– Этого я не говорила! – нетерпеливо возразила она. – И вообще, зачем думать об этом сейчас?
– Действительно, зачем? – эхом отозвался он.
И хотя истинное выражение его лица тут же скрылось под непроницаемой маской, Лорейн догадалась, что обидела Рэйла.
«А у девчонки есть характер», – между тем думал Камерон. Внезапно ему пришло в голову, что Лорейн рассматривает Лестрея в качестве его будущего заместителя. Рэйл непроизвольно сжал кулаки. Ох уж этот француз!..
– Что случилось? – услышал он голос Лорейн. – У тебя такой вид, словно ты замышляешь убийство!
– Извини, меня ждут дела, – сказал он и стремительно покинул каюту.
Позже они прогуливались по палубе. Увидев, что Лорейн теснее обычного прижимается к капитану и с улыбкой заглядывает ему в лицо, Андре Лестрей страдальчески поморщился:
– Это произошло, Хелст. Они стали близки.
– Чего и следовало ожидать, – невозмутимо отозвался голландец. – Странно, что они так долго тянули! Неужели мужчина может жить в одной комнате с такой феей и не спать с ней? Тебе нужно поскорее выбросить ее из головы, Лестрей, и пожелать им обоим долгой счастливой жизни!
– Выбросить ее из головы? Ну нет! Она предназначена мне судьбой, и, клянусь Богом, мне она и достанется!
Прежде чем уйти, француз кинул на Лорейн взгляд, полный такого жгучего желания, что она была тронута. Андре наверняка догадался, как обстоят дела у нее с Рэйлом, – для этого он достаточно смышлен. И он так ее любит… Она просто обязана объясниться с ним лично!
Воспользовавшись отлучкой Рэйла, Лорейн поспешно бросилась за доктором.
Она нашла его в лазарете, где еще никогда не бывала. В полумраке она едва различила четырех пациентов. Двое лежали в дальнем конце, третий – чуть ближе. Доктор же склонился над четвертым, волосатым немым верзилой по имени Готье. Лорейн однажды мельком видела его на палубе. Огромные кулаки, застывшее выражение лица и походка вразвалку порядком напугали ее. Даже теперь, хотя матрос, распростертый на койке, не представлял опасности, Лорейн невольно попятилась. Лестрей поднял голову и очень удивился, увидев ее рядом.
– Мне надо поговорить с вами, Андре. Это касается Рэйла и меня…
– Ах, Лорейн, Лорейн! Разве вы не понимаете, что раните меня в самое сердце? Неужели у меня нет ни единого шанса? Позвольте мне доказать свою любовь! Я не сомневаюсь, что сумею превзойти вашего любовника!
И он впился в ее рот жадным поцелуем.
Лорейн оказалась не готова к столь неожиданной атаке. Она спустилась в лазарет с намерением объяснить Андре, что любит капитана, и попросить, чтобы он оставил свои надежды. Пытаясь вырваться из объятий неистового поклонника, девушка чуть не упала. В ту же секунду у нее над ухом раздался грозный голос:
– Лестрей!
Мощным рывком Рэйл выхватил девушку из рук француза и повернул к себе лицом.
– Что это значит, Лорейн? Ты думаешь, я не видел, как ты кралась за Андре?
Она вспыхнула:
– Я только хотела объяснить…
– И она имеет на это полное право! – с жаром вмешался Лестрей. – Вы вырвали эту девушку из родной почвы, капитан Камерон! Юное, невинное создание. И теперь держите ее взаперти, не давая посмотреть мир…
– Вы хотите сказать, ваш мир? – уточнил Рэйл.
– Мир, который она, возможно, предпочла бы вашему!
– Как я вижу, уже предпочитает, – в упор глядя на Лорейн, мрачно заметил шотландец. – Иначе не пришла бы сюда.
– Это не так! – страстно выкрикнула Лорейн. – Ты ничего не понял, Рэйл!
– Понял вполне достаточно. Не окажете ли вы мне честь, мисс Лорейн, вместе со мной подняться наверх?
– Чтобы вы продолжали дурманить ей голову своими байками?
Прикосновение к юному женскому телу воспламенило француза до такой степени, что он отбросил всякую осторожность и даже осмелился встать между Лорейн и Камероном.
– Отойдите, Лестрей, – стараясь сохранить самообладание, попросил капитан. – Я прощаю вашу дерзость, поскольку команда нуждается во враче.
Ослепленный страстью, Лестрей не замечал ничего вокруг.
– Клянусь Богом, вы ее не получите! – крикнул он.
В ответ Рэйл молниеносно выбросил руку и ударил француза в грудь с такой силой, что тот отлетел к стене, однако тут же вскочил, изрыгая проклятия. В руке его блеснула шпага.
Рэйл тоже выхватил шпагу и загородил собой Лорейн.
– Если вы хотите драться, я к вашим услугам. Но не здесь, а при свете дня. И чтобы мисс Лорейн и вся команда могли наблюдать за поединком.
– Ну нет! – тяжело дыша, возразил его противник. – Мы будем драться именно здесь, чтобы ваши офицеры не могли прийти вам на выручку.
– Как скажете.
Упираясь в пол сильными, как стальные пружины, ногами, Рэйл легко парировал выпад Лестрея и даже успел оттолкнуть Лорейн.
Взбешенный француз безрассудно бросился вперед, но не учел качки. Шхуна накренилась, и это решило исход дела. Удар пришелся в воздух, чем не преминул воспользоваться Рэйл. Ловкий выпад, и вот уже его шпага вонзилась в правую руку доктора.
Чертыхаясь, тот выпустил шпагу и прижал ладонь к ране. Рэйл спокойно поднял с пола оружие, схватил Лорейн за руку и, невзирая на ее протесты, поволок наверх.
Первым им повстречался Хелст. Передавая голландцу шпагу, Рэйл распорядился:
– Уберите ее подальше – Лестрею она не скоро понадобится. А потом сходите вниз. Боюсь, нашему эскулапу самому нужна помощь.
Удивленно округлив глаза, Хелст молча воззрился на капитана, который тащил по палубе раскрасневшуюся любовницу. Итак, Лестрей все-таки поплатился за свою безрассудную страсть! Сойдя вниз, Хелст увидел приятеля, который, кляня все на свете, пытался перевязать рану левой рукой.
– Ты сам виноват, – вынес суровый приговор голландец. – Скажи спасибо, что легко отделался!
– Иди к дьяволу! – сквозь зубы отозвался француз.
Физические страдания меркли перед воспоминанием о горячих губах Лорейн, которые, пусть ненадолго, пусть вопреки ее воле, недавно прижимались к его губам. Но еще сильнее Лестрея жгла мысль о том, каким жалким он предстал в глазах обожаемой женщины.
– Ты не знаешь, Хелст, что значит быть влюбленным до сумасшествия, до исступления!
– Зато я знаю, что значит быть глупцом, – невозмутимо парировал тот. – Ты сам только что мне это показал.
Рэйл приволок Лорейн в каюту и с грохотом захлопнул дверь.
– Так-то ты соблюдаешь наш уговор! Насколько мне помнится, ты обещала не искать других объятий, пока мы не достигнем земли.
– Как ты не понимаешь, Рэйл, – попыталась урезонить его Лорейн. – Андре любит меня…
– Ну, это-то очевидно!
– Я нанесла ему жестокую обиду…
– И решила утешить, тискаясь с ним в лазарете?
