Алексей не хотел…
Достав давно припрятанный за пазухой пистолет, он смотрел на свежий холм могилы перед собой, где под грудою цветов и земли была спрятана жестоко уничтоженная его любимая…. смысл жизни… Слёзы катились по щекам, душа изнывала всё больше, и ливню не удавалось смыть всё прочь, очистив жизнь от случившегося несчастья…
— Может это когда и случится, но не сейчас, — тихо молвил подошедший Пётр.
Он с силой выдернул из рук брата оружие, которое тот только хотел преподнести ко рту.
— Нет!!! — с надрывом после всех дней молчания вырвалось из груди Алексея.
Он пал на могилу любимой, желая откопать, желая то ли забрать её, то ли остаться там с нею, но схвативший брат не выпускал, и оттаскивал всё дальше и дальше…
У ворот кладбища, ожидая с каретой, стояли Николай и Антон. Они помогли усадить пытающегося врываться Алексея в экипаж и, не давая ему освободиться, увезли прочь.
Оставшийся у ворот кладбища Пётр смотрел им вслед и, поправив треуголку, кивнул:
— Хорошо, что жена уговорила остаться гостить подольше… Как всё порой случается… Но клянусь…. узнаю, кто убил, отомстим…. отомстим…
Слыша шум дождя за окном, словно и природа сама плакала вместе с его душой, Алексей открыл глаза. Он лежал на постели, узнавая, что находится у себя в имении. Помня вновь и вновь гибель любимой, её обгоревшее тело, похороны — он через бессилие поднялся. Зеркало, в котором столкнулся со своим отражением, показало его жалкий вид…
Побритый, с ссадинами на лице, в чистой одежде — Алексей смотрел на себя и вспоминал, как друзья пытались вернуть его в жизнь, но всё казалось бесполезным. Алексей вновь пытался застрелиться, укрывшись ночью в кабинете. Однако и там следивший за ним брат помешал и увёл обратно в спальню, дав успокоительного.
Глядя на себя в зеркало, Алексей снова вспоминал, как стоял на могиле любимой с пистолетом, где так же пытался застрелиться, а голос брата, вошедшего в этот момент в комнату вновь повторил, как и тогда на кладбище:
— Может это когда и случится, но не сейчас.
Душа вновь наполнялась презрением ко всему и всем, ко всей жизни вообще. Алексей смотрел исподлобья на отражение брата в зеркале и молчал…
— Приехали твои дети… Дочь Елена, сын Алексей, которого вы успели усыновить с Софьей, — спокойно говорил тот. — Вот смысл… Ради них живи… А убийцу Софьи найдём…
Но Алексей молчал. То ли ему было всё равно и до детей, и до убийцы, то ли он даже не слышал, что брат сказал. Взгляд был далёким, хоть и пронзительным. Видя Алексея таким, Пётр подошёл ближе и захватил его в крепкие братские объятия. Он несколько раз его встряхнул, погладил, а Алексей зажмурился.
Сдержать слёз всё же не получилось ни у одного из них. Закрыв глаза, они ещё долго стояли так, а тихо появившаяся на пороге супруга Петра так же тихо удалилась. Она вернулась в комнату к детям, где те с Евдокией и Макаром играли, даже не подозревая о царившем в доме горе…
Вскоре туда же вошёл и Пётр, пропуская Алексея пройти вперёд. Множество трудностей мог бы Алексей ещё преодолеть, была бы Софья жива… Каждый понимал, и сам он знал всё это, глядя на играющих детей. Только всё же смысл жить не существовал. Жалея, что дети могут остаться одни, без его отцовской любви, Алексей опустился сесть в кресло.
Уставившись в пол и уже не поднимая взгляда ни на кого вокруг, он молча сидел ещё долго… Приходила новая ночь, тянулась и пропускала появиться новый день… Сколько ещё времени пролетело вот так, в пустых днях, когда Алексей просыпался, что-то через силу ел, смотрел на играющих детей, но так и молчал.
Его безжизненность Петру с супругой, живущим в его доме с момента гибели Софьи уже полгода, наблюдать становилось всё тяжелее. Тревога росла, а выхода из ситуации было не видно. Алексей же догадывался обо всём, но изменить своё состояние не мог. Потеряв смысл жизни с гибелью любимой, ему хотелось умереть, чтобы снова быть с нею, пусть и там…
— Ты бы тоже таким стал, если бы я погибла? — вопросила супруга Петра, а подошедший именно в тот момент к их комнате Алексей остановился за дверью.
— Да, конечно, любимая, — тут же ответил Пётр. — Я понимаю брата, переживаю вместе и оставить не могу.
— Я знаю, — вздохнула его супруга. — Но находиться здесь я уже не могу. Отец вот-вот приедет забрать нас. Он требует, чтобы вернулись. Боится за меня. Да и я по детям скучаю, а они по нам. Да и живот вот-вот виден будет… Тогда уже трудно будет перенести поездку домой. Рожать здесь не хотелось бы.
— Я тебе говорил, — склонился Пётр над сидевшей у окна возлюбленной. — Иона, милая, ты поедешь без меня. Уверен, твой отец поймёт меня. Мне предстоит вернуться во дворец. Дело об убийстве Софьи не ждёт, и я на верном пути. А там я приеду сразу домой.
— Значит…. одна, — кивнула с чувством разочарования Иона. — Понимаю всё, но без тебя… Как долго мне без тебя там жить? А если с тобой что случится?
— Ты знала, за кого замуж шла, — улыбнулся Пётр ласково. — Ну вспомни нас. Неужели есть ещё кто-то, кто поможет Алексею? Нет, — кивнул он, видя реакцию супруги, соглашающуюся с ним. — Вот видишь… Скоро, уверяю, приеду. Уверен, когда выведу на чистую воду преступников, Алексей начнёт возвращаться к жизни…. к детям.
Алексей слушал их, а соглашаться ни с чем не хотел. Удаляясь обратно, он снова ушёл в свою спальню, где лёг на кровать. Уставившись в потолок, он снова видел образ Софьи. Он снова шептал ей о любви, как раньше, звал вернуться, но… только воспоминания…. только боль…. одиночество…
Снег нового года медленно падал крупными хлопьями. Почти всю землю накрыл тем утром, освежив двор новыми сугробами. Алексей смотрел из окна, словно презирал всё вокруг. Опять видя образ любимой, к которой так рвалась душа, он зажмурился.
Скорее зашторив окна, Алексей поспешил покинуть спальню. Одетый небрежно, не расчёсанный, он вбежал в комнату к детям и резко остановился, видя, как Александра делает знак быть потише. Он обратил внимание, что дети только-только были уложены в кроватки и сладко спали.
Александра хотела выйти с ним в коридор, как на пороге появилась Лиза. Она понимающе отступила и последовала с
