Роланд увлек Тиану в небольшой грот, где стояла мраморная скамья. Достаточно открытый и освещенный, чтобы его можно было счесть укромным местом, но все же немного защищенный от любопытных взглядов розовыми кустами. Тиана сочла это достаточно безопасным и благопристойным, но все же слегка рискованным. Тем не менее сопротивляться она не стала. Разговор принял неожиданный оборот, она желала продолжения. Роланд явно заинтересовался ею, это хорошо. Может быть, ее задача не так тяжела, как кажется. Лишь мысль об Эдварде… Стоп, следует сосредоточиться.
— Вы столь хороши, умны, образованны, молоды и невинны, что я могу предположить, что брак вам грозит по воле родителей, — продолжил Роланд.
— Горячо.
— И вы готовы пойти против них, лишь бы избежать такой судьбы.
— Вы тоже очень умны. Горячо.
— И как далеко вы готовы зайти, добиваясь своей цели?
Тиана не знала, что ответить.
— Как далеко?
Она подняла голову и взглянула ему прямо в глаза.
— Я не хочу сжигать мосты. Но я не хочу того, что мне желает отец.
— Ах, отец… Обычно вопросами замужества занимается мать. И будь она у вас, она бы сопровождала вас сюда.
— Моя мать умерла, когда я была совсем малюткой.
Тиана не знала, почему она столь откровенна с этим джентльменом. Но если быть до конца честной, то у нее просто-напросто не было времени на экивоки и ритуальные ухаживания.
— Властный отец, несовершеннолетняя дочь… — протянул Роланд. — Просто сюжет для романа.
— Как бы ни было интересно читать про такое в романах, в реальной жизни все далеко не так занимательно. И прекрасный граф на вороном коне не прилетит на крыльях бури, чтобы признаться в любви и увезти в Гретна-Грин.
— О, так вы рассматриваете вариант с Шотландией! — усмехнулся он. — Чудесно! Вы смелая девушка.
— Я просто в отчаянье, — выпалила Тиана.
— Насколько вы отчаялись?
— А как вы полагаете? — горько заметила она. — Я сижу в гроте с незнакомцем и рассказываю ему с предельной откровенностью о себе и своих проблемах. Насколько я отчаялась, как вы думаете?
Роланд внимательно посмотрел на Тиану и задумчиво прикоснулся к своей маске.
— Хотите узнать, кто я? Мое настоящее имя? Увидеть, не урод ли я?
Тиана нерешительно покачала головой:
— Не думаю, что хочу этого прямо сейчас.
— А я очень хочу узнать, кто вы, леди Крис. Кристина? Кри…
— Не надо. Просто Крис.
— Как пожелаете. — Роланд скрестил руки на груди. — Сегодня очень странный вечер. Я не выпил ничего, кроме пунша, я увидел вас сразу же, как вошел. И вы для меня полнейшая незнакомка, я готов поклясться, что вижу вас впервые. И точно так же я могу поклясться, что очарован и околдован вами. Вы, наверное, фея, живущая под зеленым холмом, которая явилась сюда, чтобы навсегда увлечь меня в свое волшебное королевство.
— Я не фея.
— Но если вы не колдунья, то почему же я готов упасть на одно колено и сделать вам предложение? Но я не могу предложить руку и сердце леди Крис…
— Как и я не приму предложения от сэра Роланда.
Он снова прикоснулся к маске:
— Мне назваться?
Тиана медлила. Если назовется он, то и ей придется открыться. А это может стать концом всего. То, что этот джентльмен готов сделать для очаровательной незнакомки леди Крис, он вряд ли согласиться сделать для мисс Кристианы Меррисон, осмеянной всем обществом дочери сэра Абрахама. Пока что это просто флирт, флирт на грани. Стоит же открыть лицо… Он просто рассмеется и отправит ее домой, к набожному папочке. Никто в здравом уме не согласится навлечь на себя гнев лорда Меррисона, только… только Эдвард на такое способен. Эдвард…
Тиана замерла, пораженная внезапной догадкой. Голос… Это же его голос! Пусть она редко его слышала, но это он. Тиана взглянула Роланду прямо в лицо, в неверном свете факела всматриваясь в губы и подбородок, не скрытые маской. Родинка, твердые очертания подбородка. В танце ее рука лежит на его плече так же, как и тогда, в доме графа де Грандидье. Голова закружилась, потому что Тиана забыла, что надо дышать.
— Что с вами? — Его рука прикоснулась к ее щеке. — Вы будто бы увидели привидение. Я что-то сделал не так?
— Я… — Тиана склонила голову, чувствуя, что задыхается. — Корсет безбожно тесный, а вечер такой душный.
Еще немного, и она упала бы со скамейки, если бы он не подхватил ее и не прижал к себе. Его губы оказались так близко, что Тиана мгновенно пришла в себя. И сделала то, чего никогда в жизни прежде не делала. И никогда больше не сделает. Она потянулась вперед и прижалась своими полураскрытыми губами к его. Он оставался неподвижен всего лишь мгновение, потом его руки притянули Тиану еще ближе, а нежные, но твердые губы прильнули к ее губам в страстном поцелуе.
Тиана и не представляла, что это бывает именно так. Поцелуй — это не просто сближение губ, как думалось ей раньше. Нет, это как ожог и лед, как нырнуть с головой — и утонуть навсегда. Это… в этот момент она потеряла всякую способность связно формулировать мысли, да и вообще о чем-либо думать.
Прошла целая вечность, прежде чем он прервал поцелуй, но объятий так и не разомкнул.
— Кто же вы, леди Крис?
— Теперь это уже абсолютно не имеет значения.
Тиана неожиданно встала, он не успел ее удержать, а потом бросилась из грота, поспешила бегом по аллее к павильонам.
— Леди Крис! — услышала она голос Эдварда за спиной, но не оглянулась.
Лишь у самого фонтана она посмотрела в его сторону. Он не преследовал ее, а неподвижно стоял у грота, глядя ей вслед.
— Тиана! — окликнула ее сестра от скамейки у фонтана.
Рядом с ней стоял тот самый Луи XIV.
— Нам пора, — быстро проговорила Тиана.
— Но… — Альма смотрела на сестру встревожено и непонимающе. — Почему? Сейчас пробьет полночь, время снимать маски.
— Нам пора, — повторила Тиана.
Альма позволила себя увести, лишь в экипаже она набросилась на сестру с расспросами, но Тиана не знала, что сказать. Что Роланд оказался Эдвардом Картрайтом? Что она призналась ему, что ей срочно нужен муж? Что он почти сделал ей предложение? Или что она его поцеловала? Сама? Зная, кто он, и зная, что брак с ним абсолютно невозможен?
Нет. Это так… так… прекрасно? Ужасно?
Теперь Тиана поняла, что уже не может обманывать себя. Она не просто слегка увлечена Эдвардом. Она влюблена в него так, что готова на все, лишь бы… лишь бы что? Лишь бы он целовал ее? Полюбил ее? Женился на ней?
Самое страшное и прекрасное, что она готова на все, лишь бы стать его.
