– Милорд не понимает... – начала она.
– Я понимаю, – бесцеремонно перебил ее Кардстон. – Назови ее цену – с каждым из нас.
Алекс и глазом не моргнул.
– Она не продается.
– Мой дорогой Алекс, не морочь мне голову. Кажется, я ясно изложил условия. – Кардстон придвинулся к нему вплотную, нос к носу. – Разве не для этого она нас раздразнила два дня назад?
Алекс презрительно взглянул на него.
– Нет.
– Ты не шутишь? – недоверчиво спросил Кардстон. – Ах ты, скотина! Она так многообещающе крутила своей задницей, что мы все рассчитывали с ней порезвиться, а теперь нам что делать – онанировать в качестве утешения? – Он сжал кулаки. – Ну нет, Девени. Условия были ясны, сукин ты сын, и я поимею эту девку, эту шлюху.
Он вспрыгнул на помост и схватил накидку Сары.
– Хватит ломаться, глупая потаскуха. Пора поработать на спине. – Он дернул так сильно, что Франческа, потеряв равновесие, повалилась на бок, и не успела опомниться, как он оседлал ее.
– Вот так, моя дорогая! – Ослепленный желанием овладеть ею, он не заметил, как к нему подкрался Алекс. – Давай-ка на спинку и раздвинь ножки... а-а-а... – Это Алекс обхватил Кардстона рукой за шею и так дернул, что тот свалился с дрожавшей Франчески.
– Жаба уродливая. Недоносок, скотина, – бормотал Алекс, швырнув Кардстона на пол, – сучье отродье... – Он словно обезумел от ярости, выплеснувшейся откуда-то из самой глубины души; он стал душить Кардстона, бить его головой об пол и никак не мог остановиться.
Его пытались оттащить от Кардстона, но он мертвой хваткой вцепился ему в горло. Мысль о том, что Кардстон, голый, пыхтя вонзается в лоно Сары... что его пухлые руки касаются ее... а его губы впиваются в ее губы, привела Алекса в бешенство, перед глазами поплыл красный туман... ему захотелось убить этого подонка. Потом вдруг он понял, что Сары нет на помосте, и лишь тогда разжал пальцы и позволил Крукендену оттащить его.
Они оставили Кардстона на полу, хватающегося за горло и изрыгающего проклятия.
– Овладей он ею, ему бы не жить, – хрипло произнес Алекс. – Я даже не знаю, проживет ли он ночь, потому что он осмелился прикоснуться к ней. Это вам не какая-нибудь гулящая девка, а вы, ослы, вели себя, словно возбужденные гориллы во время выступления, которое для нее является священным действом.
Ему понравилось, как это прозвучало. Но, судя по их лицам, никто ему не поверил.
– Не пудри нам мозги, Алекс, – без обиняков заявил Крукенден. – Можешь морочить голову другим, пытаясь выдать эту девку за монахиню. Но нас не проведешь. Нам была предложена аппетитная штучка, и все правильно истолковали приглашение. Да, черт побери! Кардстон сказал, что в Европе мужчины проходу ей не давали, и она имела их одного за другим.
– Пока она не вышла замуж за Уильяма, – напомнил им Алекс, когда Хэнском помогал Кардстону подняться с пола.
– Она потаскуха, – проворчал Кардстон, все еще потирая горло. – И всегда была потаскухой. Я слышал об этом, когда ездил в Европу.
– Она вдова и глубоко предана своим священным ритуальным танцам, – нравоучительно заметил Алекс.
– Да будет тебе чушь молоть, – возразил Кардстон. – Убери ее отсюда. Она мне надоела. Напрасная трата моих денег и времени. Так, мне срочно нужно утешиться с какой-нибудь шлюшкой. Кто-нибудь идет со мной? – И он вышел из комнаты.
– Смотри, как бы ее ангел-хранитель не наказал тебя, – заметил Алекс.
Крукенден взглянул на Алекса и покачал головой.
– Здорово придумано, Алекс. Но больше тебе никого не удастся провести.
Алекс пожал плечами.
– Я знаю то, что знаю. – Крукенден всплеснул руками.
– Ну тогда как хочешь. Дворецкий проводит тебя к карете. Господа...
Алекс насмешливо смотрел, как они послушно последовали за Кардстоном, разгоряченные и жаждущие овладеть первой попавшейся шлюхой.
...Сара!..
Он спрыгнул с помоста прямо к двери и распахнул ее.
Маленькая служанка забилась в угол, похожая на выпотрошенную тряпичную куклу. Больше в комнате никого не было.
Господь Всемогущий – что, если Кардстон вернулся за ней? Алекс почувствовал, как все внутри сжалось от страха.
– Где она?
– А... – выдавила из себя перепуганная до смерти служанка.
Он схватил ее и встряхнул.
– У... ушла, сэр.
Он готов был убить служанку. Что, если Сара сбежала? Если исчезла навсегда?
– Куда?
Служанка молча указала на ступеньки, ведущие к балкону.
Алекс бросился вверх, перепрыгивая через две ступеньки, пронесся через столовую... Если Кардстон завладел ею...
Нет... нет... нет...
Где она?
Он сбежал вниз, промчался через анфиладу комнат в гостиную – ее там не было.
Не было!
Он дернул шнурок колокольчика, и, словно по волшебству, тут же появился невозмутимый дворецкий Кардстона.
– Леди вызвала карету? – спросил Алекс.
– Кто-то вызвал. Она могла уехать.
Алекс бросился к дверям гостиной.
Через мгновение она будет свободна. Франческа отступила в тень двора, услышав тяжелые шаги Кардстона и остальных мужчин, направлявшихся к конюшням.
А вдруг они обнаружат ее...
Если появится Алекс... Радость волной захлестнула ее. Он сейчас ее ищет, мечется по замку, по его многочисленным коридорам и комнатам, в ярости от того, что все его дурацкие планы рухнули. Она отомстила ему.
Когда подадут карету, она прикажет кучеру отвезти ее в Линкольншир или Брейдвуд, где она будет в безопасности.
Хоть бы скорее подъехала карета, молилась она. Она сыта по горло Алексом Девени, тайнами, загадками и порочной карьерой Сары.
Ее потряс гнев Кардстона, а собственная наглость просто повергла в ужас. Она никогда не сможет забыть, как она голая выставила себя на всеобщее обозрение. Откуда только у нее взялась смелость?
Что такое со мной происходит?
Я не хочу в тюрьму из-за грехов Сары. Это был очень опасный эксперимент, который дорого обойдется Алексу, включая и ту сотню фунтов, которую он мне должен. И потом, я просто хочу выбраться отсюда.
Я не желаю больше притворяться Сарой.
Я скажу ему...
—Сара! Сара! – услышала она голос Алекса. – Проклятие...
Сара Тэва постоянно доводит его до исступления, причиняет неимоверные страдания.
Она ясно представляла, как он воспринимает ее – Сару, искусительницу, терзающую мужчин, которые не в силах противиться ей.
Какой же беспомощной она себя сейчас чувствовала.
– Сара...
Алекс выскочил из парадных дверей замка как раз в тот момент, когда карета въехала во двор.
