— Дура! — в бешенстве вскричала Аманда, приподнимаясь с места. — Какая же ты дура! Господи, никогда себе не прощу, что уехала и оставила тебя без присмотра! И что отдала тебя в этот чертов пансион, где тебя напичкали сказками! Да если бы ты с детства навидалась всякой гадости, может, сейчас была бы умнее!
Миссис Митчелл тряхнула дочь за плечи, голова Агнессы мотнулась и остановилась. Аманда стиснула зубы, натолкнувшись на иконку — это был портрет Джеральда Митчелла.
— А это у тебя откуда?! — изумилась Аманда, заметив портрет.
— Из шкатулки!
— Из моей шкатулки? Но как…
— Да! — воскликнула Агнесса, не давая Аманде опомниться. — Я все про вас знаю, кем вы были и как получили свои деньги!
— Ты… Терри тебе сказала?
— Терри тут ни при чем, я сама видела ваши бумаги.
— Ах ты…— задохнулась Аманда. — Да кто тебя воспитал, такую тварь! Врешь, воруешь, читаешь чужие письма, дерзишь, заводишь дружков! И еще смеешь судить меня, девчонка, смеешь позорить! Чем тебе не нравится моя жизнь? Я жила не хуже других, не грабила, не убивала! Конечно, — язвительным тоном продолжала она, — ты выше всего этого, это все для тебя грязь! Ты можешь презирать деньги, рассуждать о том, что любовь важнее, корчить из себя мечтательницу, отрешенную от земных забот! Можешь, потому что я дала тебе возможность не заботиться ни о чем! Да, со мной рядом не было никого, кто подсказал бы мне, как жить, но я выкарабкалась сама, я создала все это для тебя, дрянь, чтобы ты наслаждалась этой самой жизнью! — Она сделала шаг и что есть силы несколько раз ударила девушку по лицу. — Негодная, неблагодарная тварь!
Агнесса рыдала, закрыв руками лицо.
— Не захлебнись, дура! — презрительно произнесла Аманда. Она держалась с убийственным высокомерием. — Иди к себе. Мы уедем через два дня, поняла? Можешь начать собираться. И больше ни шагу без моего разрешения, запомни ты, дрянь!
— Я уеду… но без… вас…— с трудом выговорила Агнесса.
— Попробуй только!
Она схватила Агнессу за руку и потянула к дверям. Девушка попробовала упираться, но рука Аманды оказалась неожиданно сильной. Втащив дочь в комнату, швырнула ее на пол.
— До отъезда пробудешь тут.
С этими словами она захлопнула дверь и два раза повернула ключ. Агнесса осталась одна.
Постепенно она пришла в себя. Встала, подошла к окну и стала смотреть вдаль. С равнины дул резкий ветер, очертания горизонта быстро исчезали в зловещей тьме. Девушка не зажигала свечей; она, как завороженная, смотрела и смотрела в мрачную пустоту ночи. Ей казалось, что если она прыгнет туда, вниз, то исчезнет без следа, растворится во всепоглощающей холодной темноте. Где-то слышались неясные шорохи, завывания Агнессе казалось, что она сходит с ума. Одиночество захлестнуло ее, сдавило горло ледяной петлей — никогда не подумала бы она, что так страшна может быть ночь. Терри не могла прийти к ней, но Джек… Не может быть, чтобы он не дождался!
Агнесса быстро, задыхаясь от волнения, переоделась в костюм для верховой езды и принялась лихорадочно складывать вещи в приготовленную сумку. Без сожаления поспешно отбрасывала шелковые платья — они ей больше не понадобятся; затолкала сверху несколько книжек и нотную тетрадь, куда еще в пансионе начала переписывать любимые произведения… Дрожащей рукой на писала записку для Терри…
Она смотрела вниз, и ей казалось, что деревья в саду призывно шепчут: «Агнесса!» Она боялась высоты и как могла подавляла в себе этот страх. Она не помнила, как удалось ей выбраться из окна и невредимой очутиться на земле; она всегда удивлялась потом, думая об этом. К ней подбежали собаки, она гладила их, а они поскуливали тихонько. Потом перебралась через ограду и побежала прочь от серого особняка.
Агнесса в полнейшем беспамятстве добежала до рощи и очнулась уже на поляне, вдали от жилья. Было очень темно, деревья столпились грозной стеной и гневно шумели, нагибаясь к Агнессе. Она беспомощно озиралась вокруг, как вдруг что-то черное возникло из темноты животное или человек — и стало приближаться к ней. Она отступила за деревья и остановилась, не смея подать голос. Она тряслась от подступившей жути, и тело ее содрогалось от бесшумных рыданий.
— Агнес! — раздалось в ночи, и она почувствовала разом, как в нее, ослабевшую, вливаются силы жизни.
— Я здесь, Джекки! — прошептала она, устремляясь вперед.
От радости они долго не могли разомкнуть лихорадочных объятий.
— Ты все-таки пришла, наконец-то! — повторял он. — Я жду тебя уже очень давно и решил после полуночи идти к твоему дому!
— Я говорила… с нею… Это было ужасно, она меня ударила, заперла в комнате… Я выбралась через окно, — бессвязно лепетала Агнесса.
— Агнес!
— Я даже не простилась с Терри…
—Это было необходимо?
— Наверное.
— Успокойся, Агнес! — Джек погладил ее по голове. — Все позади! Теперь ты со мной, и никто тебя не обидит. Где твои вещи?
— Вот. — Она протянула сумку. — У меня нет денег, но я взяла свои украшения, их можно продать.
— Ничего, не волнуйся, деньги у меня есть. Ты замерзла?
— Нет…
— Но ты вся дрожишь…
— Не знаю, что со мной такое, — проговорила Агнесса, прижимая ладони к горящим щекам, — переволновалась, наверное. Я будто не понимаю ничего…
— Успокойся, сейчас поедем, и все пройдет. Идем же! Невдалеке, за кустарником, были привязаны лошади.
Джек передал повод одного коня Агнессе и помог ей забраться в седло, на другого сел сам. Агнесса даже не спросила, в какую сторону они едут, где и когда сделают остановку, — она всецело полагалась на Джека. И странно: ее не покидало ощущение того, что и это путешествие прогулка, после которой она вернется домой, в свою комнату, как возвращалась всегда, и уснет спокойным сном в уютной теплой постели. Ее душа словно бы и сейчас еще пребывала там.
— Как ты, Агнес? — спросил Джек, когда они уже ехали рядом.
— Хорошо. Все хорошо. Немного страшно только.
— Даже со мной? — улыбнулся он.
— А ты разве не боишься? — Она решила говорить хоть о чем-нибудь, лишь бы отвлечься от мыслей о недавно пережитом и о том, что еще предстоит только испытать.
— Нет, Агнес, а чего бояться? Луны не видно из-за туч, оттого так темно, но я знаю этот путь. А в привидения я не верю.
— Да, Джекки, а как твоя рана, болит?
— О, пустяки! Я уже почти забыл об этом.
— Не жалко тебе покидать эти места? Ведь ты здесь родился и вырос? — спросила девушка.
— Да, жаль немного, но я нигде же не бывал, ничего не видел, интересно поглядеть и на другие края. И потом, о чем можно жалеть, если теперь со мной ты! А ты разве жалеешь?
