Она кивнула, не в силах оторвать взгляда от его глаз, и, словно желая оттолкнуть, положила ладони на плечи, но это было вовсе не то сопротивление, которое она хотела оказать.
Сабрина облизала губы.
— Иен, — тихо выговорила она.
— Что, девочка?
Она до дрожи ощущала его тело повсюду над собой, и негде было избежать прикосновений его влажной, горячей кожи.
— Свеча, — тихо прошептала она. — Задуй свечу Иен покачал головой: — Не стану.
Сабрина с трудом выдавила застрявшие в горле слова: — А нам обязательно оставаться голыми? Несколько мгновений Иен внимательно всматривался в ее лицо, и у Сабрины возникло странное ощущение, что он не поверил тому, что услышал. Потом хмыкнул, грубовато и очень по-мужски, и она не знала, злиться ей или радоваться.
И вдруг муж посерьезнел. Глаза потемнели, он откинулся назад и оглядел ее с ног до головы. Но теперь в его взгляде не чувствовалось холодного требования — один обжигающий жар, который снова заставил Сабрину задрожать. Сердце на мгновение замерло и с неистовой силой застучало в груди. Ни один мужчина, даже Джеми, на нее никогда так не смотрел.
Рука мужа властно легла на ее бедро.
— Какая ты красивая, девочка!
Слова обезоруживали, взор заставлял трепетать и душу и тело. Горло сдавил горячечный спазм, дыхание участилось и стало прерывистым.
— Нет, нет… не красивая… — запинаясь, повторяла она.
Рот Йена был так близко, что Сабрина ощущала его дыхание.
— Могу тебе показать. Не хочешь? А я хочу — рука скользнула под подбородок, большой палец подтолкнул лицо вверх, и губы прижались к губам.
Поцелуй был ни на что не похож: долгий, глубокий, непереносимо сладостный. Рот Иена источал долго сдерживаемую страсть, и она пробудила жажду в теле Сабрины Девушка почувствовала, что слабеет, пасует перед его очарованием. Она что-то коротко вскрикнула, но нет, это не был возглас протеста, это было признание капитуляции.
Сабрина глубоко вздохнула и, позабыв данное себе обещание хранить невинность, обвила его шею руками. А Йен, почувствовав, что крепость сдалась, положил ладонь на ее округлую грудь, и его пальцы соединились в едином набеге, пробуждая чувственность жены.
Сначала он обвел упругий холмик подушечками пальцев, потом всей ладонью, и сердце Сабрины бешено заколотилось. Соски набухли и болезненно напряглись еще прежде, чем дьявольские пальцы добрались до конусообразной темной вершины. По телу пронеслось неистовое, неведомое раньше чувство. В горле зародился и нарастал глухой стон.
И это было только начало. Губы в жаркой истоме скользнули по шее и принялись целовать пульсирующую в сумасшедшем ритме жилку у плеча. Но Иен не остановился и на этом, и сердце Сабрины екнуло.
Голова мужа оказалась рядом с грудью. Не в силах отвернуться, Сабрина почувствовала жар его влажного дыхания. А потом язык коснулся розоватого окружья, и она судорожно втянула в себя воздух: все существо пронзило ощущение божественного наслаждения. Языком он ласкал соски до тех пор, пока они не отвердели — сначала один потом другой. Когда же Иен принялся сосать темную остроконечную макушку груди, Сабрине показалось, что она умирает от восторга. Дыхание стало неглубоким и частым Она почти закричала, когда Иен оторвался от груди. Но его лицо было снова рядом. Губы девушки приглашающе раскрылись, и рот принял в сладостное лоно ни секунды не колебавшегося пришельца — настойчиво ласкающий язык.
Длинные пальцы сверху вниз пробежали по лестнице ребер, ладонь, мучительно лаская, потерла впадину живота, и где-то в дальнем уголке сознания Сабрины возникла мысль, что Иен ведет себя неприлично, что так поступают только со шлюхами. В глубине ее существа стал зарождаться протест, но, захлестнутый темным, запретным удовольствием, так и остался невысказанным.
А Иен повел себя еще смелее.
Пальцы проникли в кудрявый покров, оберегающий ее женскую сущность. Сабрина напряглась и вцепилась ему в плечи.
— Расслабься, девочка, — успокоил его прерывистый шепот, и Иен накрыл ее губы своими. Язык входил все глубже и глубже, а пальцы между тем добирались до заветной расселины.
Все ее тело вздрогнуло, глаза необычайно округлились.
— Йен!
Но он снова закрыл ей рот поцелуем.
— Доверься мне, милая. Я тебя не обижу.
Теперь его рука оказалась прямо между ее ног. Набивая, напористая, она продвигалась все дальше и дальше. Сабрину мучил безответный вопрос: Боже мой, что же он творит? Какая-то ее часть противилась происходящему, глубине души девушка сознавала, что Иен понимал ее тело гораздо лучше ее самой.
Подушечки пальцев ласкали нежную заветную женскую плоть. Отважные пальцы вторгались в розовые шелковистые складки. И вдруг, нарушая остатки целомудрия, коснулись потаенной пуговки и лишили дыхания. Бедра Сабрины рванулись навстречу сладостной муке, и она исторгла отчаянный крик.
Затем наступила развязка. Что-то властно взорвалось у нее внутри, там, куда так настойчиво рвался Иен. Волна за волной прокатывалось жгучее пламя, и Сабрина почувствовала, что, разрывая земные путы, ее вознесло до самых небес.
Когда наконец она вернулась к действительности, Иен стоял перед ней на коленях. Он сам широко раздвинул ей ноги, и Сабрина невольно опустила глаза. То, что она увидела, ее неопытному взгляду показалось огромным: толстым, раздутым и твердым.
Он начал опускаться на нее, и Сабрина заволновалась, потрясенная, в испуге замотала головой: — Иен… как же ты сможешь?.. Как я смогу?.. — И не в силах высказать страшный вопрос, стала толкать его руками в плечи.
Муж в пламенном пожатии сплел свои пальцы с ее Теперь их руки лежали на кровати рядом с ее головой — Все будет хорошо. — Его губы в нежной ласке касались ее лица. Он нашептывал ее имя, и в этом звуке Сабрине чудилась странная мольба, которую она не могла понять. Но его настойчивость заставила ее задрожать.
Иен страстно поцеловал жену в губы, и все рассудочные мысли улетучились из ее головы, словно их подхватил и унес ветерок с гор. Страхи рассеялись, осталось лишь зародившееся внутри лихорадочное желание, желание быть наполненной, как никогда раньше. Гладкий, твердый кончик его напряженной плоти раздвинул влажные розовые складки…
А затем… Затем он оказался глубоко внутри, и там вдруг словно резанула разящая молния.
От неожиданной боли Сабрина вскрикнула и застонала.
— Иен… Иен!
Муж что-то прошептал ей на ухо, но слов она не разобрала. Его губы ласково скользили по шее, по изгибу подбородка, там, где почти у самого плеча так сильно билась голубая жилка. Он совершенно не двигался, но Сабрина ощущала его всеобъемлющее присутствие внутри.
