Сейчас она хотела быть единственной женщиной в его сердце и в его мыслях.
— Вы предполагаете, что со временем полюбите меня? — спросила она.
Разумный вопрос, который ей было тяжело задавать. Он причинял боль. Заставлял чувствовать себя отвергнутой. Это было так унизительно.
— Возможно…
«Возможно»? Очень неопределенно. Ответ холодным тяжелым камнем опустился на ее сердце.
Разве одной только возможности быть любимой достаточно? Могла ли она пойти на риск с таким человеком, как он? А что, если она просто надоест ему?
Сегер, должно быть, увидел сомнение в ее глазах, ибо подошел к ней и решительным тоном сказал:
— Я буду хорошо относиться к вам, Клара. Вы станете маркизой и будете жить в Англии неподалеку от своей сестры. Это будет жизнь в почете и роскоши. И более того, я хочу вас, а вы хотите меня. Разве этого недостаточно, по крайней мере на первое время? — Он бросил на нее мгновенный возбуждающий взгляд и сказал: — Представьте, какое это наслаждение, Клара.
О да, она легко могла это представить.
Он осторожно приблизил свои губы к ее губам и поцеловал ее. Ощущение его губ было так приятно и так прекрасно, что она не могла не наслаждаться этим поцелуем. Он обняла его за шею, и невольный стон слетел с ее губ.
Взяв ее лицо в свои ладони, он оторвался от ее губ.
— Я хочу жениться на вас, Клара, потому что я жажду обладать вами. Я хочу, чтобы вы принадлежали мне. Я хочу, чтобы вы были в моей постели. Я хочу, чтобы ни один мужчина, кроме меня, не касался вас. Да, мне нужны жена и наследник, но дело не только в моем долге. Поверьте мне, я тоскую без вас.
Это была страсть, но не любовь. Могла бы она с этим жить? Она хотела любви.
Но ждать она не хотела. Она хотела порядочного человека, который был бы хорошим мужем и отцом. Человека, который был бы ей верным мужем.
В душе Сегер был порядочным человеком. В этом Клара была уверена, насколько возможно быть уверенной в мужчине. Он всегда помнил о ее интересах. Делал все, чтобы оберегать ее, когда она осмеливалась вырываться за границы безопасного приличного общества, к которому принадлежала. Он даже старался вернуть ее туда. За исключением прошлой ночи в карете, когда взял на себя инициативу, но только потому, что хотел ее. «Жаждал», как он выразился.
Может быть, не так уж трудно превратить эту жажду в любовь?
Итак, в душе он был порядочным, и он желал ее. Она могла бы попытаться проявить терпение и дождаться настоящей любви.
Но была ли она уверена, что сумеет сделать из него верного мужа? Или это были одни ее желания? Все связанное с ним пока было фантазией. Она не могла знать, где заканчивались фантазии и начиналась реальная жизнь.
Сегер был очень страстным. Клара это знала. Он любил наслаждения. Ему нравились женщины, нравились настолько, что для удовлетворения своих желаний он нарушал все моральные законы общества. Достаточно ли будет ему иметь только ее одну? Сможет ли она удовлетворять его потребности всю их совместную жизнь?
Он поцеловал ее, и она обмякла в его объятиях.
— Скажи да, Клара.
Она в смятении чувств, самозабвенно ответила на его поцелуй и обхватила его шею руками. А затем, не понимая, что говорит, зачем-то спросила:
— А ты не будешь изменять мне?
Этот вопрос, как она осознала, определил ее будущее. Он отстранился и посмотрел на нее. Он долго раздумывал над ее вопросом, и все это время ее сердце сжималось от страха, что ответом будет «да». Или он скажет «нет», и она будет знать, что он солгал.
— Это трудный вопрос, Клара. У меня нет хрустального шара.
Это не удовлетворило ее.
— Ответь на вопрос, Сегер.
Его плечи поднялись и опустились от глубокого вздоха.
— Я постараюсь не изменять.
Клара знала, что это был честный ответ, который она получила бы от любого мужчины. А насчет хрустального шара он прав. За кого бы она ни вышла, гарантий у нее никогда не будет. Брак по своей сути — испытание верности.
Он снова поцеловал ее, и она дала волю своей страсти, ибо знала — это было единственное, что они разделяли. И эта страсть подсказала решение. Она, хотя и с трудом, сумела произнести:
— По-моему, милорд, вы нашли себе жену.
«Дорогая Клара, в своем последнем письме ты писала, что все ужасно запуталось. Надеюсь, положение улучшилось? Только помни, не спеши. Будь осторожнее со своими решениями. Обязательно прислушивайся к советам Софии и Джеймса. Они желают тебе добра от чистого сердца….
Адель».
После ухода Сегера в гостиной собрались Клара, София, Джеймс и миссис Гантер. Чай уже остыл, но горничной не разрешили убрать со стола посуду.
— София, — обратилась к ней миссис Гантер, как будто Клары здесь совсем не было, — вы должны понять, что ваша сестра делает ошибку. Герцог Гайсборо сделал предложение первым. Это лучший выбор. Его титул выше маркиза, не говоря уже о том, что в обществе он пользуется уважением, в то время как маркиза даже туда не приглашают.
Джеймс спокойно выслушал это, затем подошел к камину.
— Позвольте напомнить вам старую пословицу: не судите о книжке по переплету.
— А как же еще можно судить, если внешний вид — самое главное?
Все промолчали, только Клара тихо сказала:
— Не для меня.
— И не для меня, — добавила София, взглянув на мужа, улыбавшегося ей.
— Вы потеряли разум! — воскликнула миссис Гантер. — Ваша светлость, вы должны что-то сделать. Они просто потеряли головы, потому что маркиз очень привлекательный мужчина. Надо заставить их это понять.
Джеймс, заложив руки за спину, остановился позади стула своей жены.
— Мне кажется, мадам, что единственный человек, которого надо заставить понять что-либо, — это вы.
— Простите?
— Я не хочу оскорбить вас, миссис Гантер, но вы не все знаете, и пора кому-то просветить вас. Герцог повел себя самым недостойным образом и угрожал испортить репутацию Клары, если она не примет его предложения. Вот так. Теперь можно обойтись без возражений?
Миссис Гантер с изумлением смотрела на Клару и Софию.
— Это правда?
— Да, — ответила София. — Он знал, что Клара первый раз по ошибке попала не на тот бал. Он угрожал использовать этот факт против нее.
— А он открыто угрожал, — спросила миссис Гантер, — или только предложил, что было бы лучше, если бы она сделала что-то для того, чтобы это не стало всем известно?
— Это была угроза, — твердо заявила Клара.
В голосе миссис Гантер зазвучало отчаяние:
— Но он — герцог Гайсборо. Вам не следовало вызывать его недовольство, Клара, отказывая ему.
