Франческа положила руки поверх рук Себастьяна, сдвигая его ладони к себе, и он ощутил ее плотные ягодицы.
– Корсет, – выдохнула она.
Себастьян принялся торопливо освобождать ее от шнуровки, затем швырнул одежду на пол и повернул Франческу к себе.
– О да, – прошептал он, глядя на ее обнаженную грудь, затем он нагнул голову и обхватил губами сначала один сосок, потом другой.
Пальцы впились в плечи Себастьяна, и тут она подумала, что ему тоже пора раздеться.
– Ты мог бы сделать это, – проговорила она, задыхаясь и сдергивая с него пиджак.
– Ты права. Просто я хотел доставить тебе удовольствие.
– Удовольствие – это физическая реакция. Такое может случиться с каждым животным.
Франческа толкнула Себастьяна на кровать и устроилась сверху. От талии вниз на ней еще были нижние юбки, составлявшие легкий барьер между ними, и Себастьян поднял их, после чего Франческа села на него и стала тереться о его набухшее мужское естество.
– Еще, еще, – шептал Себастьян.
Затем он медленно погладил ее, лаская внизу, и Франческа вскрикнула. Тело ее напряглось от удовольствия столь естественно, что Себастьян был поражен. Целуя ее, шепча нежные слова, он мягко перевернул Франческу на спину. Тело ее было гибким и теплым, глаза – полузакрытыми и сонными, волосы окружали ее, словно облако.
– Ах, как хорошо, – прошептала она.
Себастьян улыбнулся, аккуратно поднял юбки и устроился между ногами Франчески. Входя в нее, он смотрел ей в лицо, глубоко проникая в жаркое лоно. Теперь все было иначе, чем в прошлый раз, и ему приходилось контролировать себя.
Франческа сжимала его бедрами, обнимала и вскрикивала.
В конце концов оба одновременно испытали блаженный трепет, и за ним пришло опустошение.
Лежа с распахнутыми глазами, Франческа некоторое время рассматривала балдахин, затем, повернувшись, оглядела мебель и драпировки на стенах.
– Красивая комната: похоже на пещеру атамана разбойников.
– Уверяю тебя, здесь нет ничего краденого. – Себастьян усмехнулся и погладил ее щеку тыльной стороной ладони. – Я рад, что ты получила то, зачем пришла ко мне.
Глаза Франчески засияли.
– Себастьян, ты безнравственный тип, а теперь и меня такой сделал.
– Нет, не безнравственный. Просто я даю тебе возможность быть собой.
Внезапно Франческа стала серьезной; она села, и волосы закрыли ее плечи и грудь.
– Знаешь, я правда волнуюсь за родных. Я подвергла их опасности, и теперь от меня зависит, что будет с ними дальше.
– Но я же за тобой наблюдаю…
– Да, бесплатно. Я хочу нанять тебя, хочу платить тебе.
– Ну нет, на это я не согласен. – Себастьян потянулся и снова заключил ее в объятия. – И поверь: этой платы с меня вполне достаточно.
Так Франческа попала в паутину, в которой роль паука играл Себастьян. Она сделала все, что могла, ради того, чтобы вступить с ним в связь, и вела себя совершенно иначе, чем обычно, но на самом деле ей не следовало сюда приходить. Она ведь могла послать Лил с запиской, разве нет?
Разумеется, Франческа знала, как просто говорить себе, что следовало и что не следовало делать. Теперь она получила удовлетворение, и бурные эмоции, пробужденные Себастьяном, сошли на нет. Разумеется, на этом все и должно закончиться.
Начав одеваться, Франческа принимала помощь Себастьяна безо всякого протеста.
– Ты еще придешь? – поинтересовался Себастьян, когда она надела соломенную шляпку.
Франческа усмехнулась:
– Сама не знаю. Я даже не знаю, как поступлю в следующее мгновение. – Внезапно глаза Франчески наполнились слезами. – Ты был опасен для меня с первого мгновения. Я старалась отвадить тебя, но ты отказывался слушать. Я была с тобой в гостинице, потому что ты обещал уехать. И уж конечно, я не ожидала, что увижу тебя снова.
Себастьян протянул к ней руки.
– Франческа, ты спасла мне жизнь, и я не хочу, чтобы ты уходила. А еще я хочу всегда заниматься с тобой любовью.
– Ты не знаешь, чего просишь.
– Ну хотя бы через день…
Франческа опустила глаза.
– Думаю, в этом виновата Афродита, – с горечью проговорила она.
– Афродита? Но при чем здесь она?
– При том, что я – ее дочь.
Лил и Мартин ждали ее внизу.
– Мисс Франческа…
– Не надо, Лил.
Однако Лил было не остановить; она последовала за Франческой на улицу, где длинный летний вечер медленно переходил в ночь.
– Будьте осторожны, вот и все, что я хочу сказать.
– Осторожна? О чем ты? – Франческа была слишком возбуждена, чтобы сразу понять слова служанки. – Впрочем, ты права. Я и думала, что осторожна, но почему-то все пошло не так.
– Конечно, мужчины умеют устраивать всякие никчемные дела, – мрачно заметила Лил.
– Как бы мне ни хотелось, я не могу все свалить на мистера Торна: здесь есть и моя вина.
Лил пожала плечами:
– Пусть будет по-вашему. Мистер О'Доннели говорит, что мистер Торн не тот, каким кажется, но я не верю ни тому ни другому.
Франческа нахмурилась:
– Не веришь? Очень интересно! Может быть, это тебе нужно проявить осторожность?
– Между нами не было ничего особенного, мисс. Мы прогуливались, и Мартин купил мне мороженое. А вообще он ирландец и подхалим. – На губах Лил заиграла легкая улыбка, чего Франческа давно у нее не наблюдала.
Миссис Марч предупредила Франческу, что миссис Джардин удалилась в спальню по причине головной боли, после чего чопорно спросила:
– Вы будете обедать как обычно? – Холодный взгляд отметил помятую юбку и растрепанные волосы под шляпкой. – Мистер Тремейн обедает в клубе, – добавила миссис Марч с ноткой нетерпения в голосе.
– Тогда, миссис Марч, я перекушу чем-нибудь в комнате. Я устала и лягу рано.
– Что ж, хорошо.
Франческа направлялась к себе, но потом решила проведать по дороге Эми. Та была бледна, хотя ее головная боль уменьшилась. Она поинтересовалась, не может ли Франческа принести ей сладкого чая, потому что чай обычно помогал ей при головной боли.
– Конечно, я сейчас. – Франческа потянулась к шнуру звонка, но Эми остановила ее:
– Пожалуйста, дорогая, не могла бы ты сама сходить за ним на кухню? Повариха – приятная женщина, но миссис Марч подняла такой шум, когда я позвонила последний раз! Она сказала, что у девушек и так хватает из-за меня дополнительной работы.
Франческа была вне себя. Эта женщина просто невыносима!
– Лучше бы эта особа поостереглась со мной разговаривать, – заметила она, но все же спустилась ради Эми за чаем.
Повариха встретила ее довольно приветливо, и вскоре Франческа отправилась обратно с чаем и несколькими сладкими пирожными, попутно раздумывая о Себастьяне. Неожиданная роскошь квартиры на Халфмун-стрит удивила ее – ковры и занавеси были дорогими, с глубокими яркими цветами, а на потрете восемнадцатого века, висевшем над камином, была изображена царственного вида дама в белом парике с темными глазами, так похожими на глаза Себастьяна.
