Судя по всему, Хен проснулся от первого выстрела, а затем всю дорогу бежал бегом. Нет, он не просто выполнял свою работу. Он постоянно думал о ней, о Лорел, раз, услышав отдаленный выстрел, бросился в каньон. Он спешил на помощь, не думая о том, сколько человек могло оказаться здесь. Ради нее он пренебрег опасностью!
А теперь он настаивал на том, чтобы она перебралась в его дом. Лорел охватило знакомое уже волнение (как, впрочем, всегда, когда Хен Рандольф находился рядом). Он переживал за нее! Нужно все тщательно обдумать. Но, странно, какая своенравная и упрямая вещь — надежда. Преодолевая все препятствия, не считаясь со здравым смыслом, она закрадывается в душу — достаточно малейшего повода.
Но надежда имела и другую, более неприятную сторону: можно бесконечно долго строить воздушные замки, занимаясь стиркой, но рано или поздно придется столкнуться с суровой реальностью. И тогда надежда причиняет мучительную боль. Лорел уже чувствовала ее.
— Я не уйду, пока вы не согласитесь, — настаивал Хен. — Можно припугнуть нападающих ружьем, но, увы, нельзя избавиться от них. Они все равно не оставят вас в покое!
— Мне нечего бояться, когда вы рядом.
— Вы правы. Но вам нужно на некоторое время покинуть каньон. Обещайте, что будете жить в доме шерифа в мое отсутствие.
Сопротивление Лорел ослабевало с каждой секундой. Ей так хотелось верить, будто она не безразлична Хену, что она забыла об осторожности. Почти забыла.
— Я не покину каньон…
— В таком случае Сикамор Флате сам придет к вам.
— Что вы имеете в виду?
— Я подберу дюжину ребят. Трое или четверо из них разобьют стоянку у вас во дворе и будут каждый день сменять друг друга, охраняя вас.
— Вы шутите?
— Назовите людей, которым вы доверяете.
— Я не верю никому, — растерянно ответила женщина. Непохоже, чтобы Хен шутил. То, что он говорил, было абсурдом. Неужели он действительно собирается так поступить?
— Не волнуйтесь. За нами присмотрит Джорди.
У Лорел невольно вырвался смех: разговор приобретал неожиданный забавный оборот.
— Но я не могу спать в вашем доме.
— Можете.
— А что скажут люди?
— Когда они увидят мою заботу о вас, они поймут, что так же хорошо я буду заботиться и о них. А все остальное их не касается.
— Все остальное? Есть еще что-то?
— Надеюсь, есть.
Сердце забилось так громко, что Хен не мог не услышать его стук.
— Предположим, я соглашусь, а как только вы уедете, вернусь в каньон. Что тогда? — осторожно произнесла Лорел.
Боже праведный, все перевернулось с ног на голову. Она, Лорел, позволила уговорить себя! Она собственными руками отрезала путь к спасению! Что же делать? Нужно бежать, бежать, куда глаза глядят, подальше от этого Хена Рандольфа!
— Вы дадите слово и сдержите его.
Да, она сдержит свое слово, как сдерживала всегда. Просто ничего другого ей не оставалось.
— Хорошо, но как только вы вернетесь, мы сразу же покинем ваш дом, — сказала Лорел.
— Не спорю. В противном случае мне придется по возвращении разбить лагерь в овраге и спать под открытым небом. Доброй ночи!
На рассвете шериф так и не отправился в дорогу. Нападение на Лорел вынудило его отложить отправление. Пренебрегая недовольством Питера и Уолли, Хен решил сначала позаботиться о безопасности миссис Блакторн. «Коровы могут и подождать», — решил он.
— Можете отправляться восвояси, — сказал шериф Эфраму после завтрака. — Я возвращаю вашей семье и лошадей, и оружие. И передадите им от меня послание.
— Они не захотят слушать ваше послание, — пробурчал Эфрам. Его все еще трясло от злости: он был пленен лошадью и в итоге провел ночь за решеткой.
— Передайте, чтобы они оставили в покое Лорел Блакторн, — продолжал Хен. — Они могут воровать любой скот, который подвернется. И я не трону никого, пока не поймаю с поличным. Но если они причинят зло этой женщине и ее ребенку, я выжгу дотла лагерь Блактор-нов и разбросаю их мертвые тела по пустыне!
— Вы слишком много на себя берете.
— Уверяю, я смогу справиться и с сотней мужчин, которые способны лишь на то, чтобы напасть на одинокую, беззащитную женщину с ребенком под покровом ночи, — презрительно бросил Хен. — А теперь убирайся. Меня тошнит от одного твоего вида.
Не успел Эфрам переступить порог конторы, как шериф тут же забыл о нем. Мысли были всецело поглощены более важной проблемой: уговорить Лорел покинуть каньон раз и навсегда. Скоро она получит деньги за воду и сможет жить, где захочет. Но из-за недоверия к людям она может так и не решиться изменить свою жизнь и отказаться от добровольного заточения.
— Неужели вы действительно думаете, что Блакторнам нужен этот мальчишка? — недоумевающе спросила Хоуп, расставляя тарелки с завтраком на столе. — Да у них есть не одна дюжина своих собственных.
Девочка изо всех сил старалась походить на своего героя, поэтому, воспользовавшись гардеробом брата, стала одеваться в мужскую одежду. Сейчас на Хоуп были надеты клетчатая рубашка, грубые ботинки и широкополая шляпа. Не воспротивься мать, девочка без колебаний натянула бы на себя и брюки!
— Некоторые люди предпочитают держаться кланами. И собираются всей семьей в одном месте.
— Тогда почему же им не нужна мать Адама?
— Наверное, потому что миссис Влакторн не скрывает к ним ненависти.
— Сомневаюсь. Она такая красивая, что, думаю, ни один из них не отказался бы жениться на ней. Вы так не думаете?
Странное, неприятное чувство овладело Хеном. Лорел замужем за одним из Блакторнов? Невозможно. Но даже если это и произойдет, какое ему дело? Он должен только радоваться избавлению от лишних хлопот.
— Не знаю, что и ответить.
— Если она выйдет замуж, то у Адама появится отец. И Блакторны уже не смогут забрать мальчика.
— Но почему ты так уверена, что она выйдет замуж?
— Теперь у нее будут деньги. Ей не нужно будет больше оставаться в Сикамор Флате. Она может поехать в Таксон, в Каса-Гранде или другое место. Многие мужчины захотят жениться на ней. Мама сказала, что не видела более красивой женщины, чем миссис Блакторн. Мне кажется, что Миранда Трескотт тоже красивая, но папа считает, что мужчины выбрали бы Лорел Блакторн. Правда, я не понимаю, почему. А вы понимаете?
Да, он понимал. Красота Миранды похожа на красоту хрупкой фарфоровой статуэтки, до которой нельзя дотронуться из страха разбить. Лорел же вызывала непреодолимое желание прикоснуться к ней. Все: и густые волосы, и губы, и сверкающие глаза, и бархатистая кожа, и стройный стан — все в ней было проникнуто чувственностью жизни.
Да, Хен хорошо понимал и разделял мнение Гораса Уорти.
