Дуглас тихо засмеялся.
— Мы прервали свой медовый месяц, чтобы навестить вас. Теперь я вижу, что это была ошибка. Вы не стоите ни нашего времени, ни нашей учтивости. С этой минуты можете вычеркнуть нас из списка своих знакомых. — Он поцеловал жену в лоб: — Извините, дорогая. Мы не должны были приезжать. И вам никогда не придется возвращаться в этот дом.
Вир никак не мог успокоиться и начать думать. Он отправил три телеграммы: одну — леди Кингсли, предлагая ей следить за всеми перемещениями Дугласа, другую — миссис Дилвин в «Савой» с приказанием перевезти миссис Дуглас в городской дом, третью — Холбруку с требованием охраны у дома.
Вроде бы он сделал все, что мог. Но, тем не менее, что-то не давало ему покоя. Какие-то мысли, которые он никак не мог ухватить, но знал, что они могут оказаться чрезвычайно важными. Оставалось только успокоиться и хладнокровно все обдумать. Но с этим были проблемы.
Он выглянул из окна телеграфа и в очередной раз убедился, что коляска с поднятым верхом стоит у тротуара и Элиссанда сидит в ней.
Увидев, как Дуглас душит племянницу, Вир сразу понял, что тот не намерен ее убивать, по крайней мере, здесь и сейчас. У этого человека были иные методы. Он все тщательно планировал и не менее тщательно исполнял. Однако маркиза охватила такая дикая ярость, что ему потребовался весь самоконтроль, чтобы не убить мерзавца на месте.
Вир никогда не позволял этой ярости вырываться наружу.
Потоптавшись еще немного и решив, что на телеграфе ему делать больше нечего, Вир вышел на улицу и забрался в коляску. Элиссанда сидела, опустив вуаль и нервно комкая в руках Перчатки. Он поднял вуаль, но тут же опустил ее. На лице его жены все еще виднелись ссадины и синяки, оставленные руками дяди.
— Я дал телеграмму слугам, — сообщил он супруге и, повернувшись к кучеру, приказал: — На станцию, Гиббонс.
Через несколько минут они уже были на платформе, вдали от любопытных слуг.
— Часто Дуглас дает волю рукам? — в конце концов, спросил он.
Элиссанда покачала головой. Темно-серая вуаль заколыхалась.
— На меня он раньше не поднимал руку. Насчет тети я не так уверена.
— Мне очень жаль, — вздохнул маркиз.
Он получил удовольствие, заставив ее отправиться в Хайгейт-Корт. Ему даже понравилось наблюдать, как ее охватила паника, которую она всячески старалась скрыть. В конце концов, она должна была немного пострадать за то, что с ним сделала.
Теперь он чувствовал себя ужасно. Нет, он не простил ее, но и с тайным злорадством наблюдать за ее мучениями как-то больше не хотелось. Даже в ту злосчастную ночь в зеленой гостиной он еще не понял, до какой степени ужаса и отчаяния она дошла.
Ее руки, теперь затянутые в перчатки, терзали носовой платок.
— Он хочет, чтобы я вернула тетю домой в течение трех дней.
— А если нет?
Она долго молчала.
— Он пригрозил, что причинит зло вам и миссис Дуглас?
Элиссанда скрутила платок в жгут и принялась наматывать его на палец.
— Он пригрозил, что причинит зло вам.
— Мне? — Удивление маркиза было не наигранным. — Интересно. Раньше никто и никогда не собирался причинить мне зло. Разве что дамы иногда пинали меня по ноге, если я проливал на них виски, но вряд ли их можно за это винить.
— Он сказал, что вы заплатите за это конечностью или зрением.
Вир был захвачен врасплох.
— Не слишком любезно с его стороны, — пробормотал он.
— Вы боитесь? — Она уж точно боялась. Похоже, к тому моменту как они доберутся до Лондона, от ее платка останутся одни нитки.
— Не скажу, что я боюсь, — совершенно честно ответил маркиз, — но мне не нравится, что он сначала душит вас, а потом угрожает мне.
Леди Вир натянула жгут так сильно, что палец внутри перчатки, наверное, посинел.
— Что мы будем делать?
Маркиз едва не рассмеялся. Сильная и умная леди Вир спрашивает совета у своего идиота мужа. Он взял ее за руку и избавил палец от платка.
— Не знаю, но мы обязательно что-нибудь придумаем. Надеюсь, вы не считаете, что мне так уж легко причинить вред?
— Хотелось бы в это верить, — вздохнула Элиссанда и снова принялась сматывать платок в плотный жгут. — Но дядя жесток и очень ловок. Он может навредить вам, не оставив никаких следов. Мне так и не удалось узнать, что он делает с тетей наедине и почему она его так сильно боится.
Неожиданно смутные мысли, не дававшие покоя Виру, выкристаллизовались в стройную теорию. Безжалостная хватка Эдмунда Дугласа. Смерть Стивена Делани, так похожая на смерть миссис Уоттс и никак не связанная с текущим делом. Упадок алмазной шахты Дугласа и его нужда в средствах, неутолимая жажда доказать свою значимость в других областях и плачевные результаты.
Он довольно потер руки.
— Знаете, что мы сделаем?
— Что? — встрепенулась Элиссанда. В ее голосе звучало удивление и надежда.
Виру было чертовски жаль ее разочаровывать.
— Мы не будем голодать, вот что. Не знаю, как вы, а я соображаю лучше на полный желудок. Оставайтесь здесь, а я что-нибудь возьму поесть. Что вам принести?
Ее плечи поникли.
— Спасибо, ничего не надо. Я не голодна. Но будьте осторожны.
Маркиз вернулся на телеграф и отправил четвертую телеграмму, адресованную лорду Ярдли, которого Холбрук в Шутку называл своим сюзереном. Дело Делани было еще до Холбрука, а он всегда больше интересовался новыми случаями, чем старыми.
В телеграмме лорду Ярдли содержался только один вопрос. Были ли научные изыскания Делани связаны с синтезом искусственных алмазов?
* * *
Лорд Вир спал.
Похоже, он всегда быстро засыпал в поездах, поскольку по дороге в Шропшир тоже спал беспробудным сном. Но Элиссанда никак не могла понять, как можно спокойно спать, когда над тобой нависла прямая и явная угроза. Почему-то он совершенно не испугался, узнав, что может лишиться руки, ноги или глаза, как если бы она сказала ему, что он может лишиться галстука или шейного платка.
Хорошо хоть, он не сказал, что миссис Дуглас находится в «Савое». Возможно, он просто уже забыл, в каком отеле они живут, так же как забыл, что не хотел на ней жениться.
Элиссанда потерла пальцами пульсирующий болью висок. Дядя, коварный и умный, знал, кого выбрать мишенью для своих угроз. Элиссанде и тете Рейчел уже было известно, какую опасность он представляет, и они были готовы сделать все, что необходимо, для своей защиты. Но как ей защитить лорда Вира, который не понимает, что подвергается смертельной опасности? А защитить его она обязана, потому что только из-за нее он оказался в опасности.
