— Ты так считаешь?
— Да. Интересно послушать, как складывались ваши взаимоотношения в далекой стране.
Сестра озадаченно склонила голову набок.
— Я не очень хорошо обращался с Джудом перед вашей свадьбой, готов признать.
Марисса опустила взгляд в пол.
— Ты был просто отвратителен.
— Прости, дорогая. Прости. Я поговорю с ним, когда мы останемся одни. Постараюсь загладить вину.
— Спасибо. — Она взяла его руку и крепко сжала. — Тебе лучше е этим не затягивать. Он твой единственный друг, в конце концов.
— Да, с друзьями у меня и в самом деле не густо.
Она вскинула бровь, внимательно вглядываясь в брата:
— Ты уверен, что с тобой все в порядке?
Эйдан улыбнулся. Потом бесшабашно махнул рукой:
— Да. Могу признаться, что мне еще никогда не было лучше.
Кейт лихорадочно просматривала новую пачку газет, которые сегодня днем доставили к ней в лавку. Заперев дверь и подкрутив фитиль лампы, чтобы развеять сумерки, она расстелила их на прилавке и внимательно вглядывалась в каждую страницу, в каждое слово в поисках какого-нибудь намека на расследование. Ей удалось узнать, что Джерард жив. «Разбойное нападение» на него было подробно описано в газетах трехмесячной давности.
Сначала она пришла в ужас, потом — в полное замешательство. Ее имя в качестве участницы нигде не называлось. Вместо этого пасынок с удовольствием поведал фантастическую историю о ночном нападении на плантацию на следующую ночь после отцовской смерти. Он не видел, кто это был, и не мог сказать, кто нанес роковой удар. Но его молодая мачеха, только что овдовевшая, пропала в ту же ночь. Он «глубоко озабочен» ее исчезновением, особенно учитывая время, когда это произошло.
Джерард не обвинил ее напрямую, но мастерски обрисовал картину, которая легко может либо разоблачить Кейт как злодейку, либо сделать из нее жертву. Все зависит от того, что он скажет о ней дальше.
Несмотря на свое полное отчаяние, она почти не удивилась. Джерард всегда отличался изощренным умом. Настолько, что это даже пугало. Он состряпал свою историю так, что может либо погубить ее, либо спасти. Теперь это в его власти.
В первой связке газет, присланных ей мистером Кейном, подробно описывалось нападение и первые дни поисков пропавшей миссис Гэллоу. Джерард умолял добрых англичан, живущих на Цейлоне, помочь ему. Но это было несколько месяцев назад. Едва ли он на этом остановился. Поэтому Кейт внимательно просматривала газеты, одинаково боясь как ничего не найти, так и обнаружить какие-нибудь неутешительные новости.
Ее взгляд зацепился за знакомые имена и, дрогнув, остановился. Ее фамилия. И Джерарда. Небольшая заметка сообщала: мистер Гэллоу отплыл в Индию после того, как было найдено свидетельство о том, что миссис Дэвид Гэллоу находится там. Неопределенность сменилась ощущением подступающей опасности. «Мистер Гэллоу отказывается обсуждать вопрос, покинула ли миссис Дэвид Гэллоу Цейлон по принуждению или сделала это добровольно».
Итак, Джерард последовал за ней в Индию. И если он узнает, где именно она была там, то след может привести его сюда? Но еще больше Кейт беспокоило, что хотя она уже написала тому лондонскому поверенному, который задавал так много вопросов о «Гамильтон кофе», тот не ответил. Она написала еще раз — и вновь молчание. Что-то тут было не так, и это пугало.
Неужели Джерард нанял этого человека, чтобы найти ее? И силы небесные, что это должно означать?
Ее руки порхали над газетами, когда она водила ими по строчкам, отыскивая новости. Больше ничего найти не удалось, но эти газеты тоже уже далеко не первой свежести. Требуется больше сведений. Больше подсказок. Возможно, Джерард отказался от поисков. Возможно, он больше не чернит ее имя, обвиняя в том, чего она не делала.
«Ты хотела его смерти…»
Это неправда, но Кейт до сих пор испытывала ужас от этих его слов, потому что, даже несмотря на то что не причинила никакого вреда мужу, она знала кое-что такое о его кончине, что не могла открыть. Дэвид так и не оправился от увечий, которые получил во время падения с лошади, и с тех пор, почти семь лет, был прикован к постели. Но не болезнь убила его.
Руки у нее затряслись, и Кейт с силой сжала их и попыталась успокоиться. Но назойливые мысли лихорадочно проносились в голове. Как она могла по доброй воле похоронить себя в таком блаженном неведении с тех пор, как ступила на английский берег? И прятаться под одеялом, как маленький ребенок? Она считала себя такой умной, приехав сюда и сменив имя. Дура. Наивная идиотка, вот она кто на самом деле.
Кейт пробежала взглядом газетные полосы в третий раз, все еще ища свое имя, потом перевернула страницы и просмотрела заново. Ничего больше не было. Газеты хранили тайну.
Ей требуются более свежие новости. Она стала искать почтовую бумагу, чтобы написать записку мистеру Кейну, но в этот момент раздался громкий стук в дверь.
Кейт вздрогнула, так подскочив на стуле, что часть газет соскользнула на пол.
— О Боже, — выдохнула она, в смятении переводя взгляд на запертую голубую дверь.
Костяшки пальцев снова застучали по дереву, и она прижала руку к горлу, словно могла унять свой бешено колотящийся пульс.
Тихо, как крадущаяся кошка, она на цыпочках прошла к переднему окну и чуть отодвинула краешек занавески. Свет упал из окна наискосок, и только она хотела отскочить назад, как какой-то мужчина шагнул в световое пятно с поднятой в приветствии рукой.
— Слава Богу, — охнула она, еще сильнее прижав пальцы к горлу, когда в легких, казалось, совсем не осталось воздуха.
Мистер Пенроуз. Не Джерард, не констебль или кто там еще мог ее выследить. Всего лишь секретарь Эйдана. Какое счастье!
Она отперла дверь и впустила его.
— Миссис Гамильтон, добрый вечер. Я прощу прошения за беспокойство…
— Ну что вы, я очень вам рада.
— Вы… у вас все хорошо?
Она спрятала дрожащие пальцы в складках юбки.
— Да, все прекрасно, благодарю вас. Чем обязана вашему визиту? Вы… — Внезапно до нее дошло, что должно означать появление мистера Пенроуза. — Мистер Йорк уже вернулся?
— Нет, боюсь, я здесь один. Но хозяин просил меня передать вам письмо лично.
Первой реакцией Кейт было облегчение. Хорошо, что Эйдан не увидит ее в таких растрепанных чувствах. Но оно длилось лишь секунду. Потом ей отчаянно захотелось, чтобы он был рядом. Чтобы она могла прильнуть к нему и почувствовать себя защищенной. Такой же, какой чувствовала себя, когда ей было семнадцать, и такой же уверенной в своем месте в этом мире.
