с собаками в мяч на лужайке. И, когда она появилась, он посмотрел на нее.
— Ну как, Эбби, остаетесь? — как будто безразлично спросил он.
Эбби это озадачило.
— Да, — ответила она, — правда, когда вы предоставили решать это матушке, я уж подумала, придется, пожалуй, нам распрощаться.
Джек подошел к ней и улыбнулся.
— Ничего подобного. Просто мама сердилась оттого, что я, предлагая тебе работу, не спросил ее совета. А предоставив ей решать, выпроводить тебя или оставить, я загладил свое упущение, чем ее только порадовал.
Эбби все еще пребывала в замешательстве.
— Я, конечно, с удовольствием останусь, хотя не могу взять в толк, почему миссис Хокер решила меня не выгонять.
— Матушка, Эбби, всегда была за справедливость.
— И она догадывалась, что я что-то скрываю, — смущенно призналась Эбби.
— Но при первой же возможности ты не колеблясь рассказала всю правду.
— Обещаю и впредь не скрывать от вас ничего.
Джек кивнул.
— Мама собаку съела на человеческих драмах. Она же, в конце концов, была актрисой. Хотя лично я предпочел бы избегать жизненных драм. Как и ты, надеюсь.
— Я уже сыта ими по горло, на всю жизнь хватит, — согласилась Эбби. — Да только думаю, это еще не конец.
Джек смягчился.
— Может, ты и права. — Он был в этом почти уверен, но не хотел ее огорчать.
— Интересно, как это Хит Мэйсон меня разыскал?
— Я тоже думал об этом. Впрочем, он близко знаком с Милтоном Шарпом из конторы по найму, и тот вполне мог ему рассказать, что я взял тебя на работу.
— Я не сержусь на молодого мистера Мэйсона за то, что он срывал на мне зло, да еще как, — сказала Эбби. — Ведь он потерял отца и хотел знать, как и почему это случилось. Оно и понятно.
— Ты тоже потеряла отца, но ему до этого как будто не было дела, — возразил Джек. — Насколько я знаю, он не был близок со своим отцом. Я даже думаю, они и виделись-то раз в год по обещанию. — Джек полагал, что, быть может, Хиту было просто любопытно взглянуть на новую жену отца. Но тогда откуда такая злоба на нее, если, конечно, это не ревность.
— Я слышала, они поссорились уже давно, хотя нет ничего удивительного в том, что смерть отца поразила его до глубины души.
— Ты, наверно, здорово испугалась, когда проснулась рядом с мертвецом?
Эбби снова охватило волнение.
— Это был даже не страх, а настоящий ужас. С тех нор кошмары не покидают меня. А тут еще говорят, будто бы я вышла за него… — Эбби содрогнулась при мысли, что Эбенезер Мэйсон мог надругаться над нею. Она покраснела и посмотрела на Джека, ища в его глазах сочувствия. — Вы же не думаете, что я имею какое-то отношение к его смерти? — Она махнула рукой. — Простите за глупый вопрос. Вы же меня не знаете, и вам трудно судить, правду я говорю или нет, особенно после того, как я была неискренна с вами. Я действительно ничегошеньки не помню, что случилось после того, как я выпила вина в столовой у мистера Мэйсона, но я знаю твердо, что никому не могла причинить зло. Даже ему.
— Интуиция мне подсказывает, — сказал Джек, — что ты и в самом деле не знаешь, что случилось с Эбенезером. — У него возникла догадка, но ему надо было ее как следует обдумать. — Тебя, должно быть, удивляет, что ты оказалась с ним в одной постели, и огорчает, что ты не помнишь, мог ли он воспользоваться твоим бесчувствием или нет.
Эбби уронила голову на грудь, губы у нее тряслись.
— Да, — неуверенно призналась она.
— Хочешь, тебя осмотрит врач? Могу устроить, — любезно предложил Джек. — И прослежу, чтобы все осталось втайне.
— Право, не знаю, — искренне ответила Эбби. Обследоваться у врача, чтобы удостовериться в своей непорочности, что может быть унизительнее? Она боялась этого не вынести. Но поблагодарила его за доброе участие.
— Поговори с матушкой. Она женщина мудрая. Может, ей удастся избавить тебя от страхов, которые не дают тебе покоя.
— Спасибо за все, что вы для меня сделали, — молвила она. — Не знаю, смогу ли я когда-нибудь отплатить вам за доброту.
Джек положил руку ей на плечо.
— Не стоит благодарности. Но помни, если тебе захочется излить душу, я всегда к твоим услугам, — сказал он.
Эбби
