Зазвучала песня, кое-кто принялся танцевать, и, казалось, прошло много времени, прежде чем я смогла уйти к себе в комнату.
Войдя, я сразу же надела плащ и стала ждать. Вскоре послышался негромкий стук в дверь.
— Готовы, миледи? — прошептала служанка. — Ничего не берите с собой. Так велел милорд.
— Готова.
— Тогда пошли.
Я стала спускаться вслед за ней по винтовой лестнице. Шли мы тихо. Я молилась, чтобы навстречу никто не попался.
Нам повезло, во двор мы вышли незамеченными. Быстро пересекли его... проскользнули в ворота... там стоял экипаж.
Служанка распахнула дверцу, и я вошла внутрь.
— С Богом, миледи, — сказала она и побежала обратно. А я поехала в тряской карете прочь из неволи... от герцога Кларенса.
Меня стала охватывать дремота. Веки отяжелели. Я чувствовала себя до того вялой, что даже не задавалась вопросом — почему, хотя, казалось бы, тут мне следовало быть очень настороженной.
Карета остановилась. Кучер спустился и заглянул внутрь.
— Вам удобно, миледи?
— Да. Уже приехали?
— Пока нет. Осталось недалеко.
— Куда мы направляемся?
— Не могу сказать. Жду указаний. Все хорошо. Подремлите немного. Скоро приедем на место... там вас будут ждать.
Я закрыла глаза. И легко погрузилась в сон.
Проснулась я внезапно. И не сразу вспомнила, что со мной. Потом голова прояснилась. Меня везут в карете туда, где мы встретимся с Ричардом.
Я села. Кареты не было. Я находилась в маленькой комнате... на чердаке. Пол был выстелен камышом, я лежала на матраце. Стоял какой-то непривычный запах. Через некоторое время я поняла, что пахнет прогорклым жиром и другими неприятными ингредиентами.
Подняв руку к горлу, я коснулась грубой ткани своего платья. Но ведь на мне были бархатное платье и плащ. Я готовилась к встрече с Ричардом. Должно быть, это сон. Я попыталась стряхнуть его, но он стал походить на кошмар.
Незнакомая комната... незнакомое платье... снизу доносились голоса... крикливые, резкие... и стук лошадиных копыт. Рядом проходила какая-то улица.
— Кто здесь? — крикнула я. — Где я нахожусь?
Какая-то сидевшая в тени женщина встала и подошла.
— Как самочувствие, Нэн?
— Нэн? — переспросила я.
— У тебя опять был приступ.
— Я не Нэн.
— Слушай, — сказала женщина, — хватит. Мы по горло сыты твоими причудами. Кончай, а?
— Не понимаю, о чем вы говорите. Как я оказалась здесь? Меня везли в карете к убежищу.
Женщина расхохоталась.
— Вижу, тебе бы только не мыть сковороды с кастрюлями. И брось важничать. Говори по-простому, как мы все. Надоели нам твои представления... побыла в служанках у какой-то знатной леди и все корчишь из себя такую же. Не верим мы в твои байки, Нэн. Никогда не верили. Ты Нэн и никто больше. А теперь поднимайся, ступай на кухню. Может, успеешь еще получить корку хлеба да глоток эля.
Меня охватил непередаваемый страх. Я спросила:
— Вы знаете, что я леди Анна Невилл?
— Конечно, — ответила женщина. — А я архиепископ Кентерберийский. Ну-ну, вставай.
Я с трудом поднялась на ноги. Обратила внимание, что пол в комнате наклонный.— Скажите, пожалуйста, — спросила я, — что произошло? Я выехала из Уорик-корта в карете. Что случилось? Я, должно быть, сплю.
— Ты только и делаешь, что спишь... а тебе положено мыть сковороды с кастрюлями. На кухне нужно работать, девочка. Ничто не делается само собой.
— Помоги мне, Господи, — взмолилась я. — Не дай сойти с ума.
И получила толчок, от которого отлетела к стене.
— Скажите, пожалуйста, что это означает? — умоляюще обратилась я к женщине. — Кто привез меня сюда? Где моя одежда? И где я нахожусь?
— Не дури, Нэн. Прекрасно знаешь где. Ты здесь уже целый месяц. Иногда мне кажется, с головой у тебя и впрямь неладно. Никто не верит твоим россказням, будто ты знатная особа. Брось, а то люди скажут, что ты совсем рехнулась. Уже не видишь разницы между тем, что есть и что тебе мерещится.
Она подтолкнула меня к двери. За дверью оказалась лестница. Женщина взяла меня за руку и потащила вниз.
Мы прошли по темному коридору, распахнулась еще одна дверь. Меня ослепил свет из окна, за которым виднелся двор с высокими закромами.
Я замигала и увидела, что нахожусь в кухне. У стола стоял мужчина. Под его расстегнутой рубашкой виднелась волосатая грудь, руки тоже были покрыты завитками волос. Рослый, властный, он с любопытством поглядел на меня.
— Опять заспалась, — сказала женщина.
— Требую ответа, где я нахожусь и кто привез меня сюда! — воскликнула я.
Там находились две девицы: одна пухлая, с веселым, наглым лицом, другая маленькая, бледная, неприметная.
Пухлая важно вышла на середину кухни и, пытаясь имитировать мой голос, произнесла:
— Требую ответа, где я нахожусь и кто привез меня сюда!
— Кто ты сегодня, милочка? — спросил мужчина.
— Как это понять?
— Леди Грязь или мадам Навоз? — спросила пухлая.
Я с ужасом уставилась на них. Мне стало ясно, что против меня устроен какой-то заговор и эти люди участвуют в нем.
— Перед вами леди Анна Невилл, — сказала я. — Я ехала из Уорик-корта в убежище. Будьте добры, немедленно отправьте меня туда.
Мужчина поклонился со словами:
— Карета ждет вас, миледи.
— Где она? — спросила я, и все покатились со смеху.
— Послушай, — сказала пухлая девица, — хватит уже. Не примется ли ваша милость за мытье сковородок? Они скоро понадобятся.
Я никогда не мыла посуды. И не знала, как взяться за дело. Рядом со мной стояла худощавая девица. Она предложила:
— Давай помогу. Кто-то произнес:
— Сейчас шлепнется в обморок.
Меня усадили в кресло. Кухня кружилась перед глазами. В голове роились мысли. Служанка, сказавшая, что принесла послание от Ричарда... внимание сидевшего рядом со мной Кларенса... его любимая мальвазия, которую он заставил меня выпить. Да, это заговор... подлый заговор. Ричард тут совершенно ни при чем.
В вино подмешали снотворного, кучер ждал, пока оно подействует, чтобы я не видела, куда он меня везет. И привез сюда, в это ужасное место. Ричард не узнает, где я.
Когда безысходность положения стала ясна, я отупела от ужаса. Все окружающие меня отвратительные люди — участники заговора. Они хотят внушить мне, что я не леди Анна, а какая-то Нэн.
Казалось, с прошлой жизнью покончено. Я была пленницей в этом жутком месте. Жертвой заговора, во главе которого стоял герцог Кларенс.
Даже теперь, когда я вспоминаю то время, мне с трудом верится, что это происходило со мной. Положение мое было беспросветным, иногда я с трудом сохраняла рассудок. Те люди почти убедили меня, что я сумасшедшая.
