Глава 8
На следующее утро после завтрака маркиз, громко откашлявшись, провозгласил:
– Бьянка, Бернадетт от вашей мамы я узнал, что служанка нашла у вас в комнате кости, и сделал вывод, что там живет отвратительный пес. Я абсолютно ясно распорядился, чтобы он носа не казал из кухни, а на прогулку его выводил слуга, но вы меня не послушались.
Колин заметил, каким скорбным стал вид у сестричек.
– О, папочка! – воскликнула Бьянка. – Геркулес пугается грохота кастрюль и котлов. Он тут же делает лужу.
– Лучше на кухне, чем в моей туалетной комнате! – отрезал маркиз.
Колин подумал, что его сестрам хватит таланта пробиться на сцену, хотя, конечно, среди леди не принято выставлять себя на потеху публики. Как бы там ни было, двойняшки вертели отцом как хотели. Колину нужно было бы взять у хитрюг пару уроков по этой части.
– Это еще не все, – продолжил маркиз. – Я заметил следы зубов на ножках стульев. Гадкий пес грызет мебель, которая стоит целое состояние. Либо вы отучите его портить мебель, либо он окажется в мусорной яме.
– Отец шутит, – успокоила сестер маркиза и повернулась к Бернадетт: – Перестань кормить Геркулеса объедками со стола, а то он будет вести себя как невоспитанный пес.
– Тут возникает вопрос, как должен вести себя воспитанный пес, – заметил маркиз.
– Он должен давать лапу, – заявила Бернадетт. – Дай лапу, Геркулес.
Мопс тут же выполнил команду, отчего маркиз закатил глаза, а все остальные рассмеялись. Все, кроме Уайкофа.
Колин вытащил корзину для продуктов и поставил на сервировочный столик.
Маркиз нахмурился.
– А что, есть необходимость каждый день ездить в Сомеролл? Я уверен, что Анджелина предпочла бы немного развлечься, вместо того чтобы гнуть спину как служанка.
Колин посмотрел на нее.
– Прошу прощения. Конечно, тебе лучше прогуляться и порисовать.
– Нет, мне хочется поехать в Сомеролл, – возразила Анджелина. – Сегодня я хотела набросать эскиз отделки гостиной.
– Леди Анджелина, – обратился к ней маркиз. – Я уверен, что вы поступаете так из вежливости, но в этом нет необходимости.
– Нет, вы не правы: мне нравится эта работа и потому я настаиваю.
– Анджелина, – явно в шоке протянула герцогиня.
– Все в порядке, – вмешалась Маргарет. – Я видела кое-какие ее эскизы. У Анджелины большой талант.
– Должна признать, архитектор, который приезжал к нам в Уортингтон, был поражен, – добавила герцогиня.
– Мама, я уверена, что он сделал мне комплимент просто из вежливости, – смутилась Анджелина.
– Не думаю. Он сказал как есть, – объявил Колин. – Ты очень талантлива.
Его слова вогнали ее в краску.
Маркиз повернулся к сыну.
– Пока леди Анджелина будет не покладая рук трудиться над своими эскизами, ты-то чем займешься? Вздремнешь на диване?
Все засмеялись, но Колин совершенно серьезно сказал:
– Джон вытащил приставную лестницу из амбара, поэтому я собираюсь осмотреть все наружные ставни: какие-то из них сломаны, какие-то покосились.
Маргарет поднялась с места.
– Корзину вам собрали, Агнес ждет. Мы отправляемся на прогулку, а Чедвик и Уайкоф опять собираются принимать грязевые ванны.
– Очень смешно, – обиделся маркиз. – Кстати, ты не могла бы потерять эту гнусную собаку где-нибудь во время прогулки?
– Папочка, нет! – закричала Бьянка.
– Отец вас просто дразнит, – сказала ей мать. – Чедвик, достаточно!
Маркиз расхохотался.
– Уайкоф, настало время складывать дичь в ягдташ. Мне скучновато стрелять одному.
– Что-то я не в настроении, – возразил герцог.
Герцогиня положила свою руку поверх его ладони.
– Сходи поохоться, дорогой. Тебе это пойдет на пользу.
Момент неловкости миновал. Уайкоф наконец согласился:
– Хорошо. Пожалуй, ты права.
Колин натолкнулся на взгляд Анджелины. Ее отец пребывал в дурном расположении духа, и Колин очень надеялся, что еще один день, проведенный на охоте, поможет ему справиться с хандрой. Отец тоже попробует растормошить Уайкофа. Хотя все это оставалось под большим вопросом.
Едва карета тронулась с места, Колин пересел к Анджелине.
– Поцелуй меня.
– Пардон, что?
– Мы ведь помолвлены. Пусть и тайно. – Он забрал у нее блокнот для эскизов и отбросил в сторону.
– Это не официальная помолвка, а так, чтобы посмотреть, подойдем ли мы друг другу, – напомнила Анджелина.
Его глаза засветились озорством.
– Ну, если не официальная, а пробная, мы должны проверить, насколько искусно умеем целоваться.
– Не надо. И так понятно, что ты в этом деле мастак.
Лицо Колина расплылось в улыбке.
– Нравится, как я целуюсь, да?
– Ну… сносно.
Он подхватил ее и усадил к себе на колени. Анджелина пискнула.
– Хорошо, что колеса так грохочут, не то Джон и Агнес решили бы, что я обхожусь с тобой самым порочным образом.
– Должна заметить, что на сиденье много свободного места, – заявила Анджелина. – Я этим как раз воспользуюсь.
Он заключил ее в объятия.
– Пожалуйста, можно тебя поцеловать? Один раз?
– Ладно. – Анджелина легко коснулась его губ, понадеявшись, что он отстанет, но явно недооценила его.
Колин впился в ее губы, и она неожиданно для самой себя открыла их ему навстречу. Движение его языка гипнотизировало ее. Слегка осмелев, Анджелина исключительно в экспериментальных целях сама коснулась кончика его языка и, когда он застонал, поняла, что это ему понравилось. От него ей хотелось чего-то большего, но из-за одежды и перчаток они не могли продвинуться дальше. Может, это и к лучшему. Колин залез руками под ее накидку.
– Мы не должны… – запротестовала Анджелина.
– Я знаю, но мне страшно хочется добраться до тебя и чтобы ты – до меня.
Своими ягодицами она явственно ощущала физическое свидетельство его желания.
– Извини, я тебя шокировал?
Жар кинулся ей в лицо.
– Немного.
Он снова обнял ее.
– Я погиб.
Когда Колин вновь завладел ее губами, она их приоткрыла так, будто эта реакция самая естественная в мире. И если быть честной перед собой, она не смогла бы отрицать, что такие интимные поцелуи и ласки его сильных рук помогли ей почувствовать себя желанной. И это было восхитительно!
Его дыхание смешалось с ее дыханием и повисло облачком в холоде кареты.
– Ты замерзла? – забеспокоился Колин.
– Совсем немного.
Он потерся кончиком носа о ее нос. И опять принялся целовать. Она с готовностью впустила его язык в глубину своего рта, и Колин совершал им движения, которые не оставляли сомнения в том, чего он на самом деле хочет от нее. Анджелина чувствовала, насколько он возбужден, и понимала, в чем заключаются его потребности, но ничего не могла с этим поделать.
