– О, ты очнулась. Великолепно. Мне хочется поговорить с тобой. Ты слишком долго оставалась такой вялой и скучной и не реагировала на окружающих. Но Лион настаивал, чтобы я сидел около тебя и ждал, когда ты придешь в себя. Ну, как ты?
Значит, это не тюрьма и все-таки не сон? Комната и в самом деле бешено раскачивалась. Она попыталась сесть.
– Что случи…
– Лежи спокойно! – с раздражением произнес Лоренцо. – У меня нет желания прыгать по комнате и ловить тебя, если ты упадешь с кровати. Когда штормит – как я уже неоднократно убеждался, – для меня самое лучшее – прилепиться к одному месту и не двигаться. Это защищает от бесконечного количества унижений.
– Так мы в море? – Глаза Санчии недоверчиво распахнулись.
– Мы на корабле Лиона под названием «Танцор». И плывем в Геную.
– Генуя, – повторила она, с трудом пытаясь осмыслить происходящее. – Но каким образом… –Девушка в изумлении покачала головой и тут же пожалела об этом, так как комната закружилась, завертелась, и она снова откинулась на подушку. – Я ведь была в темнице!
– Около трех дней, – подтвердил Лоренцо, и мрачная тень набежала на его лицо. – Все это время Лион рычал, как лев, наверное, чтобы оправдать свое имя.
Она должна была находиться в темнице гораздо дольше, чем три дня. Тараканы, грязь, привязанные руки…
– Нет, гораздо дольше!
– Перестань дрожать, – нахмурился Лоренцо. – Все прошло. Лион сделал все, чтобы вырвать тебя у Дамари.
Но ничего не прошло. И теперь уже никогда не пройдет.
И все же, как ему удалось освободить ее?
Лоренцо, будто отвечая на ее невысказанный вопрос, продолжал:
– Он прискакал в Пизу, собрал наемников, вернулся назад и напал на дворец. Дамари понял, что ему не устоять, и ускользнул вместе с фра Луисом. – Он нетерпеливо взмахнул рукой:
– Что очень жаль. Когда Лион увидел, что они сделали с тобой, он пришел в такую ярость, что, попадись оба негодяя ему в руки, он устроил бы им публичную казнь. И он доберется до них, вот увидишь.
Санчия закрыла глаза, пытаясь понять, о чем он говорит, преодолевая гулкое эхо в ушах.
– Вы застали Дамари врасплох. Он не думал, что вы вернетесь за мной. Он уверял, что я навсегда останусь в его темнице.
– Гнусный мерзавец! Ты, конечно, сказала ему, что он лжет?
– Нет. – Она открыла глаза. – Потому что он говорил правду. Я осталась там навсегда.
Лоренцо замолчал, внимательно вглядываясь в ее лицо.
– Так могло показаться, но на самом деле это продолжалось всего три дня.
Санчия упрямо покачала головой, но она слишком устала, чтобы спорить, поэтому спросила только:
– А почему мы на корабле?
– Дамари удалось собрать мощное подкрепление, и его наемники находились всего лишь в двенадцати милях от дворца. Поэтому мы не могли оставаться в Солинари, а отправились в Пизу, чтобы тебя осмотрел лекарь. Он сказал, что ты слишком слаба для путешествия по земле. Тогда Лион отправил Марко домой с Танцующим Ветром, чтобы он собрал в Мандаре войско на тот случай, если Дамари решится напасть на город. А мы отправились морем в Геную. Ему хочется устроить тебя поудобнее, в безопасном месте, прежде чем вернуться в Мандару.
– А что, он считает, что Мандара в опасности?
Лоренцо пожал плечами:
– Сейчас скорее нет. Дамари достаточно хитер, чтобы не нападать на такой сильный город, как Мандара, с той армией, которая у него есть. Но он заручится поддержкой Борджиа – у того достаточно людей и оружия. Дамари выберет более удобный для себя момент, чтобы обрушиться на Мандару и разгромить ее.
Наемники, нападения, Борджиа… Она слишком разбита и слишком слаба, чтобы думать о таких вещах. Ей хотелось только одного – закрыть глаза и спать до тех пор, пока она не выздоровеет и снова будет в состоянии воспринимать мир. Санчия закрыла глаза.
– А тебе не хочется ничего узнать о Лионе?
– Нет.
– А о твоей руке?
Она открыла глаза и посмотрела на перевязанную левую руку. В те последние часы мучений она пыталась представить, что рука не принадлежит ей, что эта боль не имеет к ней никакого отношения. Наверное, она и сейчас еще не избавилась от этого чувства.
– Больше не болит.
– Но заболит, если ты попытаешься двигать ею. Врач поместил раздробленные пальцы в лубок и вправил остальные. – Он помолчал. – Ты не могла бы рассказать мне, что с тобой делал Дамари?
– Ты не видел, что…
– Большой палец и три остальных восстановятся. Но мизинец был раздроблен в трех местах, кости выступили из мяса, и врач сказал, что, к сожалению, ты вряд ли сможешь когда-либо им пользоваться.
– Молоток, – без всякого выражения произнесла она. – Столько крови вытекло… – Глаза ее закрылись. – Я хочу спать.
– Тогда я сейчас поднимусь на палубу и скажу Лиону, что ты очнулась. После того как ты поспишь, я помогу тебе искупаться и одеться. Лион закупил несколько платьев и красивые шали у жены нашего управляющего судоверфью, прежде чем мы покинули Пизу, но они не такие элегантные, как те, которыми тебя снабдила Джулия.
Она услышала скрип его кресла, когда он вставал, затем неуверенные шаги и поняла, каких усилий стоило ему добраться до двери в этой ходившей ходуном каюте.
– Знай, что сегодня ты открыла глаза в новом для себя, светлом и радостном мире, – сказал он тихо. – Вся твоя жизнь пойдет теперь по-другому. Помни об этом и будь благодарной, Санчия.
Она ничего не ответила, и дверь закрылась за ним.
* * *
– Она пришла в себя.
Лион быстро повернулся и взглянул на Лоренцо, цепляющегося за поручни, чтобы пройти вперед к корме по скользкой от дождя палубе:
– И я надеюсь, что ты оценишь те невероятные и малоприятные усилия, которые я приложил для того, чтобы сообщить тебе этот факт.
Руки Лиона лежали на штурвале:
– Она… в порядке?
– Если ты имеешь в виду, не преуспел ли Дамари в своих попытках свести ее с ума, то могу тебя успокоить – у него ничего не вышло. – Лоренцо запахнулся в свой короткий плащ, пытаясь защититься от холодного, сплошного дождя. – Не думаю, чтобы он был в состоянии сломить ее.
Лицо Лиона оставалось страшной маской:
– Но он достаточно постарался, черт возьми. Она что-нибудь говорила об этом?
– Почти ничего. – Но поскольку Лион продолжал смотреть на него, добавил:
– Она сказала несколько слов про молоток.
Лион вздрогнул, будто удар молотка пришелся по нему самому.
– Подержи штурвал, – бросил он моряку, стоявшему рядом с ним, и пошел следом за Лоренцо, устремив неподвижный взгляд прямо перед собой и не обращая внимания на волны, перекатывавшиеся по палубе. – Я скоро доберусь до него.
