Сторм продолжала задумчиво смотреть на него. Казалось, она поняла, что он хотел сказать. Для Саймона его дом являлся тем, чем для нее была «Гроза», а она ничем не отличалась от солдат, вторгшихся на ее корабль. Она угрожала всему, что было для него дорого, — и неудивительно, что он вел себя по отношению к ней так агрессивно.
Они долго смотрели друг на друга, не произнося ни слова, и, казалось, впервые между ними начало устанавливаться какое-то, хотя и смутное, понимание.
Наконец она тихо произнесла свой традиционный вопрос:
— Где мой корабль, фермер? Что с моей командой?
На секунду в его глазах что-то мелькнуло, затем он твердо произнес:
— Когда я наконец смогу с тобой расстаться, я буду несказанно счастлив. Но пока в моем доме ты будешь делать лишь то, что я прикажу. Понятно?
И снова он не ответил ей… Но, по крайней мере, на этот раз он колебался… Сторм улыбнулась.
— У тебя масло в волосах, — мягко сказала она. — Это из-за того рулета…
Лицо Саймона напряглось; он повернулся на каблуках и быстро вышел, не сказав ни слова.
Сторм взяла еще пару кукурузных пирожков, на этот раз с вареньем. Обходя стол, она пробовала все, что ее привлекало. Ела руками, потому что так ей было привычнее и потому что это разозлило бы Саймона, если бы он увидел.
Саймон метал стога на западном поле. Рядом с ним не покладая рук трудились несколько рабов, а на соседней полосе так же дружно орудовала косами и серпами команда под предводительством Питера. Поле казалось морем золотой пшеницы, поверхность которого была неподвижна — из-за отсутствия даже малейшего ветерка. Солнце палило нещадно, над каждым из работавших кружил рой назойливых насекомых. Плечи Саймона затекли, он был покрыт пылью и потом, но это ему даже нравилось. Каждый мускул его ныл от работы, зато голова была ясной, не занятой ничем, кроме дела. В такие минуты для Саймона все становилось понятно и просто — кто он, для чего он здесь и что должен делать, — а жизнь его казалась естественной и гармоничной.
Со дня появления Сторм в Сайпресс-Бей прошло уже две недели, и все начало понемногу возвращаться в обычное русло. По крайней мере Саймон теперь уже не боялся оставлять Сторм одну и заниматься своими делами. Оградить Августу от ее общества ему так и не удалось, и он махнул на это рукой, утешая себя тем, что пиратка скоро должна покинуть его дом. И все же его удивляло, что две такие совершенно непохожие женщины, казалось, все больше нравились друг другу.
Однажды, придя домой, Саймон обнаружил Сторм, рассказывающую Августе о Карибских островах, где островитяне ходят голыми, женщины красят соски в разные цвета, а мужчины украшают свое достоинство перьями павлина.
В другой раз ему довелось наблюдать, как Сторм, сидя по-турецки, с поднятыми выше колен юбками, учила Августу игре в кости. Сторм уже успела выиграть у Августы перламутровую расческу и пару серег. Саймон был взбешен, но Августа заявила, что отыграет их при игре в вист. И она действительно отыграла.
Саймон остановился и вытер пот со лба.
«Скорее бы подыскать Августе подходящего муженька, — подумал он. — Вот тогда и забудет всю эту дурь, которой успела напичкать ей голову чертова пиратка…»
Но за этой мыслью последовала другая, которая уже давно не давала Саймону покоя: как долго ему еще ждать? Все оговоренные со Спотсвудом сроки давно прошли. Знал бы он, что все так затянется, ни за что не согласился бы…
Саймон и сам толком не мог сказать, чем он недоволен. Порой ему казалось, что прежняя спокойная жизнь никогда уже больше не вернется, а порой — что все не так уж и плохо… Да, Сторм причиняла массу хлопот, но могло быть и хуже…
Она так и не отучилась ругаться и по-прежнему огрызалась на малейшее замечание, отказывалась носить обувь, корсеты и кринолины. Августу это шокировало, а Саймону в глубине души даже нравилось, хотя на словах он не переставал этим возмущаться.
Сторм стала лучше вести себя за столом, но Саймон не тешил себя мыслью, что причиной тому был он. Пиратка, как он заметил, была не только умной, но и схватывала все налету, умела быстро освоиться в любом обществе. Иначе и быть не могло — без этих качеств она просто не выжила бы в той жестокой борьбе, которую вела. В глубине души Саймон даже восхищался ее способностями и думал о том, смог бы он столь же легко и быстро приспособиться к незнакомой ему ситуации.
В целом Саймон старался как можно меньше находиться в обществе Сторм. Завтракал он на кухне еще до того, как все домочадцы проснутся, и сразу уходил в поле, где работал до самого заката. И тем не менее все его мысли по-прежнему были заняты Сторм О’Малли.
Саймон с яростью воткнул вилы в стог, пытаясь отогнать навязчивый образ, отвлекавший от работы. Можно ли так переживать из-за женщины, кто бы она ни была?! Но Сторм — в грубых ли мужских штанах на палубе корабля или в роскошном шелковом платье, что сшила ей портниха в Сайпресс-Бей, была слишком заметна, чтобы не обращать на нее внимания. Ее голос, ее звонкий смех, казалось, наполняли теперь весь дом, а быстрые, решительные движения, как и янтарные волосы, колыхавшиеся за ее спиной, могли свести с ума любого мужчину.
— Черт побери! — пробормотал Саймон вслух. Ему — человеку, который всегда так гордился своей выдержкой, своим хладнокровием в любой ситуации, потерять голову из-за какой-то девчонки! Лишь когда один из рабов удивленно оглянулся на него, он снова с яростью принялся за работу.
Иногда, когда она бегала по дому в развевающихся юбках, отдавая приказания слугам, словно она была хозяйкой, и выводя их из себя, Саймон готов был ее убить. Но когда он видел, как она тайком ворует конфеты, чтобы потом кормить ими щенков Августы, это трогало его до глубины души.
Случалось, когда ему удавалось подойти к ней неожиданно, в ее глазах мелькало что-то такое, отчего ему вдруг хотелось прижать ее к себе, приласкать… Она вызывала у него самые разные чувства, но никогда не оставляла его равнодушным — малейшее ее слово или движение вызывало в душе у Саймона бурю эмоций.
«Черт бы побрал этого Спотсвуда! — подумал Саймон, вытирая лоб рукавом, щурясь и глядя на реку. — Будь проклят тот день, когда я согласился на этот безумный план! Сколько уже времени прошло, а от него ни ответа, ни привета! Сколько можно ждать, в конце концов!»
Разумеется, никакого письма они не нашли — Сторм уж наверняка постаралась запрятать его понадежнее. Саймон был уверен, что Иден уже пронюхал, что Сторм О’Малли находится в Сайпресс-Бей, но попыток связаться с ней пока не предпринимал. Собиралась ли Сторм сама каким-нибудь образом подать Идену сигнал о помощи, Саймон не знал, и это неведение выводило его из себя. Что он себе думает, этот Иден в конце концов? Саймон поставил его в столь опасное положение, а он, похоже, и ухом не ведет! Уж не смеются ли они оба над ним?!
