— Можно отправиться дилижансом. — Он искоса взглянул на нее. — Или верхом?
— В такой холод? К тому же, должна признаться, я не очень хорошо езжу верхом, — прошептала она. — Моя мать считала, что настоящей леди подобает ездить в экипажах. Когда я переехала к Дейдре, она начала меня учить верховой езде, но до Дейдры мне далеко.
— Ничего страшного. Мы что-нибудь придумаем. — Он поставил чемоданы на грубый деревянный тротуар перед входом в гостиницу и, отведя Мору в сторонку, почти прижал ее спиной к стене здания.
— Вы снова ведете себя самым неподобающим образом, — сказала она, покраснев, когда какая-то пара, проходившая мимо, торопливо отвела от них взгляд, ускорив шаг. — Смотрите, вы шокируете людей.
— Просто я хочу поговорить с вами, прежде чем мы войдем в гостиницу.
— И для этого надо непременно распять меня на стене? Он усмехнулся и окинул ее взглядом, выражавшим смущение и решимость одновременно.
— Мы снимем один номер и зарегистрируемся как мистер и миссис Дж. Т. Букер.
— Вот как?! — воскликнула Мора, не зная, то ли возмутиться, то ли заволноваться.
— Именно так. И перестаньте смотреть на меня, словно я какое-то мерзкое насекомое, выползшее из-под камня. — Он вздохнул и сконфуженно улыбнулся: — Не стану притворяться, что перспектива проживания в одном номере с вами вызывает у меня исключительно невинные мысли. Это не так. Но и желание соблазнить вас не является единственной причиной такого решения. Нас только что пытались убить. Эти люди даже не очень таились.
С трудом заставив себя не думать о том, что сказал Митчел о не вполне «невинных мыслях», Мора сосредоточилась на грозящей им опасности нового нападения.
— Убийцы предусмотрели даже пути бегства с места преступления.
— Согласен, они вели себя нагло. И нам надо быть более осторожными. А чем ближе мы подъезжаем к Парадайз, тем становится опаснее. Я не смогу надежно защитить вас, если буду ночевать в другом конце коридора и нас будут разделять две запертые двери.
Спорить было не о чем, он был абсолютно прав. Ведь никто не знал, что ее документы — фальшивка. Мучившие ее угрызения совести, что она скрыла этот факт от Митчела, отступили перед страхом нового нападения бандитов. Проживание в одной комнате с ним, конечно, сопряжено с некоторыми неудобствами, но Мора не могла допустить, чтобы ее скромность и боязнь не справиться с чувствами поставили под угрозу ее собственную жизнь и жизнь Митчела. А проживание в одной комнате с Митчелом могло угрожать всего лишь ее сердцу, ее невинности. Такую потерю можно пережить.
— Зачем вы хотите зарегистрироваться под чужим именем? Думаете, это обманет наших преследователей? — спросила она.
Митчел почувствовал наконец облегчение, он понял, что она согласна.
— Не исключаю и такую возможность.
— Да, но если даже они обманутся, то ненадолго. Ладно, пока они будут раздумывать, мы успеем что-то предпринять. А теперь, может быть, войдем?
— Ушам своим не верю! Вы даже не предупредили, что мне следует вести себя подобным образом. — Он подхватил ее чемоданы.
— А зачем? — И она последовала за ним.
С одобрением Мора отметила, что он не лжет. Как ни странно, ей стало даже легче смириться с его планом. Митчел признался, что не прочь соблазнить ее, значит, не застанет ее врасплох. Когда он подошел к конторке регистратора. Мора придала своему лицу то холодное и высокомерное выражение, которое дядюшка в шутку называл взглядом принцессы. Она не хотела, чтобы клерк усомнился в том, что они говорят правду. Толстый клерк так растерялся под ледяным взглядом Моры, что едва осмелился задать им необходимые вопросы и, уж конечно, не заметил, что ни у нее, ни у Митчела нет обручальных колец.
Она обрадовалась, узнав, что номер имеет отдельную ванную, хотя стоимость проживания заставила ее поморщиться. Подобную роскошь могли позволить себе только очень богатые люди, и, по-видимому, в расчете на таких постояльцев запрашивались цены. Поднимаясь по лестнице вслед за Митчелом, она вдруг подумала, что Каллахэны, наверное, весьма состоятельная семья. Судя по всему, их земли и рудник стоили того, чтобы за ними так упорно охотились. Мартины, желая завладеть их имуществом, были готовы на убийство. Мысль, что Митчел, видимо, очень богат, почему-то смутила ее. Войдя в комнату и увидев, что там всего одна кровать, Мора заволновалась. Интуиция подсказывала ей, что Митчел принадлежит к тем мужчинам, которые с уважением относятся к слову «нет», даже если это слово — очень им не по душе. Но ее пугало, что она сама не произнесет этого слова. Более того, она не понимала, зачем его произносить. А ведь она едва знала этого мужчину.
И в этот самый неподходящий момент на нее нахлынули воспоминания о его поцелуе, и она готова была вслух обругать себя. В глубине души она была уверена, что знает его достаточно хорошо, чтобы забыть обо всех правилах хорошего тона и даже отбросить скромность. Мору это озадачило, потому что до сих пор она не подозревала, что способна на такие распутные мысли. Она всегда считала себя девушкой очень порядочной, даже немного холодной. Каким образом Митчелу Каллахэну удалось растопить этот лед, она не знала, да и не хотела знать. Истина заключалась в том, что он заставил ее почувствовать себя такой легкомысленной. И она не желала думать о том, что броня, в которую она заковала свое сердце, получила пробоины от взгляда серых глаз и неотразимой улыбки.
— Я собираюсь принять ванну, — заявила она.
Митчел поставил чемоданы и с любопытством взглянул на нее. До этого она была невозмутимо спокойна, словно член королевской семьи, сразив наповал клерка за его жалкой конторкой. Теперь же он почувствовал, что ей не по себе, хотя надеялся, что после ванны она успокоится. Ее напряжение было столь явным, что он не осмеливался даже прикоснуться к ней. Результат мог быть самым неожиданным, вплоть до того, что она завизжит и выскочит вон из комнаты.
— А я тем временем закажу для нас ужин, — сказал он с самым невозмутимым видом.
— Мы будем ужинать в своем номере?
— Полагаю, что нам лучше пореже показываться на людях.
— Возможно.
Она открыла свой чемодан, начала доставать свежее белье, но вдруг задумалась. Было уже поздно, а он только что сказал, что они не будут выходить из номера, так стоит ли надевать платье, если его вскоре придется снимать? Несмотря на соседство Митчела, она не собиралась спать в одежде. В платье не отдохнешь. Ее ночная сорочка и пеньюар были очень скромного, даже строгого покроя, вполне подходили для ситуации. А поскольку им предстояло провести много времени с глазу на глаз, она решила, что пора несколько расслабиться, и достала из чемодана ночную сорочку и пеньюар.
