Себастьян не отвлекался от лошадей.
– Посещали когда-нибудь церковь Святого Олафа на Сизин-лейн?
– Церковь Святого Олафа? – недоуменно переспросила спутница.
– Там похоронена жена Сэмюэля Пипса[45]. Мне кажется, – добавил виконт, направляя лошадей между просторными пакгаузами Ост-Индской компании, – вас только что охватило неодолимое желание побывать там.
* * * * *
Церковь и заброшенное кладбище при ней располагались через дорогу от одного из складов Ост-Индской компании и в тени другого. Себастьян остановился у ворот, украшенных пятью черепами.
– Веселенькое место, – заметила мисс Джарвис, разглядывая древние, поросшие мхом ворота.
– Сейчас повеселее, чем в те времена, когда на этом кладбище возвышались общие могилы сотен умерших от чумы, как описывал Пипс.
Виконт передал поводья Тому.
– Здесь холодный ветер, так что поводи-ка лошадей. Только не уходи далеко.
– Лады, хозяин.
Себастьян помог мисс Джарвис спуститься, с одобрением заметив, что она старается не поглядывать в сторону появившегося в конце переулка темноволосого всадника.
– И что теперь? – спросила девушка, следуя рядом с Девлином на церковный двор.
– Я примусь разглагольствовать о высоте окон и длине карнизов, а также о затейливой галерее, украшавшей ранее южную стену церкви, а вы будете изображать заинтересованность.
– Постараюсь.
Пройдя по заросшему бурьяном погосту с потрескавшимися замшелыми надгробными плитами и покосившейся остроконечной железной оградой, спутники одолели скрипящую дверь и вошли в церковный трансепт. Посетительницу восхитила органная галерея и скульптурная гробница некоего рыцаря елизаветинских времен по имени сэр Джон Рэдклифф, над лежащей фигурой которого навеки почтительно преклонила колени скорбящая вдова.
– Интересно, где похоронена она сама, – заметила Геро, разглядывая горюющую супругу. – Кажется, сэр Джон забыл позаботиться о месте для жены.
– Может статься, дама снова вышла замуж за какого-нибудь галантного придворного, которому не хотелось, чтобы красавица провела вечность в коленопреклоненных молитвах.
Мисс Джарвис остановила взгляд на виконте.
– Ваши познания заброшенных церквей Лондона меня впечатлили, но, следует признаться, я в некотором недоумении. Чего мы добились, придя сюда?
– Зависит от того, насколько близко вашей тени приказано следовать за вами.
В нефе раздался звук открывающейся двери. По церкви пронесся порыв ветра, взвихривший запахи старого ладана, сырого камня и давно почивших рыцарей.
Сторожевой пес баронской дочери вошел, держа шляпу в руке и делая вид, что поглощен рассматриванием своеобразных окон храма. Тронув спутницу за локоть, Себастьян указал взглядом на дверь и шепнул:
– Быстрее.
Рука об руку они выскользнули на паперть и сбежали по старинным истертым ступеням.
Соглядатай зацепил поводья своей лошади за островерхую ограду. Подойдя к животному, виконт, наклонившись, вытащил спрятанный в сапоге нож.
– Святые небеса, – протянула наблюдавшая за ним Геро.
Пока лошадь, тихонько заржав, потянулась обнюхивать сумочку мисс Джарвис, Себастьян, отогнув стремя, аккуратно перерезал подпругу.
– Проклятье! – донесся крик с паперти. – Что это в дьявола вы себе позволяете?
– Не люблю, когда за мной следят, – бросил Девлин, а Том тем временем уже подвел экипаж.
– Проклятье! – повторил соглядатай, на лице которого к выражению злости и досады теперь примешивался испуг.
Виконт предложил руку спутнице, затем и сам взобрался в двуколку.
– Ваш отец узнает об этом, – предупредил он, трогая с места.
Гнедые рванули вперед.
– Я справлюсь с отцом, – раскрыла кружевной зонтик мисс Джарвис.
Себастьян выровнял бег лошадей. Он начинал испытывать некое подобие сочувствия к могущественному кузену короля.
Себастьян учуял рыбный рынок задолго до того, как увидел торговые ряды. По мере приближения к ступеням сырой воздух все сильнее наполнялся резким запахом, будто взвесью водорослей. Крики чаек смешивались с гулом голосов и хриплыми возгласами продавцов в белых фартуках, стоявших за прилавками и выкрикивавших цену.
– Вот и она, – кивнула Геро на топтавшуюся на тротуаре ямайку. Одной рукой проститутка придерживала полы коричневатого плаща, скрывающего ее ковент-гарденский наряд. Она нервно озиралась, так широко распахнув карие глаза, что можно было видеть синеватые белки вокруг радужки.
– Поводи их, – передал Себастьян вожжи Тому.
Мальчишка бросил злобный взгляд на мисс Джарвис:
– Заметано, хозяин.
– Он правда был карманным воришкой? – спросила Геро, опираясь на предложенную руку виконта, чтобы пересечь шумную Лоу-Темз-cтрит.
– Ему оставалось или красть, или умирать с голоду.
Девушка отпустила руку Девлина, как только они достигли противоположного тротуара.
– Странная причуда, – заметила она, – нанять грумом преступника.
– Том хорошо управляется с лошадьми.
А еще этот мальчик спас ему жизнь, но виконт не видел необходимости упоминать об этом.
– Уж и не думала, что вы явитесь, – нервно бросила Тасмин Пул подошедшей Геро. Со времени последней встречи Себастьяна с проституткой кто-то явно поработал над ее лицом, разбив губу и поставив на щеке синяк. Тасмин прищурилась на виконта:
– А он что здесь делает?
– Его тоже интересует, что случилось с Розой.
Проститутка фыркнула и протянула сложенную лодочкой ладонь:
– Вы обещали дать пять фунтов только за то, что я приду сюда.
– И обещала заплатить еще больше, – протягивая кошелечек, напомнила мисс Джарвис, – если сможете предоставить нужные мне сведения.
Кошелек тут же исчез под плащом Тасмин. Большинство проституток зарабатывали либо ничтожно мало, либо и вовсе ничего, обслуживая каждую ночь вереницу клиентов. Этими же деньгами не нужно было делиться с хозяевами, что делало добычу ценнее.
– Узнали что-нибудь о Ханне Грин? – спросила мисс Джарвис.
– Люди косо на нас поглядывают, – шепнула собеседница, поворачиваясь к рыбному рынку. – Лучше пойдемте.
Мисс Джарвис решительно двинулась за осведомительницей в зловонное скопление мужчин в потертых вельветовых пиджаках и засаленных картузах. Мимо со свистом, локтями расталкивая толпу, промчалась какая-то женщина, из фартука которой свисали хвосты трески. Носильщик, согнувшийся чуть ли не вдвое под тяжестью корзины, от которой промокли спина и плечи его парусиновой куртки, рявкнул:
