В течение нескольких последующих дней королева оставалась в постели и, обессиленная, большую часть времени спала, приподнимаясь и проявляя какой-то интерес к жизни только при появлении короля — а он навещал ее часто.
Крессида обнаружила, что тайком наблюдает за ним, когда в опочивальне находится и леди Элизабет, но вскоре поняла, что все внимание Ричарда было отдано больной жене. Он обращался с нею необычайно нежно, и, хотя мужественно улыбался при ней, Крессида видела, каким подавленным выходил он из ее комнаты. Страдание проложило глубокие борозды от его носа к уголкам губ, вокруг глаз залегли черные тени.
Когда Крессиде все же случалось видеть своего мужа, она чувствовала, что и он тоже страшно напряжен. Брови графа буквально сошлись на переносице, что свидетельствовало о его чрезвычайной сосредоточенности, а обычное сонное выражение лица сменилось выражением тревожной настороженности. Он проводил в своем кабинете долгие часы, и Крессида думала: должно быть, он ужасно обеспокоен вестями из-за границы, да и из самого королевства тоже, а волновать своего сюзерена в столь печальные дни еще и этими проблемами он, разумеется, не хочет…
Днем шестнадцатого марта Крессида вместе с леди Элизабет дежурила в комнате больной, когда солнце вдруг странно начало темнеть. Крессида подошла к окну и с любопытством смотрела вниз на толпу слуг, конюхов и прочих служащих, выбежавших во двор и глазевших, разинув рты, на снижавшееся над головами небо. Она слышала, что ожидается затмение солнца, но ей еще не доводилось наблюдать этот феномен. Хотя была лишь середина дня, в комнате неестественно стемнело, и ее охватил вдруг непонятный страх, как будто вот-вот должен был наступить конец света.
Леди Элизабет сидела у постели королевы, которая только что уснула. Все утро умирающая дышала с трудом и почти не спала ночь из-за кашля. Но сейчас у Крессиды и Элизабет стало чуть легче на душе, потому что кашель на какое-то время унялся, и королева могла хоть немного отдохнуть. Утром доктор Хоббс наведывался несколько раз и выслушивал ее; наконец, глубокомысленно кивнув, он удалился, считая, что опасный приступ миновал.
Крессида высунулась из окна, напряженно вглядываясь в сгустившуюся тьму, но вскоре перевела дух: солнце светлело на глазах, и сгрудившиеся внизу люди издали дружный вздох облегчения.
— Кажется, все уже позади, — сказала она леди Элизабет. — Признаюсь, страшное зрелище. Неудивительно, что в прошлом суеверные люди считали подобные явления грозным предупреждением о надвигающейся катастрофе.
Элизабет не ответила, и Крессида резко обернулась к кровати, услышав тяжелое дыхание королевы. Анна пыталась приподняться на подушках. Элизабет склонилась над ней, чтобы поддержать, но вдруг тело Анны сотряс ужасный приступ кашля, и из бледных губ струей хлынула кровь, оросив тонкую ночную рубашку королевы и руки и платье Элизабет.
Элизабет отчаянно вскрикнула, и Крессида, в мгновение ока, оказавшись у постели, замерла, слишком испуганная, чтобы предпринять что-то.
Голубые глаза королевы расширились от ужаса, она пыталась вздохнуть, порывалась сказать что-то, ее пальцы судорожно цеплялись за одеяло. Кровь, пенясь, все еще струилась изо рта, и Элизабет рукой зажала себе рот, удерживая рыдания.
Леди Оллард, одна из старших фрейлин королевы, услышав, как вскрикнула Элизабет, вбежала в опочивальню. Она сразу поняла, что происходит, и взяла все в свои руки.
— Миледи Рокситер, ступайте поскорее, велите пажу разыскать доктора Хоббса; необходимо также предупредить короля. — Затем она повернулась к принцессе: — Попробуем поднять ее повыше. Надо позвать слуг, чтобы подвели под изголовье кровати подпорки. И пусть служанки принесут воды. — Она опять обратилась к Крессиде, уже выходившей из комнаты, и убийственно спокойным тоном произнесла: — Вызовите духовника королевы. Он, должно быть, где-то здесь… на всякий случай.
Крессида еще успела услышать, как она ласково говорит испуганной королеве:
— Ну-ну, дорогая моя. Такое уже случалось. Скоро все кончится. Сейчас придет доктор. Все будет хорошо.
Леди Оллард служила королеве много лет, была при ней еще до того, как она вышла замуж за Ричарда, тогда герцога Глостера. Супруг леди Оллард, сэр Доминик, был одним из рыцарей королевского дома, он, как и граф Мартин, служил королю верой и правдой вместе с лордом Фрэнсисом Ловеллом, сэром Ричардом Рэтклиффом и другими известными сторонниками короля.
Крессида едва держалась на ногах от ужаса, но все же отыскала пажа и отправила его выполнять поручение. Большинство дворцовых служащих находилось все еще внизу, наблюдая затмение, и мальчик показался ей каким-то растерянным — то ли оттого, что у нее было такое испуганное лицо, то ли из-за непонятных небесных явлений.
Она вместе с ним отправилась на розыски его товарищей и тотчас разослала их по дворцу — искать короля, духовника королевы и служанок, которые должны были принести в опочивальню королевы воду и полотенца. Затем она, как ни была испугана, вернулась к ложу Анны, чтобы помочь леди Оллард.
Леди Оллард быстро оглядела ее с головы до ног, затем коротко кивнула.
— Миледи, — обратилась она к леди Элизабет, — вам следует пойти к себе и сменить платье. Леди Рокситер поможет мне переодеть королеву, пока не явились остальные фрейлины.
Крессида целиком сосредоточилась на том, что делали ее руки, стараясь не потревожить королеву, убирала простыни и одеяло, запачканные кровью, поторапливала смертельно бледных служанок, принесших воду, полотенца и свежее белье. Кашель сейчас утих, а вместе с ним и кровотечение, но королева больше не силилась говорить и лежала неподвижно, как кукла, пока они переодевали и убирали ее.
Наконец появились врач и его ученик, и Крессида с благодарностью взглянула на леди Оллард, когда та шепотом предложила ей покинуть комнату:
— Благодарю вас, миледи. Теперь мы справимся сами. Подите отдохните немного. Вы можете нам позднее понадобиться.
В коридоре Крессида увидела короля. Он с такой силой прикусил нижнюю губу, что на ней показались капельки крови. Лицо его было совсем белым, как те простыни, которыми она только что застилала постель королевы, а серые глаза на осунувшемся лице выражали муку. Следовавшие за ним придворные отводили глаза в сторону, как будто не в силах были видеть страдания короля.
Двумя часами позднее Крессиду вместе с другими фрейлинами и старшими служащими королевского двора пригласили в переднюю комнату апартаментов королевы; в опочивальне Анны капеллан короля читал молитву. Крессида опустилась на колени рядом со своим мужем и через открытую дверь слушала торжественные слова мессы, вдыхая острый, удушающе сладкий запах ладана.
