Внезапно, словно издалека послышались стоны… и юнцы как бы растаяли.
– Трусы! – крикнул граф, устремившись за ними.
И тут слух вернулся к нему. И послышалось – стук, стук, стук…
Лонгмор остановился и оглянулся. Софи стояла, прислонившись лбом к двери, и тихо всхлипывала. И тут он вдруг увидел, как ее кулак раз за разом ударяет в дверь – стук, стук, стук…
Мгновенно забыв о пьяных идиотах, Лонгмор устремился к девушке. Развернул лицом к себе. По лицу катились слезы, и ее от всхлипываний трясло.
– С вами ничего не случилось? Что сделали эти мерзавцы? Конечно, они мальчишки, но если обидели…
В ответ она ударила его.
– Идиот!
Граф совершенно ничего не понимал. А Софи вдруг уперлась лбом в его грудь в точности так же, как перед этим в дверь, и снова всхлипнула.
– Что с вами? – пробормотал Лонгмор.
– Не смейте мне помогать! – закричала Софи.
– Вы с ума сошли? Или они ударили вас по голове?
В приоткрывшейся двери показалась голова Клары.
– Что здесь происходит? – прошептала девушка.
– Ничего! – ответил Лонгмор. – Иди спать!
– Гарри, ты снова подрался?
– Уже все кончено. Иди спать, – повторил граф.
– Но Гарри…
– Оставь меня в покое, – процедил он.
Клара метнула на него яростный взгляд, но все же убралась к себе и захлопнула дверь.
– Нужно уйти из коридора. Мы и без того привлекли к себе внимание, – сказал Лонгмор.
– Мне все равно, – пробормотала все еще дрожавшая Софи.
Он подхватил ее на руки, но она пробурчала:
– Поставьте меня.
Проигнорировав эту просьбу, граф пинком открыл дверь в комнату Софи.
– Ненавижу вас, – продолжала она, шмыгая носом. – Глупые пьяные аристократы. Я не знала, что делать.
– Зато я знал.
– Терпеть не могу бояться…
– Понимаю.
Гарри понес Софи к кровати. И вдруг понял, что тоже трясется. Трясется от ярости. И от страха. О боже, если бы он уже заснул, мог бы не услышать!.. И они тогда обесчестили бы ее. Причинили боль!
По-прежнему держа Софи на руках, Лонгмор сел на кровать.
– Почему вы не кричали? – спросил он.
– Думала, сама справлюсь.
– Одна против четверых?
– Они были пьяны. То и дело теряли равновесие. Постоянно отвлекались. Но я оказалась не слишком проворна…
– Просто устали, – сказал Гарри.
– Не оправдывайте меня! Я не настолько беспомощна!
– Знаю, – ответил он. Однако он знал лишь одно: ее оскорбили и испугали, поэтому теперь у нее имелись все основания вести себя буйно и безрассудно.
Множество мальчишек из Оксфорда и других университетов напивались и искали забав. А Софи выглядела легкой добычей, дорогой потаскушкой в маскарадном костюме, который она надела, чтобы помочь ему найти Клару. При этой мысли ему сделалось плохо.
– Я достала шляпную булавку, – продолжала Софи, – но они не оставили меня в покое. Их было так много! Болваны! Я уронила булавку и…
– Вам следовало сразу позвать на помощь.
– Никогда в жизни не звала на помощь, – пробурчала Софи.
– Могли бы на этот раз позвать.
– Я хотела закричать. Но один из них упал на меня, и я чуть не задохнулась…
– Да-да, я уверен, что вы и сами могли бы справиться, – закивал граф. – Но вся эта шумная суматоха вывела меня из приятной дремоты. Когда же я увидел, что происходит… Я не собирался стоять сложа руки, когда можно было подраться.
– Да, конечно… – Софи снова всхлипнула.
Лонгмор накрыл ладонь девушки своей и, осторожно прижав ее голову к плечу, тихо проговорил:
– Вам пришлось пережить неприятные минуты, но теперь-то все в прошлом.
– Не знаю, что делать, – прошептала Софи. – А я ведь всегда знала, что делать. Ужасно сознавать собственную беспомощность. Ненавижу себя!
– Вы не беспомощная, – покачал головой Лонгмор. – Просто временно оказались в безвыходном положении. И дело не только в этих болванах.
– Верно, не только.
– Дело в Кларе?
– Да. Она единственный пассажир в моей лодке. А лодку бросает по волнам, и я не знаю, где сейчас нахожусь.
– Что еще?
– Ваша мать. Как уговорить ее?
– Мать – дело безнадежное. Сбросьте ее с лодки.
Софи вскинула голову и взглянула на графа.
– Ах, она так усложняет нашу жизнь!
– И не только вашу. Нашу с сестрой тоже. Возьмите задачу по силам. Аддерли для начала. Займите свой деятельный ум только им. Забудьте о моей матери. Забудьте о прыщавых мальчишках. Они еще не знают, как легко отделались. Еще минута, и вы бы что-нибудь придумали. И тогда им очень захотелось бы, чтобы побыстрее пришел такой здоровенный парень, как я, и расшвырял их всех.
Гарри посмотрел в глаза девушки и вдруг увидел, как в них что-то изменилось. В них зажглись яркие искорки, а потом уголки губ Софи медленно приподнялись. Он наблюдал, как расцветала ее улыбка, и владевшее им напряжение стало уходить. Ох, ему ужасно хотелось коснуться ее губ. Слишком дерзко? Но ведь он – мужчина. А она сидела у него на коленях, теплая и мягкая. И теперь, когда она немного успокоилась, тело ее расслабилось, и он все острее его ощущал…
Тут Софи наклонила голову, взяла его за руку и прижала к своей щеке. У Гарри перехватило дыхание. А она тихо сказала:
– Ах, вы невозможны… Я как раз хотела ударить вас чем-нибудь тяжелым, а вы говорите такое… делаете такое…
– Это часть моего хитроумного плана, – сообщил граф с улыбкой.
– Вы не сдаетесь, верно? – проворчала Софи.
– Упрямство – наша фамильная черта.
– Моя тоже. – Она вздохнула, и, чуть повернув голову, поцеловала его ладонь. Лонгмора же при этом словно молнией пронзило. – Спасибо, что спасли меня. До вас никто никогда такого не делал.
– Но почему? – удивился граф.
– Они – не вы, – ответила Софи. Она неожиданно повернулась, потом встала на колени – и вдруг оседлала его. После чего положила руки ему на плечи, наклонилась, словно хотела сказать что-то по секрету, и поцеловала в щеку. Ошеломленный, Лонгмор замер на мгновение. Сердце же его отчаянно колотилось. А Софи поцеловала его в мочку уха, потом запустила пальцы ему в волосы и воскликнула:
– О, это невыносимо!
– Что именно? – прохрипел граф.
– Самоконтроль.
– Тогда сбросьте его с лодки.
– Да, хорошо, – ответила Софи. И тотчас же принялась целовать его – решительно и яростно. В точности так, как целовал ее он, но только гораздо лучше.
«Исследуя собственное поведение, анализируя мотивы и исправляя ошибки, подавляя те недостатки, к которым, по их убеждению, они склонны, и решая культивировать добродетели, которых им так не хватает, женщины всех возрастов, очевидно, могут проводить время с большой пользой».
«Друг и наставник молодой женщины». 1829
Раньше она была настолько взволнована, что ничего не замечала… Но несколько минут, проведенных в его объятиях, а также его ласковый голос – Лонгмор объяснял случившееся так, как мог объяснить только он, – все это ее успокоило, и Софи вспомнила, что ее давно уже к нему влекло.
