Он остановился, разглядывая маленькую группу, собравшуюся у его обеденного стола. Спенсер пересилил себя, чтобы не скривить губы, когда рассмотрел праздную компанию. Смутно он, конечно, осознавал, что они все еще остаются здесь, прилипнув как лавровый лист к половнику. Единственным плюсом в том, что он избегал Эви, было то, что Спенсер также не видел и их. Лишь глядя на эти распутные лица, ему пришло в голову, что Эви была вынуждена терпеть их общество. Он поморщился.
— Винтерс, — воскликнул Грешам, не утруждаясь встать, — хорошо, что вы к нам присоединились, — он потянулся к своему стакану с вином и сделал большой глоток, вздыхая с удовлетворением.
Спенсер схватился за спинку своего стула. У этого человека хватало нахальства сидеть за его столом и пить его вино так, будто все это принадлежит ему. Он, вероятно, думал, что, как член компании Каллена, имеет более законные претензии на все, чем теперь владеет Спенсер.
Оглядев стол, Спенсер быстро понял, что единственный человек, которого он хотел увидеть, единственный, кто имел для него значение, отсутствовал.
— Где Эви?
— О, — Адара махнула рукой. — Она, наверное, в своей комнате.
— Да. Дремлет, скорее всего, — хихикнула женщина, сидящая рядом с его невесткой.
Адара толкнула ее локтем в бок.
Вскинув голову, Спенсер бросил на женщину, кажется, ее звали Беатрис, быстрый взгляд. Ее губы поспешно сжались в прямую линию. Она потянулась за своим стаканом с шерри[14] и выпила его залпом, встряхнув своими глянцево-темными буклями.
— Не думал, что вы так ею интересуетесь, старина, — пробормотал Грешам, держа бокал у губ.
Спенсер моментально сосредоточил свое внимание на нем снова.
— И почему бы мне не интересоваться своей женой?
Грешам вскинул перед собой руки:
— Я не имел в виду ничего обидного.
Пальцы Спенсера сжались и погрузились в спинку стула.
— Тогда что вы имели в виду?
— Я просто заметил, что вы были заняты всякого рода делами, вместо вашей прекрасной жены.
— Действительно? — Спенсер двинулся от своего стула, опасный огонь разгорался в его крови. Внезапно он увидел Грешама так, как видел его множество раз до этого. С Калленом. И различным количеством женщин. Девушек. Отец нанимал только самых привлекательных девушек. Когда Каллен и Фредерик приезжали из школы, они брали с собой Грешама. Спенсер с чердака следил за ними тремя, поглощенными всякого рода сексуальным развратом с горничными. Слишком молодыми и неискушенными девушками, чтобы сопротивляться заигрываниям молодых аристократов, перед которыми они так благоговели.
— И вы нашли мою прекрасную жену интересной? — его голос был так же опасен как лезвие, приставленное к горлу.
Грешам был в точности как его братья. Подлец с тем же отсутствием чести, что и у работорговца. В этот момент Спенсер хотел, чтобы он убрался из его дома.
Негодяй с самодовольным взглядом откинулся назад на стуле.
— Разве могло быть иначе? Она… заслуживает внимания.
Дело было не столько в его словах, сколько в том, как он их произнес.
Спенсер схватил его за щедро украшенный оборками галстук и вытащил его со стула.
— Вам бы лучше занять себя другими делами и держаться подальше от моей жены.
Грешам пронзительно вскрикнул и уцепился за руку Спенсера на своем шейном платке.
Адара поднялась со своего стула.
— Джентльмены, ну же… ведите себя хорошо. Никаких драк за обеденным столом.
Спенсер обвел взглядом каждое пустое лицо, прежде чем остановиться на Адаре.
— Где Эви? — Повторил он, чуть не рыча.
— Едва ли в мои обязанности входит следить за ней, — на ее щеках расцвели яркие пятна. Правда, Спенсер, ты такой скучный. Не говори мне, что собираешься быть одним из тех мужей?
— И каким же это?
Она закатила глаза.
— Таким, который крутится рядом. Эви не может хотеть этого…
— Так же, как и ты, — пробормотала Беатрис со своей стороны.
Взгляд Адары, метнувшийся в подругу, был подобен кинжалам.
Рассматривая компанию, Спенсер отпустил Грешама и поправил рукава. Тряхнув головой, он высказал мысль, которая вертелась у него на языке:
— Почему вы все еще здесь?
Все взгляды метнулись к Адаре.
Беатрис снова пробормотала:
— Я сама задавалась этим вопросом. Это перестало быть даже в малейшей степени интересным.
— Все, с меня довольно уже, Беатрис Саммерс, — прошипела Адара. — Почему бы тебе не отправиться домой и развлекаться сколько душе угодно со своим жирным потеющим мужем.
— Что ж, — обиделась Беатрис, — у меня есть и другие друзья, знаешь ли.
— Действительно, Дара. Посмотри на этого человека, — Грешам подергал за галстук в попытке вернуть его на место. — Он явно опьянен своей женой.
— Точно. Своей женой. Не тобой, — эхом повторила Беатрис, бросая свою салфетку на тарелку и рывком поднимаясь на ноги. — Я хочу вернуться назад в город. С меня довольно этого унылого места, — с этим звенящим комментарием она метнулась вон из комнаты.
Прошло несколько напряженных мгновений, прежде чем остальные встали, чтобы последовать за ней.
Спенсер и Адара остались одни в обеденной комнате.
Она встала и шагнула к нему. Ее темные глаза были широко открыты и полны мольбы.
— Не позволяй ей разрушить то, что мы могли бы построить вместе, Спенсер. Мы слишком долго были порознь.
Он смотрел на нее в течение долгой минуты, пытаясь вспомнить, что же такого он в ней когда-то нашел. Все, что видел сейчас — поверхностное, пустое создание. Пустая оболочка. Единственная любовь в ее сердце — та, что она приберегла для себя. В отличие от Эви. Эви была бескорыстна. Эви любила. Любила мертвого мужчину.
И разве это не то, чего бы ты хотел для себя? Эви, так сильно любящую тебя?
— Это было давно, Адара. Что бы между нами ни было, это уже прошло. Теперь, когда я думаю об этом, не уверен, что у нас вообще что-то было.
Она выдохнула со злым шипением.
— Ты же не хочешь сказать, что…
— Не ставь себя в еще более неловкое положение, чем ты уже сделала. Тебе лучше последовать за своими друзьями, — сказал он отнюдь не грубо, — и уехать, — повернувшись, он направился вон из комнаты.
— Спенсер! — Воскликнула Адара. — Спенсер! Не уходи от меня! Куда ты направляешься?
Он двигался вперед, даже не повернув в ее сторону головы.
— Искать свою жену.
Эви содрогнулась и спрятала голову в согнутых коленях. Стена у нее за спиной была холодной, влажной и неудобно жесткой, но она нуждалась в этой опоре, благодарная, что хоть что-то поддерживало ее и не давало провалиться в клубящуюся вокруг тьму, изводящую ее, грозящую поглотить.
