Он принялся рыться в сундуке Ника и нашел пару черных панталон, под стать рубахе.
— Могу я полюбопытствовать, — послышался от дверей голос Ника, — что ты ищешь? Если драгоценности — напрасный труд, они спрятаны в надежном месте.
— Не надо так громко, Ник. Помоги мне лучше найти черный платок.
Ник подошел к Алексу и положил ему руку на плечо:
— Я хочу знать, что ты замышляешь.
— Я просто подумал, что, может быть мне удастся заставить этих «лаймиз» поволноваться. Из-за чего-нибудь вроде зловещего привидения.
— Понимаю. — Глаза Ника засияли. Идея Алекса явно пришлась ему по сердцу и нашла горячий отклик в загадочной русской душе. Ник открыл другой сундук. — Я никогда не рассказывал тебе про моего кузена, который проскакал галопом вниз по ступеням балюстрады нашего загородного имения? Лошадь, разумеется, сломала себе ноги, но это было просто замечательно!
Алекс перестал разглядывать рубаху, которую держал в руках, и посмотрел на Ника.
— А что теперь твой кузен?
— Помер. Все хорошие люди умирают молодыми. В другой раз он крепко выпил и решил выпрыгнуть на коне из окна второго этажа. Оба померли, и он, и лошадь. Хороший был человек.
Алекс воздержался от комментария относительно кузена Ника, занятый натягиванием на себя тесных черных панталон Ник был ниже и массивнее, но за годы балансирования на неверной палубе ноги Алекса превратились в сплошные мускулы, и, задуманные свободными, панталоны обтягивали их, как вторая кожа. Рубаха, с широкими рукавами и собранная на груди в складки, развевалась, как флаг.
— Эти, пожалуй, — сказал Ник, протягивая Алексу высокие, до колен, сапоги. — А вот и платок. — Он открыл дверь и крикнул куда-то вниз, в холл:
— Черный плюмаж сюда!
— Никому ни слова, ни единого слова, — произнес Алекс, падевая сапоги. Ник пожал плечами:
— А здесь и нет никого, только кузен с кузиной.
— И к примеру с сотню слуг.
— Кто обращает внимание на слуг? — Ник посмотрел поверх крышки сундука на слугу, подававшего пышный, траурного цвета плюмаж страусового пера.
— Герцогиня приносит свои соболезнования, — сказал слуга, выходя из комнаты.
В считанные минуты Ник облачил Алекса в черное с головы до ног. Он проделал отверстия для глаз в платке и повязал его Алексу, затем водрузил ему на голову большую треуголку. Перья плюмажа ниспадали пушистыми завитками с полей треуголки, закрывая лоб.
— Да, — сказал Ник и обошел вокруг Алекса, любуясь своей работой. — И что дальше? Какой план? Носиться по улицам, пугать солдат и расцеловывать девиц?
— Что-нибудь в этом роде. — Теперь, когда он был одет, Алекс начал думать, что же он, собственно, намеревался предпринять.
— В конюшне есть прекрасный вороной конь. Он в самом дальнем стойле. Когда вернешься, мы выпьем за… Мстителя. Да, мы выпьем за Мстителя. Теперь ступай, позабавься и возвращайся поскорее. Я голоден.
Алекс улыбнулся и, следуя указаниям Ника, спустился вниз и пошел к конюшне. Тьма окутала его, и благодаря черной одежде он растворился в ночи. Понемногу начал вырисовываться план. Алекс подумал о девушке, которую тащил на задворки солдат, подумал об отнятом у Джосайи корабле. Все три мальчика Монтгомери научились вязать свои первые морские узлы у Джосайи.
Конь, рекомендованный Ником, был сущим дьяволом. Он совершенно не был расположен позволить кому-либо ехать на себе верхом. Алекс обошел его, вскочил в седло, короткая схватка за первенство… он выиграл, конь подчинился. Они пулей вылетели из конюшни и поскакали на уличные огни.
Алекс тихим шагом направил коня параллельно главной улице, высматривая нуждавшихся в помощи. Случай не замедлил представиться. Семеро пьяных солдат окружили перед входом в таверну симпатичную молодую женщину, с руками, занятыми пивными кружками.
— Ну, поцелуйчик. Ма-аленький поцелуйчик, — пьяно бубнил один из солдат, тесня женщину.
Алекс, не тратя время на раздумья, выскочил из тени и поднял лошадь на дыбы. Вознесенные над их головами, сверкающие копыта разъяренного коня остановили солдат, а облаченный в черное, прорисованный светом уличного фонаря силуэт всадника со смутным ореолом вокруг головы принудил попятиться в страхе.
Алекс не думал менять голос, но заговорил, как прирожденный англичанин высшего сословия: не на том простонародном протяжном английском, что прижился в Америке за эти сто лет.
— Не кажется ли господам, что силы следует несколько уравнять? — произнес Алекс, обнажив саблю и наезжая на двух солдат, пятившихся от привидения на бешеном коне.
Двумя выпадами Алекс смахнул пуговицы с мундиров обоих солдат, и они звонко зазвенели на булыжнике мостовой.
Алекс подал коня назад, и пуговицы хрустнули под копытами. Он знал, что его успех в быстроте. Как только солдаты оклемаются, они начнут отбиваться или позовут подмогу.
Его клинок описал широкий полукруг, со зловещим свистом разрезая воздух, и застыл под подбородком третьего солдата.
— Думайте, прежде чем снова глумиться над американцами, иначе Мститель найдет вас. — С этими словами Алекс раскроил сверху донизу мундир солдата, не задев при этом его шкуру.
Алекс захохотал. Он смеялся, довольный победой, одержанной им над этими незадачливыми воителями, грозными только в куче. Продолжая довольно улыбаться под маской, он пришпорил коня и пустился рысью.
Но как ни был быстр его конь, пуля, пущенная ему в спину, оказалась быстрее. Алекс почувствовал, как что-то горячее пронзило ему плечо. Его качнуло назад, конь сбился с рыси, но Алекс удержал повод.
Он повернулся к женщине и солдатам, один из которых сжимал в руках еще дымящийся мушкет, и торжествующе крикнул:
— Вам никогда не поймать Мстителя. Он будет преследовать вас днем и ночью. Вам не избавиться от него!
Алекс решил, что более чем достаточно искушал сегодня судьбу, повернул коня и поскакал прочь. Тем временем ставни начали раскрываться, в окнах появились жители, как раз вовремя, чтобы увидеть человека в черном, пролетевшего мимо их домов. Позади Алекс слышал женский голос, может быть, принадлежавший спасенной им трактирной служанке. Но Алекс не разобрал, что именно она кричала, — он был слишком озабочен своим кровоточащим плечом.
Он ехал к окраине города, понимая, что ему придется избавиться от коня. Верхом на этом черном дьяволе он слишком приметен Возле доков, под прикрытием беспорядочно стоявших кораблей, путаницы такелажа и канатных бухт, он спешился, хлопнул коня по крупу и посмотрел, как тот помчался домой, в конюшню.
Алекс не мог осмотреть свою рану, почувствовал, что теряет много крови, а вместе с ней и силы. Ближайшим безопасным местом был корабль Ника, пришвартованный неподалеку и охраняемый преданной командой.