Джульетта, не отрываясь, смотрела на мужа. События вчерашнего вечера привели ее в состояние почти болезненного возбуждения; чувственный взгляд и низкий, с хрипотцой голос отнюдь не способствовали успокоению, а, напротив, живо напомнили о страстных, сводящих с ума поцелуях.
– Джульетта?
Непрошеный румянец выдал внезапное смущение. Что же с ней происходит? Неужели рядом с этим красивым таинственным человеком нельзя думать ни о чем другом?
– Пойдем, – коротко пригласила она, радуясь, что муж не умеет читать мысли.
Она взяла Ричарда под руку и ощутила под пальцами твердые мускулы. Не обращая внимания на горячечный пульс, повела мужа по тем комнатам, где ремонт уже подходил к концу. Чувственное волнение вскоре уступило место иным ощущениям: гордости за свой труд и удовлетворению от того, что все у нее так неплохо получилось. Супруг не скрывал восхищения.
Принимая принципиальные решения, Джульетта постоянно советовалась с мужем в письмах, и все же наблюдать за его непосредственной реакцией оказалось очень интересно. На лице то и дело появлялось выражение восторженного удивления. До чего же приятно чувствовать себя немножко волшебницей!
– Миниатюрная копия кабинета? – уточнил Ричард, войдя в маленькую комнатку, притаившуюся в дальнем углу особняка.
– Это экспериментальный вариант, – пояснила Джульетта, с интересом наблюдая, как муж рассматривает сложную резьбу на оконных рамах. – Хотела использовать этот узор в твоем офисе, но когда столяры приступили к работе, побоялась, что сочтешь его чересчур вычурным.
– Очень красиво, – похвалил Ричард.
Он внимательно осмотрел комнату. Джульетта тоже по-новому взглянула на плоды своего труда, отметила каждую деталь: зеленый мраморный камин, стенные панели из красного дерева с темным кантом. На полу лежал золотистый, с зелеными искрами ковер; стулья с высокими резными спинками окружали старинный, инкрустированный перламутром стол. Ричард подошел к окну, отодвинул штору и посмотрел в холодный опустевший сад.
Луч солнца коснулся волос; седина на висках блеснула серебром, словно первый снег. Длинные волнистые волосы спустились на воротник, и Джульетте вдруг отчаянно захотелось намотать на палец темную прядь.
Она подавила вздох. Присутствие мужа делало и без того небольшую комнату еще меньше. Сегодня он выглядел особенно привлекательно: темный костюм подчеркивал фигуру и оттенял глубину синих глаз.
Внезапно осознав, что ведет себя, как влюбленная школьница, Джульетта смущенно откашлялась.
– Если хочешь, оформлю твой кабинет в подобном стиле.
– Предпочел бы все оставить без изменений, – отозвался Ричард.
Джульетта кивнула, радуясь, что приняла верное решение и воздержалась в свое время от переделок. Странно: некоторые черты характера мужа ей удалось понять без труда, и все же до сих пор в его душе оставались белые пятна, которые никак не поддавались разгадке.
– Думаю, когда Эдвард подрастет, эта комната послужит ему верой и правдой. – Джульетта подошла к столу, взяла чистый лист бумаги и положила в папку, которую держала в руке.
– Можно спросить, что ты писала утром? – поинтересовался Ричард.
– Ничего особенного. Просто записывала некоторые идеи относительно украшения дома к Рождеству. Чтобы не забыть. Большинство комнат до такой степени изменились, что необходимы новые решения.
– Для каждой?
– Конечно. Поэтому сбор веток надо начать уже сегодня. Гостей будет так много, что свободных спален практически не останется. Важно, чтобы человек вошел и уже с порога ощутил волшебство праздника – запах хвои, мерцание золотых лент, шарик омелы над дверью.
Она прикрыла глаза и вздохнула, уступая приятным воспоминаниям.
– Все это и делает Рождество таким особенным. Разве не так?
Ричард едва заметно напрягся.
– Не могу полностью согласиться с тобой. Для меня это всего лишь очередной рабочий день. Жаль только, что обычно проходит он впустую: все вокруг празднуют. Я не осуждаю. Просто не принимаю участия.
Не принимает участия? В самом деле? Не разделяет радость и веселье, благодушие и щедрость? А она так любит в праздничный день на каждом шагу получать поздравления! От домочадцев, соседей старых и новых, ближних и дальних! И даже от тех, кого порой недолюбливает. Нет, не может быть, чтобы Ричард не проникся духом Рождества. Ну не истукан же он в конце концов.
Конечно, в колониях традиции могут немного отличаться, но ведь дух праздника повсюду остается неизменным.
Джульетта заглянула в красивое лицо мужа и прочитала ответ. Нет. Он ни разу в жизни не испытал теплого обаяния Рождества, ни разу не почувствовал особого в этот день счастливого единения с близкими. Сердце горько дрогнуло.
Она всеми силами сопротивлялась жалости, но так и не могла побороть щемящее чувство. Ричард Харпер намеренно держался в стороне от праздничного веселья. И судя по всему, такой выбор вполне его устраивал. Но порой муж выглядел очень одиноким человеком.
Рождественские радости заразительны, особенно когда рядом дети. Трудно придумать более подходящий повод, чтобы доказать ценность семейного общения.
– В этом году ты поймешь, что означает вся эта праздничная суета, – бодро пообещала Джульетта.
Ответом послужил скептический взгляд. Понятно, что лучшим доказательством станет веселое, никого не оставляющее в стороне Рождество, так зачем же вступать в спор? Джульетта решила сменить тему и снова заговорила о доме и ремонте.
Они вышли из комнаты и направились по длинному коридору. У основания хозяйственной лестницы торжественно возвышались два старинных набора рыцарских доспехов. Ричард остановился, осторожно дотронулся до кольчуги и взглянул вопросительно.
– Мы нашли это на чердаке, – поспешила объяснить Джульетта.
– Слава Богу! Рад слышать, что не платил за эти чудовищные напоминания о бренности жизни.
– Сначала хотела поставить доспехи в картинной галерее, но потом поймала Джеймса, когда он спрятался в железном панцире, чтобы испугать Эдварда. Пришлось убрать все это в менее заметное место.
– Неплохо бы вернуть эти сундуки на чердак.
Джульетта рассмеялась.
– Чтобы там они снова исчезли на несколько веков? Нет уж, спасибо! Между прочим, это не безделушка. Разбирая старые документы, я наткнулась на настоящую закладную. Доспехи были специально куплены больше ста лет назад, когда строился дом. Антиквар, который их продал, подтверждал, что боевое снаряжение было создано еще в тринадцатом веке.
