— Это неправда.
— Откуда ты знаешь?
«Потому что я когда-то решил то же самое про себя», — подумал Джек, а вслух сказал:
— Просто знаю.
О, как он ошибался, легкомысленно заявив Стрэтфорду, что ему ничего не нужно от Бекки, кроме ее денег! Нет, нужно. Много, много больше, чем деньги. Тогда он действительно надеялся просто спасти свою шкуру, но с того самого дня, когда его пригласили к ним в дом со всей его семьей, с того момента, как он остался стоять внизу лестницы, глядя вслед удаляющейся Бекки, что-то переменилось. В его груди как будто расцвел пышный цветок понимания, приятия.
Получается, он солгал Стрэтфорду. Он был смущен и не уверен, пытался убедить себя в обратном, держаться за свою юношескую клятву, которую дал себе двенадцать лет назад, — Что никогда не полюбит никого после Анны…
Бекки снова отвернулась от него к окну.
— Ты же торговец, Джек. Тебе должно быть понятно то, что я скажу: я — испорченный товар.
— Да я тоже, — ответил он, подразумевая под этим гораздо больше, чем она могла бы подумать.
— Почему бы тогда тебе не выбрать другую? Чтобы была попроще меня? И получше?
— Нет никого лучше, — решительно сказал Джек, потому что Бекки была единственная, о ком он мечтал. Единственная женщина в мире — для него.
Очаровательный уютный коттедж стоял на берегу Темзы. Когда они подъезжали, Джек объяснил, что взял его в аренду в то самое утро, когда сделал ей предложение, потому что намеревался жить здесь после их свадьбы. В доме явно не было никакой прислуги, но Джек сказал, что еду привезут утром.
Когда они вошли внутрь, он снял с плеч Бекки карнавальное домино и усадил на диван в приемной. Только тут она вспомнила, что у нее нет с собой никакой одежды.
Она взглянула на Джека, и ей показалось, что между ними полыхает жар костра. «Возможно, и не понадобится никакая одежда». При этой мысли Бекки вся вспыхнула.
— Побудь здесь, — сказал Джек и отошел зажечь светильник и развести огонь в камине.
Бекки не двигалась с места, исподтишка наблюдая за его действиями и медленно стягивая перчатки. Для такого крупного мужчины он был весьма грациозен, двигался ладно и ловко.
Как только огонь разгорелся, весело потрескивая, Джек взял светильник.
— Идем. Я покажу тебе дом, — позвал он Бекки, поднимая ее с места.
И повел из приемной через маленькую столовую в кухню. Затем они поднялись по лестнице, которая вела наверх, к трем спальням — двум маленьким и одной довольно просторной. Дом выглядел скромно, но опрятно, чисто и удобно.
Когда они вошли в большую спальню, Джек встал перед Бекки и провел пальцем по ее щеке. Она подалась вперед. Он смотрел на нее такими темными и искушающими глазами, что у нее в кончиках пальцев защипало — так хотелось прикоснуться к нему.
Но в тот же миг совершенно прозаически заурчало в животе.
Джек опустил руку и обхватил ее пальцы ладонью.
— Ты голодна?
Она уныло улыбнулась:
— Полагаю, вечерние приключения разожгли мой аппетит.
— Что ж, на горячее не рассчитывай, но несколько красивых яблок в кладовой я видел, когда был здесь в последний раз.
Он снова провел ее через полумрак кухни — в кладовку, где действительно стояла корзина с яблоками. Прихватив с собой еще и бутылку вина с двумя бокалами, они вернулись в приемную, где уже вовсю трещал огонь в камине. Бекки села на диван, поджав под себя ноги. Джек поставил корзинку на подушку рядом с ней, сел с другой стороны и, выбрав пару яблок, протянул одно Бекки.
— Спасибо.
Жар от камина ласкал ей щеки и уже проникал через толстую ткань платья. Бекки надкусила яблоко — его свежий бодрящий аромат так чудесно смешивался с дымом камина — и умиротворенно вздохнула.
Пока Джек откупоривал бутылку и разливал вино в бокалы, она с удовольствием рассматривала его красивый профиль. Упрямый подбородок, высокий лоб, прямая переносица и, Боже, какие же соблазнительные губы!..
Внезапно он поднял глаза и перехватил ее взгляд:
— Я скучаю по тебе, — тихо сказал он. — Мечтаю к тебе прикоснуться… Я ведь по-прежнему хочу тебя, Бекки. — Он сделал короткую паузу и еще тише спросил: — А ты меня хочешь так же, как тогда?
Она замялась:
— Тогда… тогда я хотела по-другому.
По лицу Джека скользнула тень.
— Я придавала этому меньше значения. — Бекки сделала смелый глоток вина. Оно было зрелым, с густым пряным вкусом. Аромат его прекрасно сочетался с яблоками.
— То есть ты хотела быть веселой вдовой, как леди Деворе? А ведь я поначалу даже поверил, что вы одинаковые, но ты меня удивила как раз тем, что совсем на нее не похожа.
Бекки от неожиданности хватила воздух ртом:
— А что ты о ней знаешь?
— Она цинична.
— Я тоже.
— Нет. Не так, как она. Она уже сдалась, а ты… в твоих глазах до сих пор светится надежда. Иногда ты пытаешься спрятать ее за ледяной маской, но она все равно пробивается наружу, молит о свободе.
— Я думаю иначе. — Бекки медленно закрыла, а потом открыла глаза, словно попыталась стереть то выражение, которое разглядел в них Джек.
На самом деле с надеждами было покончено еще четыре года назад. Она могла бы с точностью до минуты определить тот момент. Это случилось за день до смерти Уильяма. Тогда, посреди ночи, она потихоньку сошла вниз и притаилась на лестничной площадке, как только услышала, что он заговорил со своим слугой. И вот тогда она узнала правду. Она вовсе не нужна была Уильяму. Он женился на ней, чтобы только добраться до ее денег — денег, на которые он собирался увезти свою любовницу во Францию после того, как убьет Бекки.
Она сосредоточилась на своем яблоке, и какое-то время оба ели и пили молча. Тишину нарушал только хруст яблок да треск поленьев в камине. Наконец Джек произнес:
— Не надо меня бояться.
Но как она могла его не бояться? Она желала его, как еще ни разу в жизни ничего не желала. Силой этого чувства, которое он в ней возбудил, она и была напугана до смерти.
Джек положил руку ей на колено, пальцы перебирали тюлевый чехол платья на многослойных юбках…
Вдруг Бекки вскинула голову:
— Что это?
— Где?
Она взяла его руку и перевернула. Через всю ладонь проходил глубокий порез.
— Какая ужасная рана! Откуда?
Джек качнул головой и виновато улыбнулся:
— Да это я случайно раздавил стакан у Стрэтфорда. Не привык к тонкому хрусталю — у нас на «Глориане» таких хрупких вещей не было. — Он пожал плечами. — Уже заживает.
Допив свой бокал до дна, Джек посмотрел на каминные часы. Бекки проследила за его взглядом и увидела, что уже пробил час ночи.
