И тут же вспоминал нежное лицо, шею, тонкие гибкие руки юной девушки, когда она, смущаясь, поправляла выбившиеся из прически локоны…
«Забудь, — приказал он себе. — Забудь».
Далеко внизу едва виднелось маленькое селение — забавные крыши в окружении буйной зелени… Эти милые маленькие домишки неожиданно напомнили ему трогательную забавную девчушку, привлекательную своей простотой и наивностью…
Он должен был признаться Элине в своих чувствах. Она всегда приветствовала честность и открытость. Возможно, Эли сама давно ждет его признания… Наверно, стоило подойти и прямо сказать:
«Каким именем мне назвать свой дом, который я строю для тебя, Эли? Кстати, ты не согласишься стать моей женой?»
Он смотрел, как солнце садится за горы, как вокруг все оказалось залито волнующей смесью оранжевого и зеленого… Ему было трудно думать об Элине… в то время, как он видел совсем другую картину — мягкие, разлетающиеся на ветру волосы, он чувствовал аромат ее тела, смешанный с запахом цветущей яблони… Господи! Пошли мне слепоту и глухоту, пусть исчезнет это мучительное видение!.. Слабость была невыносима!
Зарево от заходящего светила становилось сильнее, смотреть на него стало нестерпимо больно. Казалось, что солнце пытается дотянуться именно до него своими пылающими лучами!
Он решил назвать свой дом — «Яблоневое солнце».
И подумал, что поступил не очень верно.
Виола была горожанкой. Единственное ее впечатление о сельской местности — это прогулка за городом в возрасте одиннадцати лет. Именно поэтому усадьба Бюшенель в пригороде Парижа ей очень понравилась: красивый старый дом, огромный и уютный, множество деревьев, огромная библиотека, где находились коллекции бабочек, засушенных цветов и листьев, альбомы с рисунками, большие оранжереи… А роскошный парк!
Молодой князь Эмиль предупредил ее, что в доме имеется небольшой зверинец, где обитают ягуары и леопарды. Прежний владелец усадьбы очень любил этих больших кошек, и князь Маре-Розару в память о нем велел старательно ухаживать за этими зверями. Нередко хищников выпускают на прогулку со всеми предосторожностями и на цепи, но все же приходилось быть настороже в этом случае.
Виола внимательно отнеслась к этому сообщению и первое время с опаской выходила на прогулку. Но затем чарующий мир усадьбы заставил ее забыть об опасности, и девушка с радостным восторгом гуляла по парку, дышала свежим деревенским воздухом, любовалась лужайками, полными незатейливых цветов, пышными деревьями и зелеными холмами.
В конце парка находился длинный необычный дом, покрытый виноградными лозами алого осеннего цвета. Уже в первые дни приезда в усадьбу Элина с Виолой самолично привели в порядок это помещение, выбросив прочь все старые столы и скамьи. Дело в том, что девушки решили обязательно приготовить особый вишневый ликер по рецепту мадемуазель Аделаиды. В конце июля все окрестные фруктовые сады ломились от урожая вишен. Воспоминания Виолы о старинном напитке и ее восторженное описание всей процедуры приготовления ликера подвигли княгиню Софию создать необычный напиток для Рождества. Почти целую неделю слуги под руководством Элины собирали вишни, вынимали из них косточки и засыпали в огромные кувшины вместе с сахаром.
Князь Альбер был привлечен на помощь как знаток вин. Когда пришло время пробовать ликер, князь изъявил желание стать его первым дегустатором. Сделав небольшой глоток, он долго перекатывал тягучую жидкость во рту, затем проглотил и, слегка откашлявшись, заявил, что ликер со временем приобретет отличный вкус.
За этими заботами незаметно промелькнуло лето и подошла дождливая осень. Семейство решило вернуться в Париж, где начинался новый бальный сезон. Дамы с головой окунулись в светские развлечения. Неожиданно для себя княгиня София заслужила симпатию короля, что несколько испугало ее. Хотя это было неудивительно, поскольку София выглядела ослепительно красивой даже в свои сорок лет. Князь лишь посмеивался, любуясь ее смятением. Он прекрасно знал, что супруга никогда не даст ему повода для ревности, и даже лестное внимание монарха не заставит Софию изменить любимому мужу.
Париж, конечно, был великолепен и богат на всякого рода увеселения, но с приходом зимы семья князя вернулась в усадьбу. Очень скоро в Бюшенель зачастили с посещениями гости, весьма знатные особы. Самым заметным среди них оказался один молодой человек, который пользовался особым вниманием княжны Элины.
Молодой герцог Шовиньи впервые увидел Элину на выезде со сворой гончих. Назвав ее посадку на коне весьма рискованной, он счел необходимым объяснить девушке особенности охоты на холмистой местности. К удивлению окружающих, его советы обычно довольно упрямая девушка восприняла с большим вниманием. А герцог с удовольствием воспользовался приглашением посетить Бюшенель еще раз, потом — еще. В конце концов все стали считать его близким другом семьи, и он почти перестал покидать здешние места, загостившись на целых две недели.
Зима уже входила в свои права, и Виола решила, что пришло время откупорить кувшины с ликером. Узнав об этом, Элина восторженно захлопала в ладоши и предложила Виоле отправиться вдвоем к домику, где хранился напиток.
Когда они откупорили один кувшин, великолепный аромат вишен сильно ударил в нос девушкам, и от неожиданности они дружно рассмеялись.
— И что теперь с ним делать? — поинтересовалась Элина.
— Нам следует осторожно вылить напиток из кувшина через дуршлаг в эту чашу и… пожалуй, попробовать ликер, — объяснила Виола.
Они самостоятельно выполнили эту работу, а затем присели отдышаться на широкую скамью.
— Я думаю, что у нас получился отличный напиток к Рождеству, — заявила княжна и подцепила тонкими пальчиками блестящую вишенку. Виола не успела ее удержать, как Элина быстро опустила ягоду в рот.
— О боже! — воскликнула княжна. — Какой вкус! Этот ликер, наверно, будет очень крепким! Попробуй сама!
Виола, помедлив, осторожно положила в рот вишенку и тихонько ее надкусила. Сладкий вкус ягоды из ликера обжег язык, но вкус оказался действительно отменным.
Элина отведала еще несколько ягод и, весело смеясь, предложила Виоле:
— Мне кажется, что мы должны попробовать ягоды из остальных кувшинов. Надо убедиться, что ликер так же хорош во всех сосудах.
Через полчаса у них были липкими и руки, и губы, а белоснежная скатерть на столе оказалась в красных винных пятнах.
— Вы только посмотрите на эту ягоду, — залилась от смеха княжна, сбросив на скамью вязаную шаль. — Похоже, она напоминает графиню де Лорси.
