– Если бы эти латы действительно побывали на поле боя, вряд ли сохранились бы в таком отличном состоянии. – Ричард поднял забрало и заглянул в шлем. – Может быть, имеет смысл сделать Джорджу рождественский подарок?
Джульетта живо представила выражение лорда Моффата и расхохоталась.
– Боюсь, мальчики будут глубоко страдать. Особенно Джеймс.
– Нет, этого допустить, конечно, нельзя, – с готовностью согласился Ричард, однако Джульетта услышала в его тоне фальшивую нотку. Что ж, ничего не поделаешь. Не так-то просто привлечь в семейный круг постороннего человека, а внушить добросердечное отношение к детям еще сложнее. Для того чтобы открыть мужу истинную радость отцовства, потребуется немало душевных сил.
Но у нее получится. Ричарду давно пора понять, что прежняя одинокая жизнь осталась далеко за океаном.
Ричард вышел во двор и едва не задохнулся от порыва холодного ветра. На прогулку собралась большая компания: взрослые стояли возле крыльца, а дети носились вокруг с веселыми криками. Игра напоминала пятнашки, но правила, очевидно, предписывали шумовое сопровождение.
Одного лишь взгляда на лихорадочную суету оказалось достаточно, чтобы разболелась голова. Захотелось сейчас же вернуться в дом и спрятаться в кабинете, однако присутствие Джульетты не позволило проявить позорное малодушие. Миссис Харпер стояла в центре двора в окружении гостей и весело смеялась. Ярко-синее пальто с меховым воротником и шляпка в тон оттеняли жемчужную белизну лица и подчеркивали естественное очарование молодой женщины.
Волнующий образ жены ошеломил. Если бы можно было взять ее за руку, увести подальше от разговорчивых родственников и одному наслаждаться этой небесной красотой! Увы, трудно было даже представить, что можно лишить гостей общества обаятельной хозяйки. Как жаль!
– По твоей мрачной физиономии сразу видно, что затея тебе не по душе, – заметил, подходя, Джордж. – Видишь ли, предполагается, что прогулка доставит всем ее участникам удовольствие.
– Кому? – хмыкнул Ричард. – До сих пор не могу понять, что помешало отправить в лес слуг. Неужели толпа женщин и детей способна сотворить что-нибудь полезное? Каждый должен заниматься своим делом.
– Извини, но в этой толпе есть и несколько джентльменов! – горячо возразил Джордж. – И упрекать их в желании вместе со всеми приобщиться к празднованию Рождества совершенно нелепо. К тому же следом пойдут слуги с тележками. Они соберут громоздкие тяжелые ветки и привезут домой. Уверяю, все произойдет чрезвычайно цивилизованно, так что постарайся посмотреть на окружающую реальность без скепсиса. Сразу поймешь, что жизнь прекрасна и удивительна.
– И все равно затея нелепая, – упорствовал Ричард. – Помню, как в учебнике истории описывались игры французской королевы: та переодевалась молочницей и изображала из себя пейзанку. И все должны были восторгаться.
– Ты о Марии Антуанетте? Что за абсурдное сравнение! Чушь какая-то.
– Действительно. А главное, как славно закончились ее причуды.
На лице Джорджа отразился притворный ужас.
– Только ты способен сравнить праздничную прогулку с грядущей смертной казнью. Две вещи, как говорится, несовместные.
– Такое чувство, что согласился присутствовать на собственной экзекуции. – Ричард хмуро посмотрел на пробежавшего мимо Джеймса. – Они что, всегда так орут? Ну невозможно же так!
– Какого черта ты спрашиваешь об этом меня? Понятия не имею. У меня детей нет.
Лорд Моффат неопределенно пожал плечами и ушел. Что ж, он прав: мрачное настроение действительно не соответствует духу времени. Хорошо хоть, что погода не подвела. Несмотря на холод, на голубом небе безмятежно сияло солнце, а в воздухе ощущалось чистое дыхание зимы.
Наконец процессия тронулась в путь, и Ричард пристроился в самом конце, чтобы привлекать как можно меньше внимания. Проход по газону обернулся для него толстым слоем грязи на начищенных до блеска ботинках. Несколько комков отвалилось на деревянных мостках, но основная часть груза так и осталась на подошве.
Возглавлял экспедицию Эдвард, а Джеймс гордо шествовал следом в сопровождении нескольких мальчиков и молодых людей.
Дамы сбились в стайку и заняли позицию в середине колонны. Правда, единообразия в их рядах не наблюдалось: в окружении шляп и шляпок заметно выделялась элегантная бобровая шапка Джорджа. Она то и дело склонялась к закутанной в черный плащ миниатюрной фигурке, в которой без труда удалось распознать мисс Харди.
В арьергарде расположились солидные джентльмены – несколько дядюшек Джульетты и пара кузенов примерно одного с Ричардом возраста, чьи имена он пока не смог запомнить. Все дружелюбно улыбались, но вскоре сосредоточились на собственной беседе; судя по всему, замкнутый вид Ричарда общению не способствовал.
Шли невероятно долго, а свежий воздух с непривычки слегка кружил голову. Но вот наконец радостная компания остановилась.
– Ну, с чего начнем? – с улыбкой спросила Джульетта.
Все заговорили одновременно, и гвалт поднялся невыносимый. В результате эмоционального обсуждения было решено, что сперва необходимо выбрать елку, но сразу не пилить, а отметить и оставить до сочельника. Пока Ричард пытался представить, как будет выглядеть посреди зала высокое дерево, толпа стремительно рассеялась, а рядом остались только Джульетта и Лиззи.
Охота началась.
Ричард снял шляпу, провел рукой по волосам и озадаченно осмотрелся.
– Ну и куда же отправимся?
– Нет-нет, мы должны ждать здесь, чтобы потом осмотреть все выбранные елки и определить лучшую, – пояснила Джульетта.
– В этом году я сама решу, какую елку ставить, – важно заявила Лиззи.
– Ты нам поможешь, дорогая, – деликатно уточнила Джульетта.
– Идите скорее, посмотрите, что мы нашли! – послышался женский голос.
– Ну вот, начинается. – Глаза Джульетты лукаво блеснули.
Она крепко взяла мужа под руку и повела по узкой дорожке. Лиззи бойко скакала впереди; в такт шагам под шляпкой весело подпрыгивали светлые кудряшки.
Вскоре пришли на небольшую опушку, где вокруг высокой, не ниже двадцати пяти футов, пушистой елки собралось несколько радостных дам.
– Очень красивая, – похвалила Джульетта. – Боюсь только, немного высоковата. Придется обрезать верхушку, а от этого пострадает форма.
– Вот эта лучше, – со знанием дела заявил дядюшка Хорас. Он с гордым видом стоял возле пышной сосны.
