Лакей перевёл взгляд с Луизы на Саймона.
— Доктора его светлости нет дома, сэр, хотите ли послать за другим?
— Нет, — произнесла она одновременно с тем, как Саймон сказал: — Конечно.
— Саймон! — вскрикнула она. — Я говорила тебе, я не собираюсь видеться с доктором.
Не обращая внимания на её протест, Саймон шагнул к её письменному столу и записал имя и адрес своего личного врача. Потом подошёл к лакею и вручил ему листок.
— Если его нет по этому адресу, тогда он в больнице св. Варфоломея [32].
Когда лакей, кивнув, поспешно ушел, Луиза кинулась к двери.
— Сейчас же вернитесь! Я не говорила, что вы можете…
Саймон, схватив её за талию, закрыл и запер на ключ дверь, и спрятал его в карман.
— С тебя достаточно, Жанна д’Арк, — он потащил её к кровати. — Ты никуда не пойдешь, пока доктор не разрешит.
Вывернувшись с удивительной силой, она отступила.
— Никаких докторов.
— Ради бога, не глупи. У тебя может быть трещина или…
— Нет у меня трещины. Уверена, я бы это знала.
— Пусть доктор определяет это.
— Я не люблю докторов! — У Луизы раскраснелись щёки от смятения. — Они по мельчайшему поводу пускают женщинам кровь. К тому же, я чувствую себя лучше в данный момент. — Она медленно, ни разу не оступившись, обернулась кругом. — Видишь? Со мной будет всё хорошо. Доктор не нужен.
— Посмотрим, что скажет твой брат.
Лицо её пылало гневом.
— Ты не можешь рассказать Маркусу об этом.
— Ещё как могу. Ему следует знать, каким опасностям подвергаетесь вы с Региной у него за спиной.
— Он уже знает.
— Я сильно в этом сомневаюсь, иначе бы он никогда не позволил своей жене участвовать, — прищурившись, он начал к ней подкрадываться. — И ты не просила бы меня не говорить ему. Так что возвращайся в кровать. Сейчас же.
Она отбросила притворство.
— Саймон, ты ничего не должен говорить Маркусу. Я тебя знаю — в твоих устах это прозвучит ужаснее, чем на самом деле.
— Ужаснее! — взревел он. — Как это в моих устах может звучать ужаснее? Тебя чуть не убили!
Девушка вскинула задиристый подбородок.
— И тебя едва не убили в битве при Кирки, а ты даже и солдатом не был. Никто и не подумал серьёзно о том, что ты рискуешь жизнью, а я должна сидеть дома и ничего не делать, как пай-девочка, да?
— Чёрт возьми, Луиза…
— Ты не можешь ему сказать. Прошу тебя.
Пробормотав проклятие, герцог провёл пальцами сквозь уже и так взъерошенные волосы.
— Он в любом случае узнает это завтра из газет.
— Раньше такое никогда не освещали в газетах, — сказала она, пожав плечами. — Не знаю, зачем им это понадобится теперь.
— Раньше! — Саймон шагнул к ней. — Ты имеешь ввиду, что уже была ранена…
— Нет! — метнувшись прочь от его приближения, она поспешила объяснить. — Мы уже до этого видели, как чернь забрасывает телеги, вот и всё. Нам никогда не разрешали сопровождать телеги, но мы встречали арестанток в доках, чтобы вручить им пакеты. И когда мы видели, что они вынесли…
Она нахмурилась.
— Это нечестно. И газеты никогда об этом не упоминали, уверяю тебя. Они потворствуют такому поведению. Так было, когда мы решили, что такое не должно повториться снова.
Умоляюще взглянув на него, она добавила:
— И если ты расскажешь Маркусу, он не позволит пойти мне и Регине, и тогда другие мужья последуют примеру, и Лондонское женское общество потеряет половину своей поддержки — всё из-за какого-то дурацкого камня.
Хорошо, он понял.
— Следующий раз это мог быть летящий из толпы кирпич.
— Следующий раз на мне будет стальная шляпа.
Он сердито взглянул.
— Даже, если я не скажу Дрейкеру, это сделает Регина.
— Вздор. Она также страстно стоит за реформу, как и я, и она знает, как бы он отреагировал. Как только она увидит, что я в порядке, то и слова не скажет.
Возможно и так. Регина упрямица, точно как Луиза.
— Ну же, Саймон, ты ведь не хочешь разногласий ни с одной из нас, а? — от внезапной кокетливой улыбки Луизы у него перехватило дыхание. — Да я уверена, ты хочешь быть со мной в хороших отношениях.
Теперь она думала заставить его забыть о своем деле? Размечталась.
— У нас и так нет согласия, помнишь? По прошествии сегодняшнего дня, ты намеревалась изгнать меня из своего общества. Так что не важно, как сильно это тебя злит, я буду заботиться о твоей безопасности.
— Возможно, я вчера поторопилась, — она слегка наклонила подбородок. — А если бы я сказала, что позволю-таки тебе наблюдать за своим комитетом?
Герцог долго на неё смотрел, потом нежно произнёс:
— Не пойдет.
— Тогда, если бы я сказала, что позволю ухаживать за мной? — девушка наблюдала за ним из-под соблазнительно опущенных ресниц. — Ты ведь это хочешь, да?
Бог мой, да. Это и более того. И ухаживай он за ней — у него была бы уверенность, что она никогда бы не рискнула жизнью снова.
Он фыркнул. Шансов мало. Луиза могла вляпаться в кучу неприятностей, пока бы он увивался за ней, особенно, продолжай она неделями его дразнить. В конце концов, с Дрейкером у Саймона был какой-то шанс увидеть завершение её деятельности — при условии, что тот не позволил бы чертовкам переубедить его в свою пользу.
— Я не рискну — не собираюсь наблюдать за твоей смертью, — он сделал шаг к ней. — Теперь марш в кровать, дорогая, чтобы я мог посмотреть, приехал ли твой бра…
Луиза прервала его слова поцелуем. Очень сладким, очень нежным поцелуем, от которого взыграла его кровь. Когда она отстранилась, её глаза сияли такой же знойной чернотой, как у индийских профессиональных танцовщиц, которые соблазняли солдат.
К его досаде, тело с радостью согласилось на ухаживание, точно как у одного из тех беспечных солдат.
— И что же это ты делаешь, а? — скрипуче произнёс Саймон, вжав пальцы в ладони, чтобы удержаться и не перебросить её через плечо и не отнести в кровать.
— Показываю тебе, как хорошо это может быть между нами, — она обвила руки вокруг его шеи, затем потянулась на цыпочках, чтобы снова его поцеловать, теперь уже осторожно скользнув языком по его губам.
Так невинно… так соблазнительно. Он всего лишь человек. Он едва её не потерял, и теперь…
Со стоном, герцог подтянул её ближе и поцеловал глубоко, неистово, снова и снова проводя языком между её теплых, гостеприимных губ.
Когда он, наконец, отпрянул, дыхание её было прерывистым и её глаза соблазнительницы озаряли его.
— Видишь, как это могло бы быть? — прошептала девушка. — И если ты будешь молчать о том, что сегодня случилось, я… я… — Она выдавила улыбку. — Я позволю тебе сколь угодно много поцелуев.
