Не беремся объяснить почему, но Адам Серр, явившись в дом Гарольда и Молли Фиск, был стократ веселее, чем в последние несколько недель.
Хозяев дома он приветствовал с необычайной сердечностью. И тут же рассыпался в благодарностях перед Гарольдом Фиском, банкиром номер один в Хелене: тот вовремя посоветовал ему купить новейшие железнодорожные акции, и вот они только что удвоились в цене. Затем, на том же дыхании, Адам принялся восторгаться Моллиным вечерним платьем и тем, с каким бесподобным вкусом она оформила бальную залу живыми цветами. Сияющие от удовольствия хозяева упомянули о грядущем возвращении губернатора. В ответ Адам разразился короткой восторженной речью о том, что Монтане давно не хватает непосредственного мудрого руководства Клея Смита, коего долгожданный приезд будет истинным праздником для всех. Словом, обычно сдержанный, Адам Серр, из которого доброе слово обычно и клещами не вытянешь, в этот вечер лучился прекрасным настроением и извергал потоки комплиментов.
Настолько велик был заряд его бодрости и доброго настроения, что лицо Адама не омрачилось даже при лицезрении Флоры Бонхэм, вальсирующей в объятиях Эллиса Грина. Он лишь скосил глаза на эту пару по пути в карточный зал и даже с шага не сбился. Она вольная птица, сказал он себе, и вправе танцевать с кем угодно и сколько угодно.
— Ты ее уже видел? — спросил Джеймс, которому приходилось шагать пошире, дабы поспевать за братом в его неостановимом марше по коврам.
— Видел, видел, — откликнулся Адам. — Белоснежная тюлевая накидка поверх белоснежного атласного платья, вышитого алыми тюльпанами. Словом, дьявольски дорогой наряд от Ворта. Прошлой весной в Тюильри императрица Евгения была одета точно так же.
Припечатал так припечатал.
— Ты совершенно пьян, да? — испуганно спросил Джеймс.
За веселостью кузена в замечании о наряде Флоры вдруг проглянула такая язвительная злоба, что у Джеймса даже холодок по спине пробежал. Этот вечер добром не закончится!
— Какое там пьян! — возразил Адам. — С тобой разве напьешься? Тебе бы, с твоими способностями, в дуэньи податься. Я трезв как стеклышко.
Да, да, он трезвее трезвого! А что до нее, то пусть себе танцует с этим угрем Эллисом Грином хоть до самого утра — ему плевать, плевать, плевать!
— Что ты намерен делать? — не без робости осведомился Джеймс.
— В карты дуться.
— Я насчет нее.
— Повторяю: я здесь, чтобы в карты играть.
— Стало быть, плана у тебя нет — и ты способен что угодно выкинуть…
Адам бросил на кузена испепеляющий взгляд.
— К дьяволу любые планы! Я за свободу воли, и левая нога — моя лучшая советчица!
В тот вечер Флора танцевала не только с «угрем Эллисом», но и со множеством других кавалеров. В кругу хеленских мужчин она произвела маленькую сенсацию и была нарасхват. Но, кружась тур за туром, Флора помнила о времени, и, когда ее партнером в очередной раз оказался Эллис Грин, вдруг заявила в его объятиях, что сыта танцами и лучше бы отправиться в карточный зал и сыграть партию в покер.
— П-партию в п-покер? — переспросил Эллис, который даже стал заикаться от неожиданности. Карты, по понятиям его круга, были уделом замужних дам в возрасте и престарелых старых дев. — По-моему, молодым леди не пристало играть в покер. Не желаете ли сыграть в вистик? Один роббер.
— Фи! — надула губки Флора. — Занятие для дурочек. Вот покер, и с хорошими ставками, — другое дело. Папа тоже полагает, что лишь это — игра, от которой кровь быстрее струится по жилам! Люблю все по-настоящему волнующее!
Эллис замялся с ответом, слегка нахмурился, а затем откашлялся и менторским тоном сказал:
— Дорогая, покер может оказаться слишком волнующим для вас. Вы же понимаете, когда на кону так много… А у Фисков по маленькой не играют!
— Вот и чудесно! — воскликнула Флора. — Терпеть не могу играть по маленькой. Идемте же!
— А как на это посмотрит ваш отец? — спросил Эллис, испуганно сглатывая.
— Да никак. У меня, слава Богу, есть собственный капитал. Так что я вольна играть как хочу.
— П-понятно…
Всем было известно, что Флора унаследовала состояние своей матери, удесятеренное во время Гражданской войны, когда торговля с Европой приносила наглым янки-спекулянтам сумасшедшую прибыль. Коли речь шла о богатых северянах, южанину Эллису Грину, по понятной причине, везде чудились нечестно нажитые капиталы.
— Послушайте, — гнул свое Эллис, — я уважаю независимость… но каково будет вашему отцу узнать, если вы вдруг потеряете большую сумму денег?
— Во-первых, я ничего терять не намерена, — с усмешкой возразила Флора. — А во-вторых, это мои деньги, и я распоряжаюсь ими совершенно свободно, без оглядки на кого-либо. — Это было сказано с подчеркнутой артикуляцией, как если бы она объясняла что-то глухому или недоразвитому. — Ну, хватит, я желаю играть.
И с этими словами девушка остановилась посреди вальса.
— Если вы так настаиваете, то извольте, — промолвил Эллис, недовольно подергивая пухлыми губами. — Но я предупредил вас: здесь так не принято. Да и Гарольд, когда речь идет о покере, не любит дам за зеленым сукном.
— Да бросьте вы, Гарольд — истинный джентльмен и душка! — по-театральному воскликнула Флора. Ей были только забавны суетливые отговоры Эллиса, раба своих южных представлений о том, что пристало истинной леди. — Давайте пойдем в карточный зал и посмотрим, хватит ли у него дерзости выставить меня вон!
Джордж Бонхэм засел играть с Адамом уже в середине вечера. За столом устроились также хозяин и пара хеленских богатых купцов.
Флора появилась в карточном зале лишь ближе к полуночи. Ее сопровождал пасмурный Эллис Грин.
Одарив присутствующих чарующей улыбкой, девушка сказала:
— Вы не будете против, если я присоединюсь к вам в следующей партии?
Гарольд Фиск, решительный противник присутствия женщин за покерным столом, вскочил и с любезной улыбкой покорно засеменил за удобным стулом для леди Флоры.
Наградив хозяина теплой улыбкой и ласково мазнув его кончиком веера по массивному подбородку, Флора насмешливо стрельнула глазами в сторону Эллиса. Затем села на подставленный стул и тщательно расправила свое белое, расшитое алыми тюльпанами атласное платье.
— Спасибо, мистер Фиск, — сказала она, с видом простушки хлопая глазами. — . Будет истинным удовольствием сыграть с вами. По слухам, вы несравненный игрок.
«Мастерская работа», — сухо констатировал про себя Адам. Раньше, чем девушка закончила говорить, Гарольд Фиск начисто позабыл, что он женат, и женат счастливо. Когда предыдущая партия была закончена, все взгляды снова обратились на Флору.
