Лорен выразила надежду, что так и будет, хотя в душе сомневалась в этом. Если мистер Уайт задумал создать какую-нибудь новую торговую компанию и в этом начинании нуждается в поддержке правительства, он постарается укрепить свои связи, приобретя многообещающего зятя как можно скорее.
Через два дня мистер Кроу вернулся с новостями, которые должны были порадовать молодых леди. Одна пожилая дама, вдова лорда Вудкотта, согласилась за умеренную плату сопровождать мисс Уайт и мисс Эванс в театр и другие места, куда они пожелают.
— Правда, она выставила два условия, — недовольно заметил мистер Кроу. — Обе леди должны вести себя прилично, а ей самой необходимы два новых туалета.
— Только два? — с улыбкой переспросила Лорен.
— Она настаивала на трех, но мне удалось уговорить ее удовольствоваться двумя, — с гордостью ответил старый мошенник. — Ее муж оставил ей одни долги, а зять не пожелал взять на себя ее содержание, якобы приданое его жены слишком мало, чтобы брать на себя обузу в лице ее матери.
— Бедняжка, — посочувствовала Пат. — Мы будем вежливы с ней.
— Боюсь, у нее дурной нрав, — засомневалась Лорен, ей не хотелось иметь в своем окружении кого-то вроде мисс Беринджер.
— Я согласен с мисс Эванс, — захихикал мистер Кроу. — Леди Вудкотт склонна ворчать и жаловаться на несправедливость судьбы, но я намекнул ей, что мистер Уайт — очень умный человек и хорошо платит только тем, кто хорошо на него работает. Послезавтра вы познакомитесь с ней, одна ее подруга уехала на воды и предоставила в ее распоряжение свою ложу.
— О, мы поедем в театр! — Пат от радости захлопала в ладоши, и Лорен едва удержалась, чтобы не начать вторить подруге.
За время отсутствия мистера Кроу девушки получили от супруги викария приглашение на чай, но отвергли его под предлогом кашля мисс Уайт — погода не располагала выходить из дома ради такого пустякового повода, как болтовня миссис Модри. Лорен посоветовала Пат пригласить семью викария на обед в воскресенье, а теперь компанию им может составить и леди Вудкотт.
Пат с восторгом приняла идею устроить первый обед в новом доме, пусть даже он и не выглядит еще должным образом. Лорен втайне сожалела, что среди гостей не будет молодых джентльменов, но начинать нужно с малого. В церкви они могут вновь встретить леди Теннант и ее сыновей, и на этот раз викарий уже сможет представить друг другу своих прихожан.
Патриция считала свою подругу очень предусмотрительной, а Лорен с искренним недоумением находила в себе все новые и новые качества, ранее ей не свойственные. Она опять оказалась на своем месте. «Кажется, будучи компаньонкой мисс Беринджер, я заметно выросла и поумнела, — думала она то ли с гордостью, то ли с легким сожалением об утраченных иллюзиях ранней юности. — Теперь мне не страшна ни грубость прислуги, ни любопытные взгляды в церкви, ни премудрости ведения домашнего хозяйства… Видела бы меня Мэй — она бы меня просто не узнала!»
Каждое утро после завтрака Лорен занималась с мисс Уайт как настоящая гувернантка, и Пат стремительно двигалась по пути превращения дочери грубоватого фабриканта в элегантную леди, которую никто бы не отличил от леди по происхождению. Мистер Кроу выписал для девушек фортепьяно, украсившее гостиную, и подруги по очереди играли на нем и пели. Как оказалось, у матери Патриции был инструмент, и она даже пробовала обучать дочь, но Пат была еще слишком мала, чтобы освоить сложные ноктюрны. И все же девочка запомнила ноты и иногда садилась за фортепьяно, если ее отца и экономки не было дома, чтобы запретить ей портить дорогой инструмент.
Сейчас Патриция с удовольствием следовала наставлениям подруги, и Лорен обещала, что на Пасху ее воспитанница сумеет порадовать гостей небольшим концертом.
Единственное, о чем втайне сожалели подруги, это то, что обе они приближались к своему восемнадцатилетию. Патриции должно было исполниться восемнадцать в самом начале мая, а Лорен оказалась старше подруги лишь на полмесяца. Они собирались отпраздновать свои дни рождения, и все же… все же… Будь девушкам только пятнадцать, они чувствовали бы себя самыми счастливыми на свете, но в восемнадцать лет ни одна леди не может не задумываться о том, что очень скоро ей исполнится двадцать, и если за ближайшие два года она не устроит свою судьбу, свет отметит ее печатью «старая дева».
В новом доме Лорен иногда казалось, как будто она проживает безмятежные детские годы ребенка из состоятельной семьи, которые заслуживала, но волею провидения была лишена. Только вот это детство казалось ей украденным у Пат, ведь красивый дом, удобная карета, книги и ноты принадлежали не ей, а мисс Уайт. Девушка не могла считать своей даже собственную кровать, у нее были только несколько платьев и скромные украшения.
Сидя вечером у туалетного столика, Лорен думала и думала о случившемся с нею. Кем мисс Эванс считалась в этом доме? Лорен иногда замечала недоумевающие взгляды прислуги, да и сама она не понимала. Мистер Уайт обсудил с ней множество вопросов касательно повседневного уклада, позволил тратить на собственный гардероб столько же, сколько на туалеты Патриции, но он ничего не говорил о жалованье. Выходило так, будто Лорен просто гостит у своей подруги, но как молодая девушка может обойтись даже без той незначительной суммы, что заботливые отцы обычно выделяют дочерям на шпильки и кружева? Совершенно невозможно просить каждое пенни у Пат, не говоря уж о мистере Кроу! А что будет потом, когда отец найдет Патриции жениха?..
Лорен оставалось только мечтать, чтобы подруга не выходи замуж подольше, лучше всего, пока ей не исполнится двадцать один год, незадолго до этого Лорен наконец станет независимой. О браке для себя Лорен старалась не думать, чтобы не изводить себя бесплодными сожалениями. Пусть сердце ее превратится в камень, она станет от этого только счастливее!
Знакомство с леди Вудкотт оказалось, как и предполагала Лорен, не самым приятным. Почтенная дама не старалась сделать над собой усилие, чтобы казаться доброжелательной особой, наиболее заметно это было по интонациям, которые она использовала в беседе с супругой викария. Преподобный Модри остался после обеда в столовой с мистером Кроу, а Пат предложила гостьям посмотреть, как изменились комнаты на первом этаже после того, как в доме появилась новая хозяйка.
Миссис Модри ахала и восхищалась каждой вазой и даже каминными щипцами, а леди Вудкотт, поджав губы, презрительно поглядывала на молодую женщину.
Лорен и Патриция в светлых платьях и с гладко уложенными волосами держались скромно и благонравно, ничуть не пытаясь намекнуть старой даме, что именно им она обязана своим нарядным туалетом из плотного шелка, это было бы дурным тоном. Леди Вудкотт все же слегка смягчилась, ласковые улыбки юных девушек должны были тронуть самое зачерствевшее сердце, и остаток вечера все четыре леди провели в умиротворяющей атмосфере показного дружелюбия. Мисс Эванс и мисс Уайт по очереди играли на фортепьяно, миссис Модри согласилась исполнить несколько песенок, модных в прошлом сезоне, а леди Вудкотт обрадовала слушательниц внушительным запасом светских сплетен.
