Бетти бросила на нее любопытный взгляд:
— Да, мисс?
— Я забыла медальон на прежнем месте работы. А мне он очень дорог. Может, кто-нибудь сходит за ним?
— На прежнем месте?
Жанна подумала, что напрасно заговорила об этом.
Что еще ей придется выложить?
— Я была гувернанткой старшего сына Роберта Хартли.
— Мне и в голову не приходило, что вы работали здесь, в Эдинбурге, — заметила Бетти с притворным равнодушием. — Мистер Дуглас сказал только, что вы из Франции.
Жанна предпочла промолчать. Бетти всегда была дружелюбна с ней, но сейчас дружелюбие сменилось подозрительностью.
— Вы могли бы сходить туда сами, мисс. Пока есть свободное время.
Жанна поднялась из-за стола и подошла к окну, перегороженному полками с растениями. Наступило молчание.
— Я предпочла бы не возвращаться в дом Хартли, — наконец сказала Жанна.
Бетти бросила на нее острый взгляд.
Глубоко вздохнув, Жанна повернулась к ней лицом:
— У меня не было выбора, кроме как уйти оттуда, Бетти. Хотя, возможно, был, — поправилась она. — Но я предпочла уйти, чем остаться на предложенных условиях.
— И какие же это были условия? — прищурилась Бетти.
— Не все ли равно?
Бетти не отвела глаз.
— А здешние условия вам больше подходят, мисс?
И тут Жанна поняла, что слугам все известно. Они не только знают, что Жанна делит постель с Дугласом, но и одобряют данный факт.
Жанна почувствовала, как кровь прилила к щекам.
— Я сама решаю, пускать мужчину в свою постель или нет. Это мой выбор, и только мой. Никто не принудит меня к этому. — Годами она жила, лишенная такой роскоши, как право выбора. И поклялась никогда больше не становиться пленницей.
Бетти удивила ее, кивнув.
— Вы и нас оставите? — поинтересовалась она, подразумевая, очевидно, Дугласа.
Выходит, не оскорбленная скромность, а преданность заставила Бетти заговорить ледяным тоном.
— Когда не буду больше нужна, — отозвалась Жанна, признаваясь себе в горькой правде.
Бетти снова кивнула.
— Дайте мне адрес, — сказала она. — Я сегодня же схожу за вашим медальоном. — Спустя мгновение она вышла за дверь, оставив Жанну одну.
— Когда не буду больше нужна, — повторила Жанна вслух. Сколько ночей, лежа без сна, она думала именно об этом? Она останется с Дугласом, пока он не отошлет ее прочь, но сама ни за что не уйдет. Только сейчас она поняла, как нуждается в нем.
Более мудрая женщина испугалась бы, но Жанна лишь слабо улыбнулась. Похоже, она снова стала пленницей.
Дуглас оглядел главный зал, довольный, что завтра наконец-то отправится домой. Он отбыл весь срок, хотя поводов уехать из Гилмура раньше было более чем достаточно. Полным ходом шли переговоры о новом складе в Лондоне. Кроме того, ожидалось прибытие двух кораблей из Индии, где капитанами служили друзья его детства, проведенного в Новой Шотландии, и Дуглас с нетерпением ждал встречи с ними.
Но основной причиной, заставлявшей его стремиться в Эдинбург, была Жанна, в чем Дуглас не собирался признаваться даже самому себе.
Он пересек просторный зал, кивая деревенским жителям, и сел за длинный стол — точную копию стола, стоявшего здесь на протяжении веков. После событий сорок пятого года Гилмур был разрушен английскими пушками и предан огню. От старинной крепости остались лишь полуразрушенные стены и руины аббатства. Алисдер восстановил замок, добавив два крыла и несколько башен.
Главный зал впечатлял своими размерами. Высотой в три этажа, он был украшен копиями знамен, принадлежавших многим поколениям Макреев. Вдоль стен висели кованые фонари, более сотни человек собрались в зале.
Было шумно и весело.
Маргарет и остальных детей отправили спать, но родители понимали, что они не заснут. В эту последнюю ночь ожидалось слишком много волнующих событий и разговоров, чтобы младшее поколение Макреев согласилось их пропустить.
Кто-то передал Дугласу кружку, и он не спеша выпил, оценивая вкус свежей партии виски, изготовленной Бренданом. Брат, женившийся девять лет назад на Элспет, унаследовал винокурню ее отца.
— Я возьму сотню бочек, — сказал он Брендану, присевшему рядом.
Тот рассмеялся:
— Если ты возьмешь две сотни, я пришлю к тебе своего шурина на подмогу.
Дуглас приподнял бровь:
— Какие-то проблемы?
— Джеку нужно отвлечься, — ответил Брендан вполголоса.
Дуглас помнил шурина Брендана по прошлому визиту в Инвернесс. Он работал на винокурне и выглядел счастливым молодоженом. Обстоятельства резко изменились год назад, когда его жена умерла во время родов.
— Элспет считает, что ему нужно сменить обстановку, — сказал Брендан, нежно глядя на жену через стол.
— У нее усталый вид, — заметил Дуглас. Как и большинство его невесток, Элспет немало потрудилась, чтобы подготовиться к сегодняшнему торжеству. Приехав раньше, он имел возможность воочию убедиться, сколько усилий требовалось, чтобы устроить сбор всего клана.
— Она опять в положении, — доверительно сообщил Брендан.
Дуглас сделал глоток виски.
— Это, кажется, шестой? Ты что, пытаешься в одиночку заселить все Нагорье, Брендан?
Брендан усмехнулся, но ничего не ответил и спустя несколько секунд подсел к жене. Дуглас не мог слышать их приглушенный разговор, нелегко представил себе его содержание. Брендан настаивал, чтобы Элспет отдохнула, и та неохотно согласилась, при условии что он составит ей компанию.
За последний месяц Дуглас вдоволь насмотрелся на отношения между братьями и их супругами. Их связывали общие интересы, любовь и взаимопонимание. Дуглас никогда не завидовал братьям. Они были гораздо старше его и не могли стать ему товарищами по детским играм. Зато родители все внимание уделяли ему.
Пока старшие братья бороздили моря и строили корабли, Дуглас подрастал в Новой Шотландии в относительном комфорте. Шотландцам, эмигрировавшим из Гилмура около пятидесяти лет назад, на первых порах пришлось туго. Но когда Дуглас достиг осмысленного возраста, они добились определенного благополучия. Образованием его братьев занимались либо родители, либо иезуитский священник, нашедший приют среди шотландских изгнанников. Дуглас же пожелал учиться в Сорбонне и получил такую возможность.
Потеря родителей сблизила братьев и укрепила семейные узы. За минувшие семь лет Дуглас лучше узнал каждого из своих четырех братьев, проникся к ним уважением и считал своими лучшими друзьями.
Но у него и в мыслях не было рассказывать им о Жанне. Вряд ли они поймут положение, в котором он оказался, и его чувства. Он и сам себя не понимал.
Накал празднества нарастал. Прислонившись к стене, Дуглас наблюдал за общим весельем со странным чувством, словно был сторонним наблюдателем, а не полноправным участником семейного торжества. Жена Алисдера помахала ему, и он выдавил в ответ улыбку.
