Рут пожала плечами.
— Ладно, ложитесь, — сказала она. — Вы, должно быть, окоченели. Вам нужно было что-нибудь накинуть, прежде чем выходить в коридор.
— Мне было не до этого — я думала, что успею увидеть, куда он скроется. Но когда я вышла, в коридоре было пусто… А вдруг он и сейчас еще там — слушает, что я говорю о нем?
— Ну все, ложитесь в постель. Там не может никого быть, потому что эта таинственная фигура вам приснилась.
— Что же, по-вашему, я не знаю, когда я сплю, а когда нет?
— Я зажгу свечи, и вы сразу почувствуете себя лучше.
— Не надо — здесь и так светло из-за луны.
— Может, вы и правы — лучше не зажигать. Я всегда боюсь пожара.
Она отодвинула к изголовью полог и села рядом с кроватью.
— Вы замерзнете, — сказала я.
— Но я не хочу оставлять вас одну в таком состоянии.
Мне было неловко просить ее посидеть со мною, но мне было страшно остаться одной. В то же время, поскольку я была уверена, что меня посетил не призрак, а живой человек, я решила, что если я запрусь изнутри на замок, я буду в безопасности.
— Мне уже лучше, — сказала я. — Вы можете спокойно идти к себе.
Она улыбнулась мне и встала со стула.
— Я бы никогда не подумала, что вы можете так испугаться дурного сна.
— Боже мой, но почему вы мне не верите? Я знаю, что это не был сон! — воскликнула я. — Кто-то решил сыграть со мной шутку.
— Опасная шутка для женщины в положении…
— Значит, это — кто-то, кому безразлично, опасно это для меня или нет.
Рут пожала плечами, и я поняла, что она по-прежнему мне не верит.
— Мне очень жаль, что я вас потревожила, — сказала я. — Пожалуйста, идите к себе, и спасибо вам большое.
С этими словами я встала с постели и взяла свой халат.
— Куда это вы собираетесь? — спросила Рут.
— Никуда. Я просто хочу запереть за вами дверь. Если я запру дверь в коридор, а также дверь в гардеробную и ту, которая выходит из гардеробной в коридор, я буду чувствовать себя в безопасности.
— Ну, если вам так будет спокойнее, запирайтесь, пожалуйста. Хотя подумайте сами, Кэтрин, кому это нужно в этом доме устраивать такие спектакли? Вам все это приснилось.
— Я бы тоже так думала, — сказала я устало, — если бы не почувствовала сквозняк от открывшейся двери и если бы не услышала, как она потом закрылась, и если бы этот герой моего сна, каковым вы его считаете, не задернул полог моей кровати, чтобы иметь возможность незаметно выйти из моей комнаты. Я не думаю, что герои самого что ни на есть кошмарного сна могут совершать действия, результаты которых видны и слышны наяву.
Как ни странно, но благодаря своей уверенности в том, что посетивший меня «призрак» был существом из плоти и крови, а не какой-нибудь нечистой силой, я почти успокоилась. Почему я в тот момент решила, что живой человек не может быть столь опасен, как потустороннее существо, я и сама не знаю, но тогда я об этом не задумывалась.
Был и еще один важный вопрос, который я тогда еще себе не задавала: зачем кому-то нужно было меня напугать?
Когда Рут ушла, я заперла все двери и легла в постель. Спать я, конечно, не могла, потому что меня не оставляла мысль о том, что произошло. Кто мог это сделать? Кому могла прийти в голову идея такого розыгрыша? И был ли это розыгрыш? Так напугать кого-то смеха ради не додумается ни один нормальный человек. А шутить так с беременной женщиной просто преступно… И вот тут я, наконец, впервые подумала, что тот, кто это сделал, возможно, как раз и хотел меня напугать, рассчитывая на те последствия, которые могло иметь разыгранное им представление. Задумавшись над этим, я поняла, что если не надо мной самой, то над моим еще не родившимся ребенком нависла угроза.
Одного наследника Киркландского Веселья настигла внезапная смерть — может, теперь что-то замышляется против другого?
С этой ночи и на много дней вперед моим постоянным спутником стал страх.
Я заснула только под утро, но около шести часов проснулась и встала, чтобы отпереть дверь. Затем я снова легла и задремала, и меня разбудила Мэри-Джейн, которая принесла мне на подносе завтрак.
— Миссис Грентли сказала, что вам лучше полежать сегодня утром, — объявила она мне.
Спросонья я с трудом поняла, что она мне говорила, потом, наконец, я пришла в себя и поблагодарила ее.
Она подняла мне подушки, прислонив их к изголовью кровати, чтобы мне было удобнее сесть в постели, и поставила мне на колени поднос.
— Вам что-нибудь еще нужно, мадам?
Она была не похожа на себя — казалось, ей не терпелось выйти из комнаты. Боже мой, не иначе ей уже рассказали про мои ночные похождения!
Я отпустила ее и налила себе чай. Есть я все равно не могла, поэтому, выпив несколько глотков чаю, я поставила поднос на пол рядом с кроватью и снова легла, вспоминая ночные события. Может, все-таки мне все это приснилось или померещилось? Нет, мне не мог померещиться сквозняк из открытой двери и задернутый кем-то полог кровати. А если я сама задернула его, не зная, что делаю, как это бывает у сомнамбул? Что если я встаю во сне, что если я и есть сомнамбула? Нет, это чепуха, этого не может быть, иначе и Дилис, с которой я жила в одной комнате в пансионе, и Габриэль сказали бы мне об этом. Нет, я здесь не при чем, и мне ничего не померещилось. Моему жуткому приключению должно быть логическое объяснение — всему на свете есть логическое объяснение, надо только постараться его найти.
Я встала и позвонила, чтобы принесли горячую воду. Когда я приняла ванну и уже заканчивала одеваться, в дверь постучали. Я крикнула:
— Войдите! — и в комнату вошла Рут.
— Доброе утро, Кэтрин, — сказала она, с беспокойством глядя на меня. — Как вы себя чувствуете?
— Немного усталой.
— Да, вы и выглядите соответственно. Ночь была для вас очень беспокойной.
— Боюсь, и для вас тоже. Мне очень неловко, что я устроила такой переполох.
— Это неважно — вы ведь действительно испугались. Я рада, что вы меня разбудили, если, конечно, вам это помогло.
— Даже очень помогло — мне надо было с кем-то поговорить, одна я бы с ума сошла от страха.
— Теперь самое лучшее — это забыть обо всей этой истории. Я попрошу Деверела Смита дать вам что-нибудь, чтобы выпить перед сном сегодня вечером. Как только вы по-настоящему выспитесь, вам станет лучше.
Я не собиралась больше с ней спорить, так это было бессмысленно. Она вбила себе в голову, что мне приснился дурной сон, и, что бы я не говорила, ее это не переубедит.
— Спасибо за то, что вы прислали мне завтрак, — сказала я.
— Да, но вы к нему почти не притронулись — я знаю, потому что встретила Мэри-Джейн, когда она уносила поднос.
