— У нее есть какая-то новая подруга на Черном холме, — ответила Кэйт на вопрос Дэна. — Она, должно быть, там. Кажется, ее зовут Кэтлин Берк.
— Но она вернется, чтобы помочь с приготовлениями?
— Да, конечно.
И больше этот вопрос не обсуждался. Потом приехала Сара Фоли помочь мне с платьем. Со мной она чувствовала себя немного смущенной. Мэтт Фоли был взят в плен во время военных столкновений и отправлен в Мельбурн. С тех пор все в Эрике собирали для этой семьи деньги и еду. Ей еще не было тридцати, но выглядела она постаревшей. Четверо малышей вертелись вокруг нее. Она уже и не мечтала о нежных шелковых платьях.
— Ты будешь шикарно выглядеть в нем, Эмми, — сказала она.
Мне не нравилось, что другая женщина шьет мое свадебное платье, но с рукой на перевязи я ничего не могла поделать. Перед отъездом Сара робко дала мне в руки красивую ночную рубашку.
— Мне больше нечего тебе подарить, Эмма, — сказала она, — я ее сшила перед своей свадьбой десять лет назад. Мне хотелось иметь хотя бы одну красивую вещь. Не думай, я надевала ее только один раз. Сегодня я выстирала ее и высушила на солнце. Она свежая и красивая. — Это была действительно очень красивая батистовая рубашка с отделкой из ирландских кружев, изысканно бесполезная вещь в гардеробе жены золотоискателя.
— Кружева плела моя бабушка, — сказала Сара и, быстро собрав детей, ушла, даже не оставшись на ужин.
Кэйт задумчиво смотрела ей вслед.
— Иногда я думаю, зачем мы сюда приезжаем? Если это обычно кончается парой палаток вместо дома, кучей голодных ребятишек и мужем в мельбурнской тюрьме… — Она откинула прядь волос со лба, — или молодым сыном в могиле.
Только когда ужин был готов, мы снова подумали о Розе.
— Это уже слишком, — сказала Кэйт Пэту, — после ужина ты сходишь к Беркам и приведешь ее. Она слишком много себе позволяет.
Пэт вернулся без Розы.
— Ее там не было.
Дэн вскочил. Я никогда не видела такого сурового выражения на его лице. Морщины, обозначившиеся после смерти Сина, стали еще заметнее. Он теребил бороду.
— Ее надо найти, даже если придется искать всю ночь. Я не позволю ей больше мучить мать. Пошли, ребята. Спрашивайте каждого встречного. Она должна быть где-то в городе.
Ларри зажег лампу, чтобы взять с собой.
— А начнем поиски с пивных на Мэйн-роуд. — Он подал вторую лампу Адаму. — Мы пойдем по разным сторонам дороги. И если я найду ее в одной из этих поганых дыр, то сломаю девчонке шею.
* * *
Этой ночью Розу не нашли. Мы с Кэйт сидели у огня. Она не разрешила Кону присоединиться к взрослым.
— Останемся здесь. Кто-то должен быть дома, если она вернется.
Мы пили чай, иногда перебрасывались несколькими фразами. Только один раз я попыталась заговорить о Розе.
— Это моя вина. Она ушла из-за меня. Если бы я оставила ей Адама…
Кэйт от злости даже забыла о тревоге.
— А ты что, считаешь Адама свертком, который можно передавать между вами? Матерь Божья, он же мужчина и сам знает, что делает! Розу никто не гнал отсюда, кроме ее собственной глупости. Господь знает, что у нее на душе. Я уже не знаю.
Дэн вернулся в лагерь последним. Было почти четыре часа, и первые лучи восходящего солнца показались над холмами. Могучие плечи Дэна сгорбились, он выглядел очень усталым и сильно постаревшим. Я никогда не видела его таким потрясенным.
— Мне придется заявить в полицию, — сказал он. — Не думаю, что Роза в городе.
Он шумно пил чай, согревая руки о жестяную кружку, потом встал:
— Пойдем, Кэйт, поспим несколько часов.
Меня он погладил по голове.
— Тебе давно пора лежать в постели. Невесте надо выспаться перед свадьбой.
— Я не могла… — Повинуясь внезапному порыву, я уткнулась лицом ему в грудь. Слез не было. Но говорить я не могла. Мне просто надо было стоять вот так, прижавшись к нему, ощущая его силу и доброту.
Он потрепал мои волосы.
— Плохой подарок преподнесла тебе Роза. Но свадьба будет, независимо от того, вернется она или нет.
III
Когда я потом вспоминала о дне своей свадьбы, то мысленно представляла только Розу — дерзкую, торжествующую, отчаявшуюся.
День начался как обычно. Никакого веселья не было. С решением Дэна никто не спорил. И Адам, и я знали, что чем раньше мы уедем из Балларата, тем скорее вернется Роза. И мы хотели выехать в Мельбурн этим же вечером.
— Накрывай на стол, Кэйти, и зови соседей. Мы не отпустим Эмми без праздника, хотя бы маленького.
Все собрались проводить меня и Адама в церковь. В любое другое время они чувствовали бы себя неловко в методистской церкви. Но сейчас мужественно стояли за мной, одетые в свои лучшие одежды — Дэн и Кэйт, Ларри, Пэт и Кон. Отсутствие Розы угнетало всех значительно сильнее, чем могло бы угнетать ее присутствие.
Адам, если и страдал, то не показывал этого. Был спокоен и учтив. Он не привез с собой соответствующей случаю одежды, поэтому стоял рядом со мной в костюме Бена Сэмпсона. Без знакомой фуражки морского офицера и старой куртки мне он казался незнакомцем. Но вот он улыбнулся, и незнакомец исчез.
Бен Сэмпсон был единственным человеком, который чувствовал себя совершенно нормально. Он очень вдохновенно проревел «Аминь», распространяя вокруг запах виски, подмигнул мне, и я не смогла сдержать улыбки. Адам тоже засмеялся, это немного разрядило обстановку, и перед священником, мистером Скоттом, предстала улыбающаяся пара.
Выйдя из стен суровой методистской церкви, все начали бросать рис. На минуту можно было забыть о Розе. Все смеялись, сияло солнце. Адам с любовью поцеловал меня и все время держал за руку. Я была переполнена радостью, под яркими лучами солнца красиво переливался голубой шелк. Я чувствовала, как пылают мои щеки, и знала, что в этот момент красива. Рукава хорошо скрывали бинты: мне очень не хотелось, чтобы кто-нибудь вспомнил о ране. Голубая шляпка была очаровательна и игрива. Всю дорогу к лагерю мы с Адамом держались за руки. По дороге соседи поздравляли нас. Возле церкви к нам присоединился Джимми О'Рурк со скрипкой, потом подошел кто-то еще. Так что к лагерю прибыла уже довольно внушительная процессия.
Меня все целовали и внимательно рассматривали платье. Адаму пожимали руку. Он стоял очень близко ко мне. Никто не вспоминал о Розе, и он выглядел вполне счастливым женихом. Дэн начал разливать виски в кружки, чашки, банки, в любую посуду, какую смогли найти.
— За жениха и невесту, — прокричал он первый тост.
Все выпили. Потом были тосты за меня, за Адама, кто-то, по-моему, Майк Хили, предложил выпить за самую красивую невесту Эрики. Это было неправдой, но все галантно выпили. Опять заиграла скрипка Джимми О'Рурка.
