Весь день она пыталась убедить себя в том, что приняла предложение Рандольфа только из-за Блакторнов. И чтобы сделать приятное сыну, ведь Джорди стал первым и единственным другом мальчика. Но попытки потерпели полный крах, едва ола ступила на порог дома шерифа. На самом деле сюда ее привело желание быть ближе к Хену. Желание чувствовать его заботу и внимание. Как долго она мечтала о внимании и заботе!
Лорел встала, вымыла чашку из-под кофе, стоящую на столе, и поставила ее на полку. Пора спать. Дальше тянуть нельзя. С лампой в руке женщина начала медленно подниматься по лестнице. В доме стояла тишина — из комнаты мальчиков не доносилось ни звука. Подняв лампу повыше, она застыла на пороге комнаты Хена.
Затем усилием воли заставила себя войти, поставить лампу на тумбочку, приблизиться и сесть на край кровати. Сердце отчаянно забилось в груди. Лорел с трудом подавила порыв встать и отскочить в сторону.
«Ты ведешь себя глупо. Ты лее взрослая женщина. Ты напугана так, словно тебе предстоит лечь в постель с привидением», — она слушала свой внутренний голос.
Пусть лучше будет привидение! Присутствие Хена, почти реальное и ощутимое, волновало женщину.
Хотелось быстро одеться и убежать обратно в каньон. Зачем она согласилась? Зачем пришла?
Ответ был один: чувство к Хену переросло границы простых симпатий.
Потушив свет, Лорел откинула покрывало и легла в постель. Мгновенно вихрь новых, более полных ощущений подхватил ее и закружил в водовороте. Всего несколько часов тому назад здесь лежал Хен. Казалось, простыня и покрывало еще хранили тепло его прикосновений. Тело Лорел напряглось до боли.
Приложив неимоверное усилие, она, наконец, расслабилась. Но мучения продолжались: не успело напряжение отступить, как Лорел ощутила горячую волну, зарождающуюся в нижней части живота. Уже несколько лет она не испытывала ничего подобного. Она вспомнила Карлина. Отношения с мужем длились лишь несколько недель и не принесли молодой женщине ни радости, ни удовлетворения. Она вспомнила первую брачную ночь, когда отдалась во власть человека, которого, как ей казалось, она любила всем сердцем.
В сознании возникли обрывочные воспоминания о давно забытых ощущениях — трепетная дрожь, охватившая все тело, мучительная истома, сковывающая и руки, и ноги и светлое предчувствие радости и счастья. Все повторяется снова! Только с большей силой.
Прижавшись лицом к подушке, Лорел втянула в себя запах Хена.
Она представила его лежащим в этой постели: голова покоится на подушке, пружины жалобно постанывают под тяжестью его тела, стройные длинные ноги упираются в спинку кровати. В голове моментально возник образ Хена, удаляющегося вниз по каньону. Лорел чуть не задохнулась от нахлынувшего потока чувств, вспомнив пружинистую походку шерифа.
Он спит в одежде… или обнаженный? Она почти ощущала его худощавое стройное тело рядом. Те же простыня, покрывало и подушка, на которых лежала сейчас она, прижимались и к телу Хена. Невольно вздрогнув, женщина прижалась к постели. Ей показалось, что длинные сильные ноги Хена прикоснулись к ее ногам.
Лорел с изумлением обнаружила, что груди набухли, а соски начали твердеть. Все тело, казалось, пылало и содрогалось от желания при одной мысли о Хене Рандольфе. Неужели такое возможно?
Снова и снова она гнала прочь неуместные мысли. Старалась не обращать внимания на прикосновения суровой материи, напоминающие шершавую мужскую ладонь, которая ласкает тело.
Пыталась подавить желание. Но тело сопротивлялось, тело стонало и требовало удовлетворения. Только Хен Рандольф — и никто другой — мог унять эту страсть.
Лорел не сдавалась, она отчаянно боролась с желанием, пытаясь сосредоточиться на предстоящих заботах. Она мысленно составляла список дел на завтра. Когда образ Хена снова вторгался в мысли, она говорила вслух. Спасаясь от себя, она думала о стирке, о воде, о мыле. Наконец, о людях, которые занашивали белье до черноты, и о тех, которые не надевали одну и ту же вещь два раза.
В конце концов Лорел устала и медленно погрузилась в беспокойный сон. Ей хотелось, чтобы эта долгая, бесконечная ночь поскорее закончилась.
Авери Блакторн натянул поводья и остановил лошадь перед городской конюшней. Обгоревшие останки были уже убраны, и на месте старого сарая возвышался остов будущего сооружения. Хотя Авери сутулился в седле, восседая на убогой лошадке, и его одежда покрылась толстым слоем пыли и грязи, никто бы не усомнился, что он принадлежит к роду Блак-торнов. Статная фигура, черные как смоль волосы и смуглое лицо выдавали в нем испанца. Глаза же, рыжевато-коричневые в желтую крапинку, как у дикой кошки, говорили — о жестокости и коварстве. Сегодня, однако, Авери хотел остаться незамеченным и неузнанным и прикрыл лицо широкими полями шляпы.
Он приехал в город, чтобы убить Хена Рандольфа.
— Где можно оставить лошадь? — спросил он у мужчины, который распиливал огромное бревно.
— Попытайте удачи у кузнеца, — посоветовал тот, не отрываясь от работы. — У него есть небольшой загон.
— А где найти его дом?
— Тут близко, прямо за углом, — мужчина указал на соседнее здание. — Вы сразу услышите грохот молота.
Авери спешился и повел лошадь за собой к кузнице.
— Мне сказали, что у вас можно оставить лошадь, — обратился Авери к кузнецу.
Кузнец неторопливо поднял глаза и окинул взглядом гостя.
— Так и быть, оставлю. Но вам придется договориться с Уилсоном насчет корма.
Авери завел лошадь в загон и снял седло.
— Когда сгорела конюшня?
— Неделю назад. Новая будет готова через пару дней.
Авери опустил седло на изгородь загона.
— А что послужило причиной?
— Никто не знает, но думаю, один из этих лодырей, которые вечно торчат в салунах, напился и бросил сигару.
Авери открыл створку загона, собираясь выйти.
— Вам еще повезло, что пожар не перекинулся на другие здания, — заметил он и обвел взглядом ряды деревянных домиков. — Город мог запросто сгореть дотла.
— Поэтому мы и собираемся строить канал вон там. И вода из ущелья потечет в город, — ответил кузнец. — Мы начнем строительство сразу же, как только вернется шериф.
Авери навалился на изгородь.
— Слышал, у вас новый шериф?
— Ни один из предыдущих не задержался долго.
— Говорят, этот не похож: на всех остальных.
Кузнец на секунду оторвался от работы.
— Похоже, он посильнее остальных.
— И как долго его не будет в городе?
— Не знаю.
Авери скрутил сигару и закурил. Сделав несколько затяжек, он задержал дыхание, затем с шумом выдохнул.
— А где здесь можно перекусить?
