Дворецкий Доминика зазвонил в небольшой колокольчик:
— Прошу вашего внимания, ваше высочество, милорды, миледи и джентльмены. Герцог Арлесфордский желает сделать объявление.
По комнате разнесся недоуменный ропот. Арабелла стояла по правую руку от принца Уэльского, рядом с ней напряженно замерла ее мать. Доминик расположился слева от наследника престола. Хотя почти все сейчас с любопытством уставились на герцога, Арабелла чувствовала и на себе недоуменные взгляды. В каждой паре глаз застыло вопросительное выражение. Всем не терпелось узнать, что могло оказаться настолько важным, о чем герцог Арлесфордский решил объявить публично.
Она заметила потрясение и изумление на лицах собравшихся, по выражению глаз некоторых гостей было ясно, что их догадки подтвердились. Доминик взял ее за руку, притянул поближе, и Арабелла почувствовала, как его теплое прикосновение вливает в нее новые силы.
Герцог заговорил, ее сердце учащенно забилось, желудок сжался в комок, и нахлынуло осознание: сейчас.
— Прежде всего, я хотел бы представить всем вам миссис Арабеллу Марлбрук.
Арабелла слушала его речь неподвижно, спокойно окидывая взглядом толпу, словно она на самом деле была достопочтенной и уважаемой вдовствующей миссис Марлбрук, о которой говорил ее будущий муж.
— Я счастлив вам сообщить, что миссис Марлбрук не так давно приняла мое предложение руки и сердца. Мы поженимся сразу же, как будут улажены все необходимые формальности.
Свадьба состоится через два месяца, в разгар лета, в Вестминстерском аббатстве, конечно, если все пройдет в соответствии с планом. Она станет герцогиней, а Арчи — признанным сыном своего настоящего отца и будущим герцогом, наследником титула Арлесфордов. Ее мать никогда не будет больше болеть и мерзнуть. Сыну не придется голодать. У них будет достаточно денег на еду, лекарства и уголь для каминов. Доминик снова сделал ее уважаемой в обществе женщиной. Очень скоро Арабелла станет его женой. Но она не могла улыбаться.
Доминик поднес ее руку к губам и нежно поцеловал. Собравшиеся в зале гости зааплодировали. Арабелла видела счастливую улыбку на лице матери, выражение глаз Доминика — потемневших, властных, наполненных чувствами, о которых они не сказали друг другу ни слова за прошедшие две недели. Она заставила себя улыбаться, потому что от нее этого ожидали. Неестественно изогнув губы, Арабелла обвела безразличным взором гостей. При виде доброжелательных взглядов, полных симпатии, ей вдруг стало грустно от осознания того, что, если правда выйдет наружу, от них не останется и следа. А затем ее глаза остановились на двух людях, которые не улыбались.
Одним из них был немолодой мужчина с аккуратно подстриженной седой бородкой и подкрученными усами — она видела его в Воксхолле на карнавале. Лорд Мисбурн. Рядом с ним стоял темноволосый молодой человек высокого роста. На его лице застыло холодное, презрительное выражение, от которого Арабелле стало не по себе, по спине вдруг побежали мурашки. Фальшивая улыбка стала еще шире, она пыталась скрыть за этой гримасой внезапно охватившее ее беспокойство.
Она услышала тост, произнесенный принцем, поднявшим бокал за их с Домиником будущее счастье. Арабелла, повинуясь приличиям, поклонилась принцу, поблагодарила его и взяла бокал шампанского с подноса проходившего мимо слуги, чтобы поднять его в ответ. Пытаясь снова отыскать взглядом молодого человека, обеспокоившего ее, она обнаружила, что тот исчез вместе с Мисбурном. Она настороженно рассматривала присутствующих, надеясь снова выхватить взглядом старого графа, но его и след простыл.
Начались поздравления и тосты, и, хотя Доминик продолжал широко улыбаться, в его глазах словно поселилась тьма. Арабелла улыбнулась еще шире, пытаясь скрыть грусть и неловкость. Музыканты заиграли вновь, гости по очереди выходили вперед, поздравляя их с обручением. Но Арабелла упорно продолжала искать взглядом графа и его сына. Она пыталась побороть страх, но беспокойство, вызванное холодным расчетливым взглядом, не исчезало. Ей казалось, что среди смеха и музыки раздается тихий шепот зловещего предзнаменования.
Глава 16
Хантер не стал упоминать о разногласиях, вызванных свадьбой Доминика, когда они вместе катались в Сент-Джеймском парке через несколько дней.
— Что говорят в свете? — спросил Доминик. — Никто ничего не заподозрил?
— Ничего, — отозвался Хантер. — Некоторые задаются вопросом, избавился ли ты от мисс Нуар или просто соблюдаешь осторожность в свете скорой женитьбы. В основном сходятся на втором варианте.
— Я рад, что все обо мне такого высокого мнения, — с сарказмом процедил Доминик.
— Грех жаловаться, Доминик. Ты ведь последние годы провел в нашей непристойной компании, выставив себя распутником и повесой.
— Полагаю, ты прав, — сухо отозвался герцог.
— Ты уверен, что хочешь видеть меня в роли своего шафера? Ведь ты теперь пытаешься поправить свою репутацию.
Доминик с удивлением обнаружил, что друг, судя по серьезному выражению его лица, не шутит.
— Разумеется, я хочу, чтобы именно ты был моим шафером. Кого еще я бы мог попросить об этом?
— Тоже верно, — фыркнул Хантер и пожал плечами. — Когда все твои друзья распутники и повесы, выбор невелик. Полагаю, если бы ты хотел изобразить совершеннейшего негодяя, то мог бы предложить сию почетную роль Мисбурну или Линвуду. Надеюсь, в этом случае они бы наконец уяснили, что ты не имеешь намерения жениться на их драгоценной леди Марианне.
— Полагаю, этот урок уже усвоен, Себастьян. Как ты думаешь, стал бы я иначе приглашать их на бал?
— Ты должен был с самого начала дать Мисбурну понять, что не имеешь намерений относительно его дочери.
— Я так и сделал, причем неоднократно.
Хантер иронично изогнул бровь:
— Но Мисбурн, мягко говоря, человек весьма настойчивый. Он считает, что у него есть право настаивать на свадьбе, и у меня нет желания еще больше уязвлять его гордость — я и без того это сделал. К тому же он владелец нескольких лондонских газет и коварен как змея, затаившаяся в траве.
— И все-таки я упорно не понимаю, что мешает тебе зарубить его раз и навсегда, — развел руками Хантер.
— Мы вынуждены вместе заниматься решением проблем политического характера, кроме того, ты ведь тоже знаешь поговорку «Держи друзей близко, а врагов — еще ближе».
— Вот тебе и еще одна причина вызвать его и всадить свинцовую пулю в плечо мерзавца, — настаивал Хантер.
— В случае с Мисбурном целиться надо прямо в сердце, иначе он непременно вернется, чтобы взять реванш. Помнишь, что он сделал с Бландфордом?
