В последние два дня она не очень-то задумывалась о том, что случилось в ночь перед церемонией венчания, — слишком уж она злилась на герцога. Но теперь Аннабел понимала, что уже не злится на него. Теперь ее ярость утихла, и ей все чаще вспоминались те мгновения в турецкой бане — вспоминались его руки, обнимавшие ее, и его губы, прижимавшиеся к ее губам… И еще вспоминалось, как она сама его обнимала, отвечая на поцелуи.
«Да, он был прав и насчет этого», — подумала Аннабел и в раздражении отбросила перо. Ах, даже теперь она почувствовала тот трепет — как будто все это случилось несколько минут назад. Она знала, что лучше забыть об этом, оставить это в прошлом, но стоило ей коснуться своих губ кончиками пальцев — и она тотчас понимала: забыть о случившемся будет очень непросто.
К счастью для Аннабел, Кристиан приложил все усилия к тому, чтобы девушке было как можно легче забыть о нем — по крайней мере этим вечером. Его не оказалось внизу, когда она явилась в гостиную выпить шерри. Ее мать уже была там вместе с тремя другими леди. Одна из них, робкая блондинка лет семнадцати, должно быть, и была леди Эдит, а суровая седовласая матрона — ее матерью, леди Элспет. Третья же, стройная элегантно одетая дама с волосами, чуть тронутыми сединой, оказалась леди Кейн.
— О, Аннабел! — воскликнула Сильвия, когда девушка вошла. — Вот и вы! Подойдите же и познакомьтесь с членами комитета Майского бала. — Сильвия представила дам, подтвердив догадки Аннабел, а затем указала на диван. — Присаживайтесь со мной рядом, моя милая. Мы уже окончили нашу встречу, и она оказалась весьма плодотворной, не так ли, Мария?
Леди Кейн, которой был адресован этот вопрос, утвердительно кивнула.
— Полагаю, мы получили куда больше денег для фонда приютов в этом году, чем в прошлом. И нет сомнений, что это исключительно ваша заслуга. Мои поздравления, леди Сильвия.
— Не благодарите меня, — возразила хозяйка. — В том, что нам удалось добиться таких успехов, — заслуга Агаты. Леди Элспет, — добавила Сильвия, повернувшись к Аннабел, — обладает потрясающим талантом находить средства для фондов.
— У меня совершенно нет чувства стыда, — заявила леди Элспет громовым голосом. — Совершенно нет. И я получу от вас взнос раньше, чем окончится вечер, мисс Уитон. Леди Сильвия рассказала мне, что вы американка, а ее брат — один из ваших попечителей. Это правда?
— Да, мадам, — кивнула Аннабел и заметила рядом слугу с подносом невысоких бокалов с шерри. Однако после того, что случилось несколько вечеров назад, девушка решила, что лучше ей воздержаться от спиртного. Она отрицательно покачала головой, и слуга двинулся дальше.
— Значит, я надеюсь, что мы можем на вас положиться, — продолжила леди Элспет. — Ведь вы возьмете билеты на бал для себя и своей семьи, не правда ли?
— Я всегда рада посетить бал, — ответила Аннабел. — Как и сделать пожертвование в благотворительное общество.
— Я счастлива это слышать! Тогда, в дополнение к билетам, мы можем ожидать и небольшое пожертвование? Знаете, это ведь на нужды детей…
— Ох, Агата, — пробормотала Сильвия, — не дави так на бедную девочку. Она непременно купит билеты на бал, но что до пожертвований, то вам следует обратиться к Кристиану. Как я уже говорила, мой брат один из ее опекунов, и он ужасно беспокоится о фондах мисс Уитон. Вы же понимаете, какая это огромная ответственность. Разумеется, именно титул герцога Скарборо сделал Кристиана крайне ответственным в том, что касается его обязанностей. Полагаю… — Она вдруг умолкла и, подавшись вперед, доверительным тоном добавила: — Я думаю, что мой брат наконец перевернул не самую приятную страницу своей жизни.
— Неужели? — спросила леди Эдит, и Аннабел заметила надежду, вспыхнувшую в глазах юной девушки. — А он не присоединится сегодня к нам за ужином?
— Кристиан? О Боже, нет. Может быть, он и перевернул страницу, но это еще ничего не значит. Возможно, вы в свой первый сезон еще не знаете об этом, но дело в том… Даже когда мы приезжаем в Лондон, Кристиан нечасто выходит в свет. А этим вечером он в своем клубе.
Плечи девушки поникли, и Аннабел посмотрела на нее с сочувствием. Как ужасно быть семнадцатилетней и к тому же по уши влюбленной в негодяя. Несомненно, все закончится разбитым сердцем. Бедняжка Эдит.
Спустя несколько часов у Аннабел появилось еще больше причин жалеть Эдит. Когда дамы уехали и все отправились спать, она также пошла в спальню. Но сон к ней не шел, и она, спросив у слуги, где находится библиотека, отправилась туда на поиски книги. И обнаружила в библиотеке того, кого совсем не ожидала увидеть.
— Здравствуйте, — произнесла она, с удивлением глядя на Кристиана, сидевшего за карточным столом в дальнем конце комнаты. — Я думала, вы в своем клубе…
Он взглянул на нее и со вздохом ответил:
— Я испытываю собственное терпение. Во многих смыслах.
— О чем вы говорите? — Девушка подошла поближе и заметила карты, лежавшие перед герцогом. — О, так вот как вы это называете? Терпением?
Он положил красную даму на черного короля.
— Полагаю, вы, американцы, называете это солитером.
— Да, верно. — Она опустилась в кресло напротив и пояснила: — Мы называем это так, потому что игрок один и играет он сам с собой. Обычно этим занимаются, когда не хотят делать что-то еще — например, работу, за которую человеку платят.
Кристиан поднял на нее глаза:
— Аннабел, проявите немного сострадания. Когда имеешь дело с громовым голосом леди Элспет и с восторженными взглядами ее дочери, поневоле приходится прятаться. Прошу вас, скажите, они наконец ушли? Теперь я могу выйти?
Аннабел заставила себя нахмуриться:
— С вашей стороны это не очень красиво… Ведь леди Эдит влюблена в вас по уши.
Герцог скорчил гримасу.
— Если вы имеете в виду ее романтические чувства, то да, я отлично осведомлен о них. Что же до ваших обвинений в том, что это некрасиво, то я должен оправдаться. Оставаясь здесь, наверху, я не даю девушке ложных надежд. И можно надеяться, что ее влюбленность, как вы это назвали, пройдет быстрее, если я буду находиться вне поля ее зрения.
— И что, получается? — спросила Аннабел.
— Очевидно, не очень-то, — признал герцог.
Аннабел невольно усмехнулась:
— А давно она увлечена вами?
— С тех пор как ей исполнилось двенадцать. Земли ее отца находятся недалеко от нашего поместья, Скарборо-Парка, — это в северном Йоркшире. Так что она знает меня всю свою жизнь. А лет шесть назад девочка вбила себе в голову, что ее любовь поможет мне залечить мои раны. Она решила, что я стал таким необузданным и безответственным только потому, что моя жена умерла. И якобы с новой женой я стану лучше. Я надеялся, что она оставит эти фантазии, когда станет носить длинные юбки, но, к несчастью, стало еще хуже…
