на ужасный дом.
— Интересно, там еще есть кровь на ступеньках? — спросила она, охваченная дрожью возбуждения.
— Шесть лет спустя, Кэролайн? — удивилась Тея. — Не глупи.
— Да нет же! С этого самого утра! — воскликнула Кэролайн. — Ты что, не слышала? Горничная рано вышла по делам и увидела это.
На Тею накатил ужас.
— Там было еще одно убийство?
— Вроде нет. — Покачала головой Кэролайн. — Я ничего такого не слышала.
— Чья-то проделка, — сказала Алесия. — Это такой способ показать лорду Дариену, что он не вхож в светское общество.
— Сегодня он ужинает в Йовил-хаусе, — объявила Тея, почувствовав себя обязанной сообщить об этом из-за своего обещания ему; кроме того ею овладел естественный гнев на все происходящее.
Три пары глаз уставились на нее.
— Тея! — ахнула Алесия. — Ты будешь присутствовать?
— Разумеется. И не собираюсь обращать внимания ни на что. — Можно было бы добавить больше искренности своим словам. — Я считаю лорда Дариена приятным собеседником и одним из наших доблестных ветеранов. Он заслуживает лучшего отношения.
— Но…
— Он герой!
Тея перечислила некоторые его заслуги, и ее неуверенно поддержала Кэролайн:
— Весьма похвально.
— В следующий раз при встрече у тебя будет много чего рассказать нам, ведь так? — заметила Алесия. — Лучше ты, чем я.
По дороге домой Тея буквально вся кипела, а войдя в дом, тут же нашла мать. Герцогиня уже знала про кровь на крыльце у Дариена. О происшествии судачили везде.
— Это все мелочи!
— Я бы не назвала это мелочами, мама.
Мать вздохнула.
— Да, пожалуй, ты права. Мы отброшены назад в наших усилиях, но это означает, что нам нужно работать еще настойчивее. Надеюсь, что сумеешь сгладить неправильное впечатление.
— Сделаю все, что в моих силах: попытаюсь в качестве козыря использовать его военную биографию.
— Прекрасно!
— Хотя я очень удивлена, что Дариен ни словом не упомянул об этом сегодня утром.
Мать удивленно посмотрела на нее:
— Этим утром?
Тея вспыхнула — без всякого, впрочем, на то основания.
— Мы устроили верховую прогулку с Калли и натолкнулись на него. Калли пришлось уехать, он опаздывал, поэтому Дариен проводил меня до дома.
Если она ожидала встретить озабоченность матери, то очень ошиблась.
— Прекрасно! Это создаст исключительно правильно впечатление.
— Не думаю, что кто-нибудь видел нас. Из общества, я имею в виду.
— Кто-то все равно увидел. Кто-то всегда все видит. А теперь иди готовься к ужину. Сегодня ты должна выглядеть как никогда хорошо.
В задумчивости Тея отправилась в свою комнату.
Кровь, наверное, была свиная или еще какого-нибудь животного. Она чувствовала, что ситуация все более ухудшается, словно операция по восстановлению доброго имени Кейва превращается из трудной в откровенно опасную.
Глупость, конечно, но она стала думать, во что одеться. Сначала у нее появилась мысль опять надеть красное шелковое платье, что, возможно, стало бы неким личным посланием Дариену, но потом она решила, что красный цвет будет напоминать про кровь, и приказала Харриет найти солнечно-золотистое, оставшееся с прошлого года.
Это платье было составной частью недолгой по времени причуды под названием «деревня в Лондоне» — простого фасона, свободное, со скромной вышивкой под кружевным передником. Его задача состояла в том, чтобы выглядеть так, словно ты только что вышла из дому с корзинкой нарвать цветов, но, разумеется, как все модные просвечивающие платья, оно не предназначалось для каких-либо практических занятий.
Это было легкомысленное творение, но представляло собой антитезу мрачным деяниям и кровавым умыслам. Тея дополнила свой образ свободно ниспадающими прядями волос с пропущенной через них лентой и простой серебряной брошью, приободрив себя перед предстоящим вечером.
Компания состояла из тщательно отобранных людей со связями в военных, политических и дипломатических кругах. Все они наверняка оценят личные качества и успехи Дариена, а также разделят какие-то из его интересов. Это означало, однако, что они будут самыми молодыми из присутствующих, и поэтому составят пару. Ее мать решила проигнорировать устоявшееся правило подбирать пары по весу в обществе.
— Дариен будет одним из самых высокопоставленных джентльменов и возьмет себе в жены какую-нибудь особу, менее соответствующую ему, чем ты.
То, что чувствовала Тея, во внимание не принималось, но она была полна решимости выполнить свое обещание.
Дариен увидел Тею сразу, как только она вошла в гостиную. Пытаясь поддерживать беседу с умнейшим лордом Кастлеражем о возможностях восстановить Францию, он отмечал каждое ее движение. Тея поприветствовала гостей с легкой самоуверенностью, и он отметил, что в своем желтом платье она была похожа на школьницу. Широкое, собранное на высокой талии, с высоко поднятым, полностью прикрывавшим грудь лифом, оно скрывало линии фигуры. Но если она думает, что от этого она стала менее привлекательной, то очень ошибается.
Подойдя к нему, Тея улыбнулась.
— Лорд Дариен, рада видеть вас.
Ее безмерная поддержка — вот, что это такое, плата за его милосердие.
Они поболтали немного, и тут объявили, что ужин подан. Тея оперлась о предложенную им руку, и они двинулись вниз по лестнице в столовую.
— Знаете, распускать вот так волосы весьма неблагоразумно.
— Почему? — насторожилась Тея.
— Леди выглядит так, словно только что покинула постель.
Она одарила его одной из своих убийственных улыбок:
— Об этом джентльмен тоже никогда не должен говорить даме.
— Даже если джентльмен просто хочет предостеречь ее?
— Все равно. В любом случае вы плохо знаете леди — в этом смысле: обычно леди заплетает волосы перед отходом ко сну или прячет под чепец.
Он изо всех сил старался удержаться от смеха.
— Правда? В первую брачную ночь вы сделаете так же?
— Мы не будем обсуждать мою первую брачную ночь, Дариен.
— Почему? Ведь это будет наша общая ночь.
Девушка так очаровательно залилась краской.
— Этого никогда не будет!
— Мы опять начинаем спорить. Какой стыд, ведь мы почти родственники! Нам лучше поцеловаться и помириться.
— Только когда у свиней отрастут крылья! — отрезала Тея и с широкой улыбкой ступила в сияющую огнями столовую.
Ему стоило огромного труда сохранить на лице сдержанную улыбку: последнюю реплику она заготовила явно заранее.
Тея села за стол, вполне довольная, что последнее слово осталось за ней, но все равно взбудораженная сказанным.
Первая брачная ночь! Конечно, она уже думала об этом, в особенности о будущем муже, и как все пройдет. Ей доводилось слышать как о немыслимом наслаждении, так и о настоящем кошмаре, но никто ничего не говорил про волосы.
Если Дариен станет ее мужем, ему явно захочется, чтобы волосы у нее были распущены. Конечно, это не он, но вдруг…
О боже! Надо запретить себе думать об этом. Она повернулась
