А ведь его, между прочим, совершенно не волновало, сумеет ли его будущая жена ухаживать за скотиной и достаточно ли девушка миниатюрна, чтобы чистить ею дымовую трубу. Де Клер откинулся в кресле, опершись локтями на подлокотники и держа сплетенные пальцы на животе. Ему впервые пришло в голову, что до сих пор он вообще не задумывался над тем, какой должна быть его будущая супруга.
Наверное, это будет милая послушная женщина. Нет, скорее у нее должно быть доброе отзывчивое сердце. Но в то же время она должна быть наделена внутренним огнем и не жалеть себя, когда речь пойдет о порученном ей деле. Или о том, во что она верит. То, что ей будут дороги те же идеалы, что и ее мужу, подразумевалось само собой. Впрочем, Реймонду как-то не приходилось обсуждать с женщинами свои политические убеждения. Обычно он просто занимался с ними любовью и исчезал из их жизни прежде, чем между ними могла возникнуть привязанность. Тогда расставание не ранило их нежные чувства, а Реймонд всегда старался щадить своих дам.
«А как же тогда Фиона? – язвительно прошептал его внутренний голос. – Ты жестоко обидел ее, и не один раз!»
Усилием воли избавившись от этой неприятной мысли, де Клер заставил себя сосредоточиться на очередном кандидате в тести. Вождь клана был одет в добротное, хотя и поношенное платье. Он повелительно кивнул кому-то по правую руку от себя, и дверь в комнату распахнулась. На пороге возникла миловидная рыжеволосая девица. Отец отрывисто пролаял несколько слов, и она шагнула вперед, скромно потупившись и держа руки на животе. Похоже, эта юная красотка едва соображала от страха.
Отец снова обратился к девушке по-гэльски. Она робко подняла взгляд и обмерла при виде глубокого шрама на щеке у де Клера. «Тьфу, все они скроены на один манер!» – подумал он, поднимаясь с кресла. Девица в ужасе попятилась, стараясь спрятаться за спиной у отца, и что-то быстро-быстро залопотала. Хотя Реймонд только начинал осваиваться с местным диалектом, он успел уловить несколько знакомых слов. «Жуткий… Папа… неужели я должна?…» Судя по тону, отец не сдавался и лез из кожи вон, стараясь то уговорами, то угрозами заставить ее передумать. Девчонка готова была вот-вот разрыдаться, но все равно упрямо трясла головой в рыжих кудряшках. Между прочим, так вели себя почти все девицы, представленные ему в качестве возможных невест. Что же это за жена, если от одного взгляда на мужа она начинает трястись от ужаса? А если он захочет ее обнять?
– Довольно! – нахмурился Реймонд. Вождь испуганно уставился на него и открыл было рот, собираясь что-то сказать, но де Клер строго покачал головой. Мужчина коротко поклонился и тычками погнал свое чадо вон из кабинета.
Весь день Реймонд угробил на бесплодные беседы с отцами и старшими братьями, любуясь на их хорошеньких подопечных. Судя по всему, девы считали его очень даже завидной партией ровно до того момента, как видели его лицо. Страшный, уродливый шрам, тянувшийся через всю щеку, был клеймом прирожденного воина, ценой, которую платит за свои золотые шпоры каждый рыцарь. Боже упаси этих малышек увидеть его тело, расписанное шрамами, как военная… карта стрелами!
– Все, больше никого не впускай, Гаррик.
Реймонд остановил своего слугу, уже открывавшего дверь перед новыми посетителями. Представленные ему девицы были, в сущности, еще детьми, не способными спрятать то, что ему никогда не приходилось видеть на женских лицах в молодые годы. Все они испытывали к нему отвращение.
Мимо Гаррика в комнату проскользнул еще один человек, и Реймонд хотел было приказать прогнать и его, но передумал. Перед ним стоял рослый широкоплечий мужчина с гордой осанкой и держался так, словно оказался в этом кабинете исключительно из любезности. Реймонд кивнул и спросил:
– Как тебя зовут, почтенный?
– Нейал О'Флинн, – представился мужчина с легким поклоном. – Я – брат Ками О'Флинна, милорд.
Реймонд не скрывал своего удивления. Интересно, удастся ли ему когда-нибудь окончательно разобраться в хитросплетении родственных связей между здешней знатью? Ведь вполне может статься, что этот малый предает свой клан, явившись к англичанину. Кузен этого человека, лорд Файр-Ли, некогда правил целой провинцией к северу от Банн-Ривер. А теперь его земля и права на титул оказались в руках у Реймонда. Когда-то де Клер с Пендрагоном состояли на службе у де Лейси, чванливого безмозглого негодяя, и наголову разбили войско Ками. Клан О'Флиннов пришел в упадок, окончательно обескровленный резней, учиненной коварным О'Нилом, мечтавшим занять место Пендрагона в Донеголе. А вдруг с помощью этой свадьбы младший О'Флинн надеется вернуть владения своего брата? Реймонд задумался на несколько секунд: положит ли он конец набегам и резне на своих землях, если женится на дочери вождя влиятельного клана и сделает его своим союзником?
– А с другой стороны я прихожусь кузеном Йену Магуайру, милорд.
Ну конечно, Магуайр. Еще один влиятельный человек, способный помочь навести здесь порядок.
– А вот это моя дочь Изабель. – О'Флинн махнул рукой, и на середину комнаты вышла девушка. Она держалась так, словно уже была полноправной хозяйкой этого замка и всей земли на тысячи лиг вокруг.
Реймонд невольно заинтересовался столь необычной особой. Изабель встала перед ним и сняла с головы капюшон. По ее плечам рассыпались густые темно-каштановые волосы. Живые янтарные глаза спокойно ответили на его взгляд, скользнули по шраму на щеке и задержались на мощной фигуре. Она смотрела на него с таким выражением, как будто он был куском говядины, слишком жестким для ее изысканного стола. О'Флинн буркнул по гэльски нечто совершенно неразборчивое.
– Миледи, – коротко кивнул Реймонд.
– Лорд Антрим. – Изабель сделала реверанс.
Голос девушки был низким и бархатистым. И она была на редкость хороша собой. Но Реймонду не давал покоя другой образ – женщины с волосами чернее воронова крыла и холодными светло-голубыми глазами, подчас обжигавшими его своим жарким сокровенным пламенем. Ему пришлось встряхнуться, чтобы скинуть наваждение и произнести, как бы пробуя на вкус это новое имя:
– Изабель…
– Она знает, как содержать замок в порядке, милорд. – Это Нейал продолжал нахваливать свой товар. – И хотя она не умеет готовить, но отлично знает, в чем состоят ее обязанности, и будет вам хорошей служанкой.
Тут Изабель не удержалась и бросила на отца оскорбленный взгляд. Реймонд почувствовал, как ей хотелось высказать все, что она думает по поводу этого спектакля. Но вместо этого девушка могла лишь бросать на отца разъяренные взоры. Реймонду так надоели трусливые маменькины дочки, что он даже обрадовался: по крайней мере хоть у одной из них есть сила духа! Он поднял ладонь в знак того, что перечисление достоинств невесты слишком затянулось, встал и предложил даме руку. Она приняла ее, хотя и не без колебаний, и позволила проводить себя в тесный внутренний садик, давно заросший сорной травой.
