Губы Филдинга под узкими светлыми усиками расплылись в улыбке.
— Возможно, и так, однако наибольшую ценность представляет старшая дочь.
Катерина быстро отвернулась, ее щеки заалели, и она подумала, предполагал ли он, как может быть истолковано ею его замечание.
Когда она осмелилась вновь взглянуть на Джулиана, он уже смотрел через всю комнату на Наталью.
— Кажется, его королевскому величеству вряд ли удастся оставить себе собачку, — сказал он, усмехаясь. — Этот щенок и ваша сестра, по-видимому, очень привязались друг к другу.
Это было действительно так. Наталья уже отошла от Сандро, но щенок продолжал крутиться у ее ног, когда она переходила от одной группы родственниц к другой.
Катерина снисходительно посмотрела на сестру. Никому другому из их семейства так не подошел бы пода рок царевича. В свои семнадцать лет Наталья все еще была похожа на обворожительного ребенка. Хотя она убедила мать позволить ей сделать модную прическу, собрав в пучок иссиня-черные волосы на затылке, отдельные пушистые пряди все-таки выбились и непокорно спускались на щеки, а также соблазнительно вились на шее. Сейчас она смеялась, разговаривая с кем-то, и ее зеленые кошачьи глаза весело блестели, а жизнерадостность была очень заразительной.
— Сомневаюсь, чтобы король разрешил увезти щенка из дворца, — сказала Катерина с легким сожалением. — Если до Петербурга дойдет молва о том, что подарок царевича кому-то отдан, это будет воспринято как оскорбление.
— Но ведь Наталья — член королевской семьи, — дипломатично заметил Джулиан. Он оглядел гостиную. — Кстати, я не предполагал, что семья Карагеоргиевичей такая многочисленная.
— Семья и родина имеют очень большое значение для славян, — продолжала Катерина очень серьезно. — Мне трудно представить, как должны себя чувствовать дочери русского царя, зная, что, выйдя замуж за иностранцев, они будут вынуждены покинуть свою страну.
— Они к этому готовы, — мягко сказал Джулиан. — Такова судьба всех принцесс.
На другом конце гостиной среди серых и лиловых нарядов тетушек ярким пятном выделялось желтое шелковое платье Натальи.
— А вы с сестрой собираетесь когда-нибудь покинуть Сербию? — спросил он, продолжая смотреть на Наталью, и его глаза слегка потемнели.
У Катерины зашумело в ушах. Беседа начинала принимать чрезвычайно интимный характер, и она не была уверена, что сможет ответить так, чтобы голос не выдал ее тайных надежд.
— Возможно… — начала она, стараясь говорить безразличным тоном, — если того потребует брак.
На террасе на столы уже поставили изящную чайную посуду. Отец Катерины подошел к матери и месье Квесне. В центре комнаты король занял позицию перед мраморным камином, очевидно, намереваясь сделать сообщение.
— А Наталья? — продолжал Джулиан. — Она думает также?
Ответить на этот вопрос было совсем нетрудно. У Натальи на этот счет сложилось вполне определенное мнение. Когда они детьми жили в изгнании в Женеве со своими родителями и дядей, каждый вечер во время молитвы она слышала от сестры, как заклинание: «Вернувшись в Сербию, я больше никогда ее не покину. Никогда, никогда, никогда!»
Катерина слегка улыбнулась.
— Наталья… — начала она и замолчала, так как в это время король откашлялся.
— Это, конечно, не официальное заявление, — сказал он, и все родственники сразу затихли. Дядя стоял, слегка расставив больные ноги — он страдал артритом — и сцепив руки за спиной. — Оно будет сделано позже, по завершении соответствующих переговоров. — Он немного качнулся назад на каблуках. — Пока данное сообщение касается только семьи, — продолжил он, словно здесь не было специально приглашенных дипломатов, — и то, что мне стало известно, вызывает большую радость. — Он сделал паузу, и в наступившей тишине не слышно было даже шороха юбок или позвякивания браслетов. Дядя не любил много говорить и потому закончил свою речь довольно быстро:
— Хочу с удовольствием сообщить, что о помолвке великой княгини Ольги, старшей дочери императора России, и Александра, наследника престола Сербии, будет объявлено в начале следующего года.
В гостиной послышалось взволнованное гудение. Невеста из дома Романовых для сербского престолонаследника! Это была замечательная новость!
— Разумеется, это не для обсуждения вне стен Конака, — сказал король Петр в заключение, отлично зная, что через несколько часов правительства Англии и Франции уже будут оценивать значение этой новости.
Король с явным удовлетворением направился на террасу.
Он, несомненно, торжествовал победу. Все присутствующие это понимали, и скоро весь мир узнает о радостном для Сербии событии.
— Когда мы освободим Боснию и Герцеговину от габсбургского правления, великая княгиня Ольга будет не просто королевой, а царицей всех южных славян, — послышался чей-то голос, когда все потянулись вслед за королем из гостиной. — Вот почему русский царь согласился на этот брак. Он понимает, что влияние его дочери скоро распространится на весь Балканский полуостров.
Это мнение перекликалось с тем, что недавно высказала Наталья.
Устроившись за одним из столов, Катерина подумала, известно ли правительствам Франции и Англии о том, с каким нетерпением ее соотечественники жаждут объединения с братьями-славянами, находящимися под игом Габсбургов, и знают ли они о существовании тайной организации «Черная рука».
Если Джулиану Филдингу ничего об этом не известно, он, конечно, будет ей очень благодарен за такую информацию. Катерина огляделась, пытаясь найти англичанина, и с удовлетворением увидела, что он сидит за одним столом с ее отцом.
— Дай Бог, чтобы он тебе понравился, папа, — прошептала она и быстро оглянулась, услышав шорох роскошного голубого платья своей двоюродной сестры Вицы, которая села рядом с ней.
— Девушки из семьи Василовичей, по-видимому, пользуются абсолютной свободой, — с завистью сказала та. — Вчера днем Макс видел Наталью в кофейне среди студентов.
Катерина похолодела. Затем, немного придя в себя, решительно ответила:
— Мы пользуемся свободой в разумных пределах. Вица, и, разумеется, эта свобода не предполагает посещения кофеен.
— Но ее видели там вчера, — не унималась Вица. — Макс был чрезвычайно обеспокоен. Он полагает, что Наталья поступает слишком необдуманно.
Это было довольно мягко сказано. По мнению Катерины, сестра вела себя просто глупо. Невероятно, преступно глупо!
— Макс ошибся, — сказала она, хотя не сомневалась: никакой ошибки не было. Ее недавние опасения полностью подтверждались. — Наверное, это была не Наталья. Во вторник днем у нее уроки музыки.
