Прошло немного времени, а Джессика еще не вернулась. Тэйлор посмотрела в кухонное окно, но никаких признаков девочки не нашла. Вдруг художница вспомнила, о чем ее просила Джессика. В ее глазах показалась паника, она вскочила с кресла и уронила на траву альбом, эскизы разлетелись по газону, но не обращая на них внимания, Тэйлор бросилась в дом в направлении студии.
Стеклянные двери были открыты, Тэйлор могла ясно различить сквозь стекло фигуру Джес, прислонившуюся к деревянному комоду, она рассматривала рисунки. Половина ящиков была выдвинута и было видно их содержимое. Джессика обернулась, услышав шаги Тэйлор, входящей в студию.
Художница замерла, увидев выражение лица Джес. Когда их глаза встретились, Тэйлор поняла, что ее секрет принадлежит теперь не ей одной. С намеренной неторопливостью она взяла рисунки из рук Джес и стала раскладывать их по ящикам.
Джессика все еще не могла оторвать взгляд от бумаги, сотен, тысяч рисунков. Некоторые быстро набросаны, другие хорошо обдуманные с четкими правильными линиями. На всех рисунках, которые видела Джей Ти, была изображена ее мать, на некоторых она была обнажена, где-то в эротических позах. Тэйлор молча сложила их стопкой в ящик и закрыла его. Художница открыла последний ящик комода и вытащила чистые листы, сложив их стопкой перед потерявшей дар речи девушкой, Тэйлор, не говоря ни слова, вышла из студии.
Джессика не поняла точно, что произошло, но одно ей было совершенно ясно, отношения между Тэйлор и ее матерью были куда сложнее, чем они обе рассказывали. Джес не была уверена, что в таких случаях говорят, но она покинула студию, чтобы найти Тэйлор.
Темноволосая женщина сидела в японском саду на диване. Она знала, что если и когда Джес захочет задать вопросы, она найдет ее. Когда дверь в сад открылась, Тэйлор даже не повернулась. Она почувствовала вес девушки, когда та села рядом.
– Прости, Джес, – почти шепотом проговорила Тэйлор. – Я не хотела, чтобы ты нашла это, тем более вот так.
– Ты же сказала, что ты и мама не были любовницами, – это было не обвинение, просто любопытство.
– Мы и не были, – категорично сказала Тэйлор, слезы заблестели в ее глазах.
Джессика могла и не подливать масла в огонь, все было очевидно.
– Но тебе хотелось этого, да? – спросила она.
Тэйлор знала, что есть много способов ответить на этот вопрос, словами можно было все исправить и выйти из этой неловкой ситуации. Но она не могла врать, только не Джессике и только не об этом. Если она сейчас скажет неправду, Джей Ти усомнится в правдивости других ее слов. Был только один путь сохранить их честные отношения. Она должна сказать правду.
Тэйлор заглянула в глаза девушки и улыбнулась ей грустной улыбкой, слеза сорвалась с ее ресниц и покатилась по щеке.
– Да, мне хотелось, и, несмотря ни на что, я все еще люблю ее.
– Вот это да, – выдохнула Джес. – Я, хм… даже не знаю, что с этим делать. Ты хочешь сказать, что мама никогда не знала?
– Нет, и я не хочу, чтобы она узнала сейчас, Джес. Пожалуйста, обещай, что не будешь вмешиваться и не расскажешь твоей матери об этом, – просила Тэйлор.
– Ты должна сказать ей, Тэйлор. Я имею в виду, что, может быть, она чувствует то же самое…
Тэйлор перебила девушку.
– Джессика, твоя мама гетеросексуалка, а я лесбиянка. Я была влюблена в нее, а она оставила жизнь, которую мы разделили вместе, для того, чтобы быть с другим человеком, с мужчиной. Нет ничего проще.
– Кто был этот мужчина? – спросила Джес.
– Не знаю. Я никогда не видела его. Думаю, теперь ты можешь все понять. Тори и я пошли по разным путям в январе восемьдесят пятого. Она устроилась на работу в Чикаго, чтобы быть с ним. Думаю, у них ничего не получилось. Она никогда не говорила об этом, а я не спрашивала, – объяснила Тэйлор.
– Что-то здесь не правильно. Я не могу вспомнить, чтобы у мамы когда-нибудь было что-то с мужчиной. Черт, да она на все встречи и вечеринки ходила с Риком, ее агентом, потому, что всегда говорила, что ненавидит свидания, – ответила Джес.
– Тебе было всего два. Черт, ты даже меня не помнишь, – возразила Тэйлор.
– Да, я многое забыла, но ТЕБЯ я точно помню, хотя тогда я была младше, – ответила Джес.
– Кто-то из нас ошибается, Джес, – Тэйлор задумчиво нахмурила лоб. – Зачем твоей матери было врать мне?
– Не знаю, но я точно уверена в одном. За последние четырнадцать или пятнадцать лет я не видела, чтобы мама выходила куда-то с человеком, похожим на ее бойфренда, – мягко сказала Джес.
– Тэйлор?
– Да?
– Ты можешь мне сказать, почему ты не хочешь, чтобы мама знала? – спросила Джессика.
Тэйлор не смотрела на девушку, она запустила пальцы в смоляную гриву и откинула голову на спинку дивана.
– Я не хотела, чтобы Тори думала, что я вовлекаю ее во что-то, чего она на самом деле не хотела. Ты знаешь, какой может быть твоя мать. Она всегда так осторожна была к моим чувствам, не заботясь о своих и наполовину того. Я всегда боялась, что если Тори узнает, что я хочу ее в этом смысле, то будет спать со мной из жалости, а не потому что хочет того же. Если бы так случилось, я бы убила себя, Джес. Я лучше всю жизнь буду мечтать о ее любви, чем сделаю такое с ней.
Джес кивнула. Странным образом она понимала страхи Тэйлор. У нее было смутное ощущение, что она не видит всю картину. Как в тех трехмерных картинках, когда смотришь на разрозненные кусочки и получается объемное изображение. Однажды мать научила ее этой технике, как будто смотришь сквозь картинку.
– Ты поэтому осталась с мамой? Ну, ты понимаешь, чтобы поддержать нас, помочь воспитывать меня? Поэтому я сейчас здесь? – неожиданно спросила Джес.
– Я хочу, чтобы ты знала, Джес. Все, что я сделала для твоей матери, я сделала, потому что любила ее, а не потому, что была влюблена. Тори была моей лучшей подругой задолго до того, как я захотела большего от наших отношений. Она была, и есть, потрясающей женщиной, любящей и заботливой, она всегда заботилась о других больше, чем о себе. Скажи, как ее можно не любить за это? – честно спросила Тэйлор.
Джессика улыбнулась и кивнула Тэйлор.
– Тэйлор, у тебя есть какие-нибудь мамины книги? – спросила Джей Ти.
– Конечно, в библиотеке, у меня есть все, – шутливо ответила Тэйлор. – Ты их когда-нибудь читала?
Джессика растерянно покачала головой.
– Помоги себе сама, – сказала Тэйлор. – Я рассказала тебе свои воспоминания, но ты никогда не поймешь, что на самом деле творится в ее сердце, не прочитав ее книг.
– Эй, ты есть хочешь? – резко сменила тему художница. – Как насчет раннего перерыва и обеда в Сычуани?
– Превосходное предложение, – Джес улыбнулась, и женщины одновременно встали.
