Шеридан хихикнула, — Вы даже не допускаете мысли о том, что ему нравится? — предположила она.
— Я думаю, такое возможно, при полном его сумасшествии. Но, в таком случае, возможно он в розыске и его портрет мы встретим, на каком-нибудь столбе с надписью, «особо опасен».
— Перестаньте, — засмеялась Шеридан, — или я не смогу больше спокойно смотреть на Мисс Шарлотту.
— Бедняжка, который же раз вы слушали это чудо «английской пытки?»
Шеридан опять засмеялась, ну вот он уже и прозвище ей придумал. — Сегодня пятый её «концерт» я удостоилась посетить.
— Сочувствую, — они остановились у цветочной арки, ведущей в беседку. — Отныне, как только услышу имя Шарлотта Пемберли, буду «бежать» подальше сломя голову, чтобы не дай Бог, она не запела.
— Ну, зачем же вы так, возможно она очень хороший человек. Просто, петь у неё не совсем получается.
Сэмюэль жестом предложил зайти в беседку.
— Не думаю что, это хорошая идея, мы и так долго отсутствуем, не хотелось бы привлекать лишнее внимание к своей персоне. — Лорд Харрисон согласно кивнул и они также медленно пошли назад.
— Я не спорю, возможно, Мисс Пемберли и отличный человек. Но, не станете же вы утверждать, что совершенно не умея ездить верхом, устраивали бы показательные выступления. Ну скажем, — он задумался, — оседлав лошадь задом наперед либо просто бежать следом. И при этом собирать множество зрителей.
— И всё равно, вы слишком преувеличиваете. Конечно, я не могу представить себя в качестве такой экстремальной наездницы, в равной степени, как и не представляю в качестве певицы. А Мисс Шарлотта, — она задумалась, — судя по её матери, это вообще возможно её единственное развлечение и радость в жизни.
— Тогда, — подхватил размышления девушки Сэмюэль, — она и останется на всю жизнь со своей матерью. Так как, хвастаясь своим пением, она сама отпугивает потенциальных женихов. На ней согласится жениться, разве что глухой. — Они подошли к двери ведущей в зал и ему пришлось понизить голос, — либо при условии что она напишет расписку и клятвенно пообещает ни петь, никогда.
Проследуя вглубь зала, они остановились около четы Хоксуорт. Чудесное пение Шарлотты закончилось, теперь была чья-то очередь игры на фортепиано.
— Благодарение небесам, Мисс Шарлотта прекратила терзать наши уши. — Проговорил Лорд Харрисон, приветствуя друга с женой.
— И не говорите, — согласилась графиня Хоксуорт, — каждый раз как юная леди тянула ноту выше, мне хотелось заткнуть уши, казалось, что даже ребенок внутри меня, также сильно протестует.
— А я вам предлагал, остаться дома, — заговорил граф, который уже на первой ноте мисс Пемберли, проклинал всё на свете, за то, что пошёл на поводу у жены и явился в это «логово» бездарного пения.
— Это хорошо, что у нас с вами есть выбор. И мы могли не являться сюда, — укоризненно сказала Каландра, — а вот у Шеридан, нет выбора.
— И чем, это интересно посещение семьи Пемберли, поможет мисс Мелиорас? — осведомился он глядя на них.
Сэмюэль пожал плечами.
— Можно приобрести различные знакомства, полезные в той или иной области. — Проговорила графиня, скрывая истинную причину, по которой Элоиза упорно таскает Шеридан на каждое «собрание», если это можно так назвать. Но, не смотря на все старания, герцог Ровендейл, всё также упорно, отказывается сопровождать Шеридан. И они это всячески от неё скрывали, иначе разразился бы гром и молнии, причём не на улице, а внутри самого особняка. Честно говоря, иногда Каландра подумывала, что вся эта затея, свести Шеридан и Викториана, глупа и ничего хорошего из этого не выйдет.
— По-моему здесь, достойные знакомства не заведёшь, — парировал граф, — думаю именно поэтому Викториан отказывается сопровождать… Ой! — он непонимающе уставился на жену, «за что, получил каблуком по ноге?» Но взгляд Каландры красноречиво дал понять об ошибке. — Я хотел сказать, поэтому Викториан отказывается посещать этих Пемберли.
Но было уже поздно, Шеридан не только уловила фразу, «отказывается сопровождать», но и заметила реакцию подруги на неё. «Так значит, герцог Ровендейл в очередной раз отказался сопровождать её. Сначала в оперу, теперь сюда. Или может быть не только сюда?» Мысли девушки молниеносно проносились в голове, «она здесь уже пятый раз, а до этого успела трижды посетить вечера поэзии. Значит, как минимум восемь раз, Элоиза пыталась уговорить Викториана, сопровождать меня и каждый раз он отказывался? Теперь понятно почему, он вообще не навещает мать. Причиной этому стала она, Шеридан. Как же это унизительно, осознавать тот факт, что не только она сама навязала себя ему, написав это чёртово письмо, так ещё как оказалось, ему каждый раз пытаются навязать сопровождение её же.
Шеридан закрыла глаза, пытаясь справиться с обуревавшими её эмоциями. Это стоило не малых усилий, но она всё же сумела взять себя в руки и произнести без тени обиды, с самой лучезарной улыбкой, чтобы не расстраивать беременную подругу, махнула рукой. — Ой, да ладно вам осуждать герцога, думаю из всех нас, он действительно самый умный, так как смог уберечь свои уши от юной леди Шарлотты.
Каландра внимательно вглядывалась в лицо девушки, пытаясь понять, действительно ли она так думает. Но всё было тщетно, что-что, а умело скрывать свои чувства Шеридан прекрасно научилась.
Ещё какое-то время, они находились рядом с Хоксуортами, затем Лорд Харрисон предложил выпить немного шампанского и прогуляться. Шеридан сразу согласилась, ей не терпелось покинуть это место, а сделать это под пристальным взглядом Каландры, не возможно. Практически сразу как они оказались в саду, девушка попросила отвезти её домой, сославшись на сильную головную боль. При том просила, не говорить ничего Каландре, чтобы не волновать. Сэмюэлю ничего не оставалось, как послушно отвезти девушку домой, прекрасно понимая противоречивые чувства обуревавшие её.
Спустя час он благополучно доставил Шеридан в особняк, сам отправился в клуб, поиграть в карты и немного расслабиться. Как бы сильно не тянулось его сердце к Мисс Мелиорас, как бы ни желало оно стать больше чем, преданный друг, разумом он прекрасно понимал что, только им он и может оставаться рядом с ней. Пару месяцев назад, Лорд Харрисон Барон Фарклайн, пообещал себе, защищать и оберегать Шеридан, ценой собственной любви. Именно так и поступал.
Шеридан поднялась в свою комнату, швырнула перчатки и шляпку на кровать. Умыла лицо в ванной комнате, но этого оказалось мало чтобы успокоить нервы. Вся эта ситуация раздражала, как бы это объяснить Элоизе с Каландрой, что она не нуждается в сопровождении его светлости, более того, она не хочет чтобы именно он её сопровождал. Ей по душе Лорд Харрисон, с которым она за последнее время так сдружилась, совершенно не подозревая о его истинных чувствах.
«Необходимо непременно поговорить с герцогиней», рассуждала Шеридан глядя на своё отражение в зеркале. Хватит и осознания того, что она сама навязала себя ему в падчерицы, так ещё и это.
Шеридан скинула это ужасное платье, избавилась от корсета, благодаря которому было невозможно дышать, к тому же ещё и рёбра болят. А завязки, панталоны, всё это так раздражало, ноги вообще зудели от чулков. «И как вообще можно получать удовольствие от вечера, когда со всех сторон ощущение полнейшего дискомфорта?» Поэтому, с огромным удовольствием чулки, завязки и всё остальное, полетели вслед за платьем. Ощутив прохладу кожей, Шеридан почувствовала свободу, «ещё бы ванну принять, для полноты ощущений». Но Джени думает, что она на вечере у Пемберли никто не знает, что она вернулась. Шеридан предусмотрительно попросила подвезти со стороны конюшен, сославшись на желание проведать Ронви. Сама же попросту ни хотела никого беспокоить, Элоиза будет поздно, не хватало еще, чтобы все суетились вокруг неё, пусть отдыхают. Придётся обойтись обтиранием. Покончив с водными процедурами, Шеридан надела бархатный халат темно-зеленого цвета и подвязалась золотистым поясом. Задержалась у зеркала, расплетая волосы, почему-то это простое занятие успокоило нервы и к тому времени как она достала последнюю шпильку, все мысли куда-то улетучились и теперь Шеридан была само спокойствие. Спать совсем не хотелось, посидев немного у окна, Шеридан словила себя на мысли, что не прочь выпить немного вина и возможно написать письмо Томасу. Слишком долго нет никаких новостей из дома.
