Ее ум судорожно искал ответ, а сердце уже подсказало, что делать. Очень медленно она высвободила свои руки и положила ладони на грудь мужчины. Жар его тела передался ей, и руки девушки в чувственном, ошеломляющем движений скользнули вверх к его шее и дальше, к длинным волнистым волосам.
Дэниел слегка оттолкнул ее:
— Лорелея, нет. Я не это имел в виду…
— Меня не волнует, что ты имел в виду, — прошептала она, теснее прижимаясь к телу мужчины. Его растерянность сделала ее смелой и раскованной. — Мне плевать, что ты имел в виду.
Мужчина был очень высокий. Лорелея приподнялась на носочки и, наклонив к себе его голову, горячо поцеловала в губы. Внутри его рта скрывалась темная, влажная тайна, которую девушка исследовала медленными движениями языка.
Дэниел застонал, но уже не от боли. Его руки обвили ее и прижали так тесно, что Лорелея ощутила все его крепкое тело. Руки скользили по ее спине, исследуя каждую впадинку, каждый изгиб. Дэниел осознал, что в его объятиях был не ребенок, а женщина — сильная, живая и полная огня. Она была гибка и податлива, и опасно жадна.
Лорелея вдыхала запах извести и кожи мужчины, пробовала ее на вкус. Ей хотелось, чтобы он поглотил ее всю без остатка. И эти чувства, впервые захватившие ее, были совершенно естественны ми. Лорелея не чувствовала ни смущения, ни угрызений совести от греховности происходящего.
«Это был способ напомнить себе, что я все еще жив, что я — мужчина», — вспомнила Лорелея признания Дэниела. Она еще крепче обняла его. Рубашка задралась вверх, и девушка почувствовала, как его руки нежно ласкали ее обнаженное тело.
Дэниел внезапно отпрянул от нее, попятился назад и взглянул на свои руки так, словно он обжег их.
— Боже, Лорелея…
Девушка коснулась кончиками пальцев своих влажных губ.
— Что-то случилось? Я сделала что-то не так?
— Ты сделала все чертовски правильно.
— Тогда почему ты оттолкнул меня? — удивленно спросила она и шагнула к нему.
Дэниел остановил ее:
— Держись от меня подальше, ради бога. Ты сама не представляешь, что делаешь.
— Я точно знаю, что делаю, Дэниел. Ты сказал, что я должна вести себя как женщина. — Лорелея робко подошла и остановилась перед ним.
— Ты неверно поняла меня. Ты хочешь заставить меня поверить в то, что ты взрослая? Прекрасно. Вот и начни вести себя по-взрослому. Прежде всего, оденься.
Девушка знала, что она взволновала и возбудила Дэниела против его желания. От осознания превосходства над ним Лорелея почувствовала головокружительную силу и власть. Казалось, что Дэниел страшился даже самой мысли скомпрометировать ее, девушке в голову пришла сумасбродная мысль. А что, если Дэниел сделает это? Тогда ему придется жениться на ней. Замужество спасет ее от изгнания и заточения в монастырь. Лорелея с интересом изучала его суровое и все еще растерянное лицо. Казалось, Дэниел был зол на себя за то, что допустил эту близость между ними. Проклятие. Лорелея поняла, что этот знаменитый соблазнитель женщин никогда добровольно на свяжет себя узами брака. Ну и пусть. В любом случае ей тоже не нужен муж. Она не ставила перед собой цели стать чьей-то женой. Ей нужна была только свобода.
Дэниел собрал одежду и протянул девушке. Она рассмеялась и начала одеваться.
— Ты меня боишься, да?
— Нет, — он коснулся ее подбородка. — Тебя что-то волнует. И это не те слова, которые я наговорил тебе сегодня утром, и даже не письмо Фуше.
Лорелее хотелось отвернуться, но его рука не отпустила ее. Впервые в своей жизни девушка почувствовала, что ей необходимо соблюдать осторожность.
— Отец Джулиан хочет отослать меня отсюда, — произнесла она.
— Я не удивлен, — просто ответил Дэниел, но Лорелея заметила, как заходили желваки на лице под смуглой кожей.
— А почему?
— Настоятель собирается принять в приюте огромную армию. У него будет много проблем и без того, чтобы защищать хорошенькую девушку от стольких солдат.
Лорелея с возмущением оттолкнула его руку.
— Я не хорошенькая девушка!
Дэниел скользнул жадным взглядом по ее груди под тканью рубашки, по обнаженным ногам.
— Ты притворяешься. Ты не можешь не сознавать своей прелести, Лорелея. Но если это так, тогда ты очень мало о себе знаешь. Неужели ты не пыталась никогда посмотреть на себя глазами мужчины?
Девушка поежилась под его взглядом.
— Нет. А зачем? Когда придет армия, я буду исполнять обязанности врача. И ничье общество своим присутствием украшать не собираюсь. Я надеялась, что смогу посоветоваться с хирургами Бонапарта.
— И что, ты ожидаешь, они тебе скажут?
— Не знаю, потому что не встречалась ни с одним из них.
— Зато я знаю. Хирурги Бонапарта смотрят на больных и раненых, как на возмутителей их спокойствия, что-то ненужное и неприятное. Раненые замедляют продвижение войск, устраивают хаос на дорогах, поедают продовольственные запасы. Человек, который уже не может воевать, должен, по крайней мере, иметь возможность умереть, — Дэниел взял Лорелею за руку и погладил ее маленькие пальчики. — У тебя гораздо больше мастерства и сострадания к людям, моя маленькая девочка, чем у целой армии костоломов Бонапарта. Они тебя ничему не научат.
— Даже если все так, как ты сказал, то я просто хочу в этом убедиться. Но отец Джулиан старается, оградить меня от практической работы. Он не доверяет мне после стольких лет моей учебы.
— А я не доверяю тебе после такого поцелуя.
Лорелея лукаво взглянула на него:
— Он был прекрасен. Да, Дэниел? Ты должен сказать мне.
— Лорелея…
— Ответь на вопрос, Дэниел.
Мужчина нахмурился:
— Да. Прекрасный.
— Я знала это. Все было, как положено? Точно так я себе и представляла, только еще лучше. Меня словно подхватила и закружила в воздухе какая-то волшебная сила. Но ты намного выше меня…
— Лорелея!
— …Что мне трудно было держать голову запрокинутой, и…
— Лорелея, прекрати!
— Было бы гораздо удобнее, если бы мы легли.
Дэниел зажал ей рот рукой, и последние слова прозвучали невнятно.
— Ты не возражаешь против такого обращения? — холодно спросил он. — Я считал, что у нас с тобой был серьезный разговор.
Девушка отняла его большую руку от своего лица и принялась своими нежными ручками перебирать его длинные, изящные пальцы.
— Прости. У меня сегодня такое взвинченное состояние. Я сама не успеваю следить за сменой своего настроения.
— А теперь, — сказал он, мягко высвобождая свою руку, — расскажи, куда отец Джулиан хочет отослать тебя?
— В… — она покачала головой. — Все это такая большая глупость. Он хочет отослать меня в монастырь и заставить стать Христовой невестой.
