— Молодец, Джейн. Сначала спроси, потом объясни, почему это непристойно, а потом дай пощечину. И никакого пинка, — погрозил он Лиззи.
— Это не все способы реагировать на подобное поведение. — В Эмме заговорила учительница. — Можно спросить еще раз, а потом попытаться отвлечь его и сказать: «Ах, Джейн, вот ты где» или что-нибудь в этом роде.
— Пощечина мне нравится больше, — заявила Лиззи.
— Давайте попробуем еще раз.
— Да, это так весело.
— Как хотите. — Грей снова подошел к Эмме.
Но Эмма, рассмеявшись, стала отступать, пока не налетела на лорда Дэра.
— Ах, простите, милорд. Девочки, придется вам попрактиковаться с его светлостью. Мне нужно заняться делом.
Грею ее бегство не понравилось, она увидела это по его лицу. Но если они повторят ситуацию, она может сделать ложный шаг и выдаст их обоих. Вернее, себя. Он, возможно, позволял себе такие выходки и раньше, но общество называло его повесой, вот и все. А ее репутация будет загублена, и академию закроют. Может, ему только этого и надо?
Похоже, он угадал ее мысли или понял их по выражению ее лица. Резко отвернувшись от нее, он повел мисс Перчейз и девочек на лужайку. Эмма поспешила на берег ручья и открыла свой блокнот.
— С вами все в порядке? — спросил Тристан. — Надеюсь, этот громила не вывел вас из равновесия?
— Нет-нет, что вы! Мне так много надо сделать, а времени так мало…
— Вы уверены? — Виконт тронул ее за плечо.
Эмма сумела улыбнуться:
— Да, уверена. Можно взглянуть на ваши записи?
— А Грей вам говорил, что собирается устроить завтра званый вечер и пригласить вас и ваших учениц? — Виконт достал из кармана сложенный лист бумаги и протянул его Эмме.
— Званый вечер? — Черт, она совсем забыла про приглашение. И если учесть обстоятельства, при которых оно было получено, она колебалась, признаваться ли ей в том, что она получила его. Лучше не признаваться, решила она. — Завтра? Он говорил что-то о вечере, но Боже мой, уже завтра?
— Он никогда никому не позволяет менять свои решения, — сухо заметил виконт и добавил: — У меня не было чертежей, так что это все, что я мог вспомнить.
Эмма развернула листок.
— Просто великолепно, — сказала она, изучая бумагу. — Вы указали размеры, выход продукции и даже количество работников и их заработки. Спасибо, Тристан.
— Я же вам сказал, что знаю все о кирпиче. И если учесть, какими темпами растет Брайтон, можно будет сбывать продукцию завода там. Все посылают кирпич в Лондон, а вы находитесь практически в двух шагах от побережья.
Над ними нависла чья-то тень.
— Это разумный совет, — услышали они низкий голос Грея. — Вы сможете заключить эксклюзивный контракт на поставку кирпича с Джоном Нэшем[12], который строит там загородную резиденцию для принца-регента[13].
— Вы что, подслушиваете? — Вопрос прозвучал более резко, чем ей хотелось.
— Нет, я помогаю и содействую.
— Разве у вас не должно быть сейчас урока, ваша светлость?
— Я именно поэтому и пришел. — Он повернулся к Дэру: — Мои ученицы хотят знать, как определить, что мужчина — картежник. Я подумал, что ты сможешь объяснить им это лучше, чем я.
— Ты хочешь, чтобы я поболтал с твоими девчушками? — нахмурился Тристан.
— Считай, что ты приглашенный лектор. И поторопись, а то они придумают еще какую-нибудь тему для обсуждения или станут снова называть тебя старым занудой.
Тристан бросил испуганный взгляд на группу весело смеющихся девочек и, отряхивая камзол, проворчал:
— Если они начнут брать надо мной верх, я выстрелю в воздух.
Как только Дэр отошел на достаточное расстояние, Грей повернулся к Эмме:
— Что происходит?
— Ничего не происходит. — Она стала мерить шагами площадку, которая предназначалась для кирпичного завода.
— Кирпич. Как это мне не пришло в голову? Замечательная идея, Эмма!
— Знаю. Я же многое изучила.
— Можешь на минуту перестать ходить? Я хочу поговорить с тобой.
А ей хотелось прошагать всю дорогу до академии и там забаррикадироваться в своей спальне — хотя это вряд ли бы его удержало, если бы он захотел снова туда проникнуть.
— Ты не выполнил своего обещания и поддразнил меня насчет письменного стола. И насчет латинского языка тоже.
— А что я должен был сделать: рассказать, что мы лежали на нем голые, когда подломились ножки?
— Тише! — Пытаясь скрыть, что ее щеки запылали, Эмма села на траву и низко склонилась над блокнотом, записывая какие-то цифры.
— Или признаться, что при одном воспоминании об этом проклятом столе мне хочется сорвать с тебя одежду и снова целовать твое восхитительное тело?
Она продолжала что-то записывать, хотя не понимала, что пишет.
— Говори тише.
Он подошел к ней сзади и, встав на колени, обнял ее за плечи.
— Или объявить всем, что я хочу заняться с тобой любовью прямо здесь и сейчас?
Она высвободилась и, полуобернувшись, взглянула на него.
— Это облегчило бы тебе задачу, не так ли? Я имею в виду, если бы все нас увидели?
— На что ты намекаешь?
— Ты же хочешь закрыть академию, разве ты забыл? Это будет легче сделать, если скомпрометировать меня. Таков был твой план вчера, я угадала?
— Нет! — Пробормотав проклятие, Грей встал и пошел прочь, но тут же вернулся. — Я не могу сказать точно, что для меня значит то, что произошло между нами ночью, — очень серьезным тоном произнес он. — Но я уверен в одном: мне было с тобой очень хорошо, и я хотел бы это повторить.
— У тебя есть мисс Босуэлл и леди Сильвия, не так ли? Ты ведь не просто так привез их в Хаверли?
— Они мне не нужны. Я хочу тебя.
— Почему?
Грей снова опустился на колени, но уже не за ее спиной.
— А почему ты желала меня, Эмма?
Вопрос удивил ее.
— Потому что.
— Это не ответ.
Ей захотелось показать ему язык.
— Я первая спросила.
— Не будь ребенком.
— Сначала ответь мне.
В отчаянии Грей воздел руки к небу.
— Я желал тебя, потому что ты меня… интересуешь… Я чувствую, что меня… влечет к тебе. В данный момент, правда, я совершенно не понимаю, почему это происходит, поскольку совершенно очевидно, что ты сумасшедшая.
— Ты пытаешься переменить тему.
— Нет, это ты пытаешься. Теперь твоя очередь отвечать. Почему ты отдалась мне?
Эмма видела, что он раздражен, но в глубине его глаз таились настойчивость и желание.
— Как ты сам говорил, — ответила она, стараясь казаться спокойной, — мне было любопытно.
— Просто любопытно?
— Да.
— Ты лжешь, моя дорогая, — нахмурился он.
Женщина не реагирует на прикосновения мужчины так, как это делала Эмма, из простого любопытства. Она хотела его так же, как он хотел — и по-прежнему хочет — ее.
