Рассеянно поглядывая по сторонам, Люси беспокойно перебирала черные блестящие бусины, которыми был украшен гофрированный бант на ее роскошном, темно-синего цвета, вечернем платье. Это было, пожалуй, самое дорогое из платьев ее гардероба. Вырез на нем был глубок, даже… слишком. Люси надела его с намерением привлечь как можно больше мужских взоров. И ей это удалось: все мужчины в гостиной просто не сводили с нее глаз. Все, кроме одного. Да, один-единственный человек ни разу не взглянул, пусть невзначай, пусть исподтишка, в ее, Люси, сторону. Нет, он смотрел на Салли, чье светлое, привлекательное личико оттеняли скромные бело-розовые рюшечки. Даниэль, Даниэль. Люси показалось, что теперь он выглядит несколько моложе, чем раньше. Как всегда красивый, правильный, накрахмаленный и причесанный, он сидел на своем месте, не отрывая взгляда от Салли.
Когда-то он так смотрел на Люси.
Заметив, что Люси неожиданно затаила дыхание, Бетта Хэмптон наклонилась поближе к ней, следя за направлением ее взгляда.
– Почему ты так пристально следишь за этим Даниэлем Коллиэром с собачьими глазами и той смешной блондинкой? – прошептала Бетта.
– Я уверена, между ними что-то есть, – сквозь зубы процедила Люси, переводя взгляд на музыкантов.
– И всего-то забот, стоит ли волноваться по этому поводу? – Разочарованно пожимая плечами, Бетта повернулась в другую сторону и начала шептаться со своим мужем.
Люси сидела одна, рядом с ней не было мужа, с которым она могла бы перекинуться парой слов для заполнения паузы, Тем не менее до конца вечера она более не услышала ни единой ноты из того, что играл оркестр. Наконец концерт завершился; по общему мнению собравшихся, это был ошеломительный успех молодых талантливых музыкантов. Вместе с остальными Люси механически поднялась с кресла и приветствовала оркестрантов, изобразив на лице подобие протокольной улыбки. Официанты обносили гостей вином; в адрес организаторов потрясающего вечера зазвучали благодарные тосты, к которым Люси поспешила присоединиться, продолжая затверженным жестом кивать направо и налево и деревянно улыбаться. Публика уже было собралась расходиться, как вдруг на середину гостиной вышел мистер Хадсон, отец Салли. В руке он держал бокал вина, его широкое красное лицо так и сияло от удовольствия и гордости. Чисто женским чутьем Люси поняла, что должно было последовать за этим, и, еще не веря до конца своей догадке, уставилась на вспыхнувшую от смущения и скромно потупившую взор Салли.
– Друзья мои, – начал мистер Хадсон, широким жестом свободной руки распространив обращение на всех присутствующих. – Я абсолютно уверен, что более подходящего места для того объявления, которое я собираюсь сделать, едва ли можно сыскать, раз уж мы собрались здесь такой тесной дружеской компанией согласно нашим конкордским обычаям. А ведь мы знаем, как важно следовать правилам, не то что эти критиканы и крикуны из Бостона, поклонники холодных ростбифов. – Слушатели, ухватившие всю соль сравнения, довольно хихикнули, а некоторые откровенно, в голос расхохотались. Мистер Хадсон, явно польщенный реакцией, поставил на столик еще не опорожненный бокал и простер руку в сторону своей дочери, приглашая ее присоединиться к нему и очутиться в центре всеобщего внимания. – Итак, уважаемые, семья Хадсонов стоит на пороге грандиозного события. Радость всей нашей семьи и особенно моей дочери, моей маленькой Салли, я хотел бы разделить сегодня со всеми вами. Да что там скрывать! Леди и джентльмены! Я хочу объявить о помолвке моей дочери с человеком, представителем одной из самых уважаемых и почитаемых в Конкорде фамилий, молодым джентльменом, надежность и честность, ум и рассудительность которого уже не раз впечатляли меня. Имя его – мистер Даниэль Коллиэр. За Даниэля и Салли!
– За Даниэля и Салли! – Заздравный тост оглушительной канонадой загрохотал в разных углах залы, сверкающие бокалы с искрящимся вином взмыли вверх.
Все-таки Даниэль и Салли.
«Не верю, я не верю, этого не может быть, – твердила себе Люси. – Подождите, ради Бога, сию же минуту я очнусь от сна-наваждения, я вновь стану Люси Кэлдуэлл, а Даниэль Коллиэр – моим женихом. Хит Рэйн? Хит Рэйн отныне никогда более не появится в Конкорде… Дом мистера Ральфа Эмерсона восстанет из пепла и руин… А я снова окажусь на своей кровати в маленькой спальне отчего дома и услышу, как в соседней комнате шаркает домашними туфлями отец».
* * *
Люси кожей ощущала на себе пытливые взгляды – пересуды, сплетни, перемывание косточек были не чужды благонравным жителям Конкорда, – и это чрезмерное, назойливое любопытство угнетало ее, порождая внутри леденящее чувство тяжести и обреченности. Нет, больше уже никогда она не будет Люси Кэлдуэлл. Она навсегда останется Люси Рэйн. Судорожно глотнув немного вина, Люси перехватила глазами кроткий и покорный, как у лани, взгляд Салли. И тут, может быть, впервые в жизни не импульсивная искра девичьего чувства, но рациональная мысль зрелого, взрослого рассудка родилась в ее сознании. «Нет, это не твоя вина, Салли, ты здесь ни при чем. Это я потеряла Даниэля в наказание за свои грехи. И у меня нет ни малейшего права осуждать тебя за то, что теперь он твой жених». Руки ее тряслись, пальцы сдавили ножку бокала с той же силой, как несколько месяцев назад кромку ледяной проруби, и все же, пересилив себя, Люси подняла бокал в знак личного приветствия Салли и улыбнулась ей. Новоявленная невеста почувствовала глубокую интимность этого молчаливого тоста; в глазах Салли блеснули слезы благодарности, и она ответила счастливой улыбкой.
Внезапно что-то кольнуло Люси, как будто сзади в шею ей вонзили шип. Она медленно, словно ожидая какого-то подвоха, обвела глазами гостиную и… В дверях залы возвышался Хит Рэйн собственной персоной. Он намеренно при~ был в клуб к самому закрытию, чтобы застать Люси и отвезти ее домой. Он стоял, лениво опираясь о дверной косяк и беззаботно скрестив ноги. Официант поднес ему вино; он взял бокал и небрежно покручивал его ножку своими аристократически длинными пальцами. Губы его кривились в ироничной полуулыбке. Хит поймал взгляд своей супруги… и поднял бокал с вином, приветствуя ее.
Это могло быть самым прекрасным комплиментом. Или же самым саркастическим жестом в ее адрес. Люси растерялась. В полном недоумении она взирала на мужа; его имя было готово вспорхнуть с ее полуоткрытых губ. Немигающими, завороженными глазами Хит скользнул по грациозному изгибу ее шеи, опустился вниз до белых, соблазнительно пышных изгибов ее груди, дерзко задержался на уютной ложбинке между этими восхитительными сокровищами и медленно поднялся вверх, к удивленным очам, вопрошающим устам, пылающим щекам своей возлюбленной. Рэйн поднес бокал ко рту и, продолжая любоваться Люси, выпил все вино до дна. Под его теплым, очарованным взглядом Люси вспыхнула, словно он не глазами, а рукой проделал весь этот путь. Сердце ее билось в бешеном темпе, кожу покалывало мелкими иголками; огромной силы заряд чувственной энергии буквально наэлектризовал тело.
