Донато тут же пришел ей на помощь, завершив ее рассказ:
— Синьорина проявила мужество и находчивость: она сказала им, что побывала в волшебном месте, где ей явилась богиня, обещавшая охранять ее от насильников. Заноби поверил, что каждый, кто возьмет эту девушку силой, погибнет, и решил продать ее тому самому бею, от которого хочет избавиться.
— Моя участь могла бы оказаться очень страшной, если бы в доме не появился мессер Донато, — сказала Марина.
— Я не хотел кровопролития, — пояснил римлянин, — но их было четверо, а я один, и мне бы не удалось с ними договориться по-хорошему. К тому же я видел, что Заноби скор на расправу — своего слугу, уличенного в воровстве, убил сразу, на месте. И потому мне оставалось только упредить разбойников, напав на них неожиданно.
— Наверное, я был не прав, что оставил этих бандитов в своем доме, — пробормотал Симоне. — После того как мы расстались с тобой, Донато, у меня появилось предчувствие беды, я повернул обратно и оказался возле дома в тот момент, когда Заноби уже мчался верхом и выкрикивал угрозы.
— Я выстрелил в него, но промахнулся в темноте, — с досадой сказал римлянин. — Этот негодяй не должен был остаться в живых.
— Да, не должен был, — согласился Симоне. — Теперь он вдвойне опасен, потому что озлоблен против тебя. И против этой девушки тоже. Не хочу вас пугать, но отныне вам надо быть очень осторожными. Такие мстительные бандиты, как Заноби, не прощают своих поражений. — Он повернулся к Марине: — А вы, дитя, и вправду побывали в местах силы или выдумали, чтобы обмануть генуэзцев? Как вы догадались, что Заноби — весьма суеверный бандит?
— Меня словно свыше осенило сказать то, что сказала. Но в моем рассказе все правда, кроме одного: девушка с чашей ничего не говорила о том, что я… что близость со мной может убить насильника.
Симоне повернулся к Донато:
— Если Заноби этому поверил, то постарается похитить Марину и через каких-нибудь работорговцев продать бею.
— Что?.. — растерялась девушка. — Похитить меня? Да мы ведь живем в Кафе, а не в диком лесу. Есть закон, Устав…
— До Кафы вам с Донато еще надо добраться, — вздохнул Симоне. — Боюсь, что разбойник может напасть по дороге, исподтишка. В окрестностях ему будет нетрудно набрать себе в помощники всякого отребья. Да и охотник за людьми Хаким околачивается где-то недалеко. Meo voto[27] вам нужно возвращаться в город поскорее, пока Заноби еще не успел опомниться.
— Уезжать сейчас, среди ночи? — невольно поежилась Марина.
— Иного выхода нет, — развел руками отшельник и обратился к Донато: — Только прежде помоги мне вытащить эти трупы на дорогу. Пусть люди думают, что разбойники чего-то не поделили между собой и перерезали друг друга. Потом натаскаем воды из колодца и смоем кровь, чтобы моя хижина не была похожа на скотобойню.
Когда мужчины наклонились над одним из окровавленных тел и, взяв его за руки и ноги, понесли к выходу, Марине стало дурно и она выбежала во двор. Постояв на прохладном ветерке под деревьями и подождав, пока уймется тошнота, девушка медленно вернулась к дому, где Симоне и Донато уже смывали водой кровавые следы.
— А что заставило тебя так яростно защищать эту девушку? — спросил Симоне, покряхтывая от тяжелой и неприятной работы.
Марина, повинуясь безотчетному любопытству, прислонилась спиной к наружной стене дома возле двери и стала прислушиваться к разговору мужчин.
— Разве я не должен был этого делать? — вопросом на вопрос ответил Донато.
— Это был просто рыцарский порыв или нечто большее? — продолжал допытываться Симоне. — Ты знаком с этой девушкой?
— Видел ее пару раз в Кафе.
— Она тебе нравится? Может, ты имеешь на нее какие-то виды?
— Нет, видов я на нее не имею. Она красивая и, кажется, умная, смелая девушка, но мы с ней обитаем в разных мирах.
— Да, римлянин… ты из тех, кто никого не пустит в свой внутренний мир… Однако же во внешнем мире тебе сейчас грозит опасность. Тебе и этой девушке. Ей даже больше, чем тебе. Ведь ты можешь вернуться в Италию, а она, живя в Кафе, не укроется от Заноби Грассо. И если уж ты взялся ее защищать, то защити до конца, обратись за помощью к консулу.
— Я что-нибудь придумаю.
Донато выглянул во двор, и Марина, сделав вид, будто только что подошла к дому, встревоженно спросила:
— Нам пора ехать?
— Да, — кивнул он в ответ. — У вас хватит сил для ночной поездки?
— Думаю, что справлюсь. — Марина постаралась улыбнуться. — Ведь, как сказал Симоне, иного выхода нет.
Симоне дал путникам на дорогу хлеба и вина и посоветовал ехать через Отузы:
— Там вы можете постучаться к кому-нибудь из поселян и переждать до рассвета. Но в Кафу отправляйтесь как можно раньше, с первыми лучами зари.
— Спасибо, мессер Симоне, — откликнулся Донато. — А вам я советую где-нибудь укрыться до утра, а потом сделать вид, будто только что вернулись и ничего не знаете о ночных событиях.
— Да, пожалуй, так будет разумно, — согласился отшельник. — Ну, Бог вам в помощь, прощайте!
Некоторое время он постоял у забора, вглядываясь в ночную темноту, быстро поглотившую фигуры всадников.
Марина ехала на лошади одного из убитых генуэзцев и чувствовала бы себя весьма неуверенно, если бы рядом не было Донато. Она искоса поглядывала на своего спутника, не решаясь заговорить первой. В призрачном сиянии ночного светила гордый профиль римлянина напоминал ей статую какого-то античного бога.
У Марины не шел из головы подслушанный ею разговор Симоне и Донато. Из этого разговора следовало, что римлянин хоть и заметил ее красоту и другие достоинства, но не считает возможным сближаться с девушкой из другой среды, «из другого мира», как он выразился. «Что же он имел в виду? — пыталась угадать Марина. — Разницу в вере, воспитании или что-то другое? Неужто он такой гордец, что считает меня ниже себя? Но ведь кинулся меня защищать, рискуя жизнью! Или он для каждой женщины сделал бы то же самое?»
Ее раздумья были прерваны внезапным вопросом Донато:
— Скажите, синьорина, вы мне верите? Верите, что я не посоветую вам плохого?
— Конечно, верю, синьор! — с невольной пылкостью откликнулась Марина. — Вы спасли мне жизнь, честь, и я вам безмерно благодарна.
— Тогда вот что я вам скажу. Ехать сейчас в Кафу небезопасно. Возможно, где-то поблизости притаился Заноби и следит за кафинской дорогой, чтобы напасть на нас.
— Но что же делать?
— Я считаю, что мы должны избрать другой путь — в Солдайю. Там Заноби нас не ждет и не будет искать. В Солдайе тоже действует консульский устав, и мы найдем там защиту. А в Кафу вернемся с обозом каких-нибудь купцов.
