— Это была угроза, — твердо заявила Клара.
В голосе миссис Гантер зазвучало отчаяние:
— Но он — герцог Гайсборо. Вам не следовало вызывать его недовольство, Клара, отказывая ему.
Все, включая Джеймса, изумленно уставились на миссис Гантер.
— Вы говорите, что я должна была принять его предложение, несмотря на его поведение?
— Его поведение? Но ведь не у него была эта позорная тайна, Клара.
Сначала Клара подумала, что ее дуэнья имеет в виду то, что произошло два года назад, когда она чуть не сбежала с Гордоном. Затем вспомнила, что миссис Гантер ничего об этом не знала, этого никто не знал, кроме семьи Клары. Миссис Гантер говорила всего лишь о Бале посвященных.
Но смысл ее слов был тот же. За ошибки надо платить. Джеймс поднял руку.
— Полагаю, обсуждение закончено. Клара уже приняла решение.
— Но, ваша светлость, герцог… Ну он же герцог.
— И что?
Она заерзала на своем стуле.
— А то, что Клара была бы герцогиней. Представляете, две американские герцогини, и к тому же сестры! Слишком удобный случай, чтобы…
Джеймс, прищурившись, посмотрел на нее:
— Вы бы хотели, чтобы Клара вышла за человека, угрожавшего публично опозорить ее?
— А об этом никто не должен знать.
— Но я-то знаю! — сказала Клара. — Я хочу быть счастливой, миссис Гантер, а с герцогом Гайсборо я не была бы счастлива.
Щеки пожилой женщины раскраснелись от злорадного самодовольства.
— Почему? Потому что он не так красив, как маркиз? Попомните мои слова, Клара, красивое лицо не принесет вам счастья, когда ваш муж у вас под носом будет волочиться за другими женщинами.
Клара возмутилась.
Джеймс снова поднял руку, призывая всех к молчанию. Затем повернулся к миссис Гантер:
— Я думаю, мадам, что вы выполнили свои обязательства перед моей невесткой.
Обращаясь к Джеймсу, миссис Гантер, однако, удивленно взглянула на Клару.
— Она совершает смертельную ошибку, ваша светлость.
— Благодарю вас за ваши заботы о ней, — добавил он. После некоторого колебания женщина встала и расправила юбки.
— Извините меня, я вдруг почувствовала такую усталость, мне надо отдохнуть. Я буду в своей комнате.
Она хотела уйти, но Джеймс, выступив вперед, остановил ее:
— Я пришлю лакея, чтобы вы установили время следующего вашего отплытия в Америку, миссис Гантер. Уверен, вам не терпится вернуться домой.
Миссис Гантер задержалась в дверях, однако не обернулась.
— Благодарю вас, ваша светлость, — сказала она и, высоко задрав нос, вышла.
Клара молча сидела, глядя вслед дуэнье, и чувствовала, как на нее опускается невероятная тяжесть собственных сомнений.
Сегер, объявив мачехе новость о своей помолвке, удалился в кабинет и заметил, что выражение ее лица было точно таким же, каким оно было восемь лет назад, когда он сообщил, что намерен жениться на дочери торговца, не имеющей ни гроша.
Только Клара не была бесприданницей. Однако она была американкой и «не одной из нас».
Куинтина, поняв, что не в ее силах заставить Сегера передумать, не преминула упомянуть, что по крайней мере вульгарные родственники американской невесты останутся по ту сторону Атлантики и не будут заходить на чашку чаю. Она полностью признала тот факт, что на этот раз вынуждена смириться с его выбором и стойко переживет это.
Он сел за письменный стол и с легкой досадой понял, что испытывает от этого какое-то извращенное удовольствие.
В дверь постучали.
— Войдите!
Вошла Куинтина. Она прошла через всю комнату и остановилась перед ним, сжимая словно от волнения руки.
— Слушаю вас, Куинтина, в чем дело? Она заколебалась.
— Я думаю, Сегер, что я… хотела бы пригласить твою невесту, а также герцога и герцогиню Уэйтуэрт к нам на обед как-нибудь на этой неделе.
Сегер откинулся на спинку стула и посмотрел на нее:
— Простите?
— Ты слышал меня и просто заставляешь меня повторить, в виде дальнейшего наказания.
— Я ничем не собираюсь наказывать вас, Куинтина. Я хочу жениться на Кларе Уилсон, потому что восхищен ею. Все очень просто.
Она торопливо кивнула, как бы заставляя его замолчать, как будто ей не хотелось слышать подобные объяснения.
— В любом случае, если мы собираемся стать родственниками, мы должны познакомиться с этими людьми.
Он предполагал, что здесь имело значение то, что сестра Клары, была она или не была американкой, оставалась герцогиней. Вероятно, за предложением мачехи крылось что-то подобное.
Ну ладно.
— Великолепно. Завтра сразу же с утра отправьте приглашения.
Она повернулась, чтобы уйти.
— Хорошо, Сегер, и… — Она остановилась у двери. — Поздравляю.
Он посмотрел на мачеху, испытывая неловкость от ее слов, поскольку знал, что ей потребовалась вся ее сила воли, чтобы произнести их.
— Спасибо, Куинтина, — ответил он.
Куинтина вышла из кабинета пасынка и закрыла за собой дверь. В холле она встретила Джиллиан и резко остановилась. Глаза девушки покраснели и припухли. В руке она сжимала носовой платок.
У Куинтины от жалости сжалось сердце.
— Ну? — с дрожью в голосе спросила Джиллиан. Куинтина обняла расстроенную племянницу за плечи и повела в свой будуар.
— Не огорчайся, моя дорогая. Вытри глазки. Я все устрою. У меня есть знакомая англичанка, она сейчас находится в Америке. У нее найдутся полезные связи в Нью-Йорке. Все получится просто прекрасно. Boт увидишь. А теперь пойдем и сделаем тебе прическу. Теперь ты должна выглядеть наилучшим образом. Пойдем обсудим, что тебе надо делать.
Клара вошла вместе с Джеймсом и Софией в Родон-Хаус и отдала свою накидку дворецкому. Она подняла голову и посмотрела на хрустальную люстру, висевшую над головой, и на многочисленные большие фамильные портреты на стенах по бокам широкой, покрытой ковром лестницы. Трудно было поверить, что однажды это станет ее домом, когда она будет женой Сегера.
Никогда в жизни она не представляла для себя такого будущего, и уж конечно, не тогда, когда ребенком жила в Висконсине, где рассказы о принцах, герцогах и герцогинях с коронами на голове были всего лишь волшебными сказками.
Затем, после того как два года назад почти сразу же после того, как София вышла замуж за Джеймса, произошло то, что заставляло Клару думать, что ее будущее было предопределено. Она никогда не надеялась, что выйдет замуж за любимого человека. Она ожидала, что у нее почти не будет выбора, и считала бы, что ей повезло, если бы кто-нибудь сделал ей предложение. Или она вообще не рассчитывала выйти замуж.
Но прошло два года, и теперь казалось, что это случилось в чьей-то другой жизни. Это была старая история. Она почти не помнила даже лица Гордона. Слава Богу, она смогла жить дальше.
