— Ты сам сказал это, Дейн. Все произошло быстро. В пылу желаний.
— Ты думаешь, это было вожделение? — спросил он безжизненным голосом.
— Да, да! Что-то необузданное и плотское.
— Плотское! — Он сказал это с отвращением.
— Когда я выйду замуж, если, конечно, выйду, — с нажимом сказала она, — это произойдет только тогда, когда все доводы рассудка будут «за». Не из-за минутной слабости.
Она отчетливо прочитала недоверие на его лице. Недоверие быстро сменилось неистовством. Он распалился.
— Ты отказываешь мне?
— Я… Кажется, да.
Он вскочил на ноги, посылая проклятия. В голове у Джулианны все смешалось. Внезапно она обнаружила, что стоит перед ним.
— Я начинаю думать, что ты ищешь возможности преподать мне урок. И все потому, что я не был откровенен, что многое скрывал?
— Совсем нет! — Он возвышался над ней, как башня, но она не собиралась уступать.
— Дорогая, если бы я пошел к твоим братьям и открыл им, что мы знали друг друга плотским образом, ты, конечно же, должна понимать: они потребуют, чтобы мы поженились.
— Они могут потребовать, но не могут заставить меня выйти замуж. Так же, как и ты. Мои решения — это только мои собственные, Дейн.
— Мы поженимся, Джулианна.
— Что? — воскликнула она.
Его лицо оказалось прямо над ее лицом.
— Мы поженимся, любовь моя.
Ее подбородок упрямо поднялся вверх.
— Ты можешь быть знатным, можешь иметь привычку приказывать, но ты не можешь приказать мне.
Сверкнули белые зубы.
— Котенок, — протянул он, — ты очаровательно ядовитая особа.
— Остановись! Если бы я не встретила тебя у Фардингейлов, этого бы никогда не случилось. Вопрос о женитьбе просто никогда не стоял бы. Наши пути никогда бы больше не пересеклись.
Он схватил ее за руки.
— Я уже начал наводить справки, мисс Джулианна Клер. Задача оказалась бы легче, если бы ты сразу назвала свое имя.
— Не смей укорять меня! — Ее глаза сверкали. Она то отводила их, не в силах выдержать его требовательный взгляд, то снова смотрела на него.
— Я хочу домой, Дейн.
— Джулианна! — Он взял ее за подбородок, чтобы посмотреть ей в глаза. Ее взгляд уплывал в сторону. Губы у Джулианны дрожали. Дейн мысленно выругался. Никто из них за всю обратную дорогу не произнес больше ни слова. Когда они подъехали к ее дому, стало темнеть. Он повернулся к ней.
— Я войду? — единственное, что сказал он.
— Пожалуйста, не надо, — сказала она сдавленным голосом.
Джулианна чувствовала на себе его взгляд. Он вонзался в нее подобно тысяче крошечных иголочек. Она медленно подняла голову.
— Будет лучше, если мы больше не увидим друг друга.
Она и не подозревала, что скажет эти слова. Джулианна сидела на краешке сиденья, с трудом удерживая равновесие.
Он весь напрягся. Джулианна сразу же почувствовала это. Он не прикоснулся к ней. «Если бы это произошло, — мелькнула у нее безумная мысль, — у меня никогда не хватило бы сил изображать равнодушие».
— Джулианна, выслушай меня. Я дам тебе все, что ты хочешь. Детей, например…
Она вся задрожала. Сердце ее трепетало. Особенно сердце. Джулианна когда-то уверила себя, что никогда не узнает, что такое страсть в объятиях мужчины. Но именно в объятиях Дейна она узнала, что это такое. Узнала слишком много, так много, что почти испугалась! Видеть его снова… быть с ним. Это было невыразимо.
И он любит ее. В глубине души она знала это. Это чувствовалось во всем: в нежности, с которой его руки обнимали ее, в теплом прикосновении его губ. Но ей нужно было разобраться в себе, осмыслить время, проведенное с ним в охотничьем домике, и особенно то, как мучительно ей потом не хватало его… Она была дурочкой, когда собиралась выйти замуж за Томаса, даже не подозревая, что он виделся с Клэрис уже после их помолвки.
Может быть, она боится ошибиться снова. Она покачала головой. Ее глаза избегали его глаз.
— Пожалуйста, — начала она осторожно, но замолчала. Глаза ее уставились куда-то позади его плеча.
— Что? Что такое?
— Этот человек на дороге. Он стоит и не уходит. Дейн, мне кажется, он смотрит на нас.
Одним молниеносным движением Дейн достал что-то из-под сиденья. Когда он оказался на дороге, в руке у него блеснула сталь.
Человек на другой стороне улицы дотронулся до полей шляпы и отошел.
— Все в порядке, я его знаю. — Дейн засунул пистолет в карман. Он возвратился и помог Джулианне выйти из кареты. Она заморгала.
— Боже, все это время у тебя был пистолет?
— Да.
Человек подошел к углу и остановился.
— Он поджидает тебя?
— Да.
— Тогда тебе лучше не заставлять его ждать дольше. Его челюсть, казалось, была выкована из железа.
— Джулианна, это не конец.
— А я говорю, все кончено. Дейн пробормотал проклятие.
— Я вернусь, Джулианна.
— Нет, Дейн, нет. Пожалуйста, не надо. — Она старалась унять невыносимую боль в груди. — Мне будет легче, если ты не вернешься.
И она ушла.
Дейн почти свалился на стул в кофейне, где была назначена встреча.
Филипп с любопытством разглядывал его.
— Ты не в духе, я прав?
Дейн нахмурился и заказал виски.
— Это из-за твоей возлюбленной? Дейн поднял брови.
— Какие мы умные, да? Филипп, я не знаю, почему ты занимаешься тем, чем ты занимаешься. Я просто хочу, чтобы ты действовал быстрее, чтобы я мог покончить с этим.
Филипп засмеялся, затем вздохнул.
— Дело в том, Дейн, что я начинаю бояться, удастся ли нам вообще найти этого мерзавца.
Длинные пальцы забарабанили по столу.
— Мне хотелось бы услышать совсем другое. Филипп поморщился.
— Я знаю, но мы делаем все, чтобы вынудить его действовать. — Он внимательно посмотрел на Дейна. — Сегодня ты едешь?
— Судя по всему, у меня нет выбора, так? — Дейн взял свой стакан.
Филипп продолжал изучать его.
— С тобой все в порядке?
— Нет.
Филипп задумчиво смотрел на него.
— Ты не можешь позволить себе смятение и растерянность, — сказал он мягко. — Это опасная работа.
Дейн покрутил головой, поднялся, резко стукнув каблуками по деревянному полу, и необычно быстро закончил разговор:
— Ты занимайся своей работой, а я буду делать свою.
Темная ночь была беззвучной и сонной. Мрачная гряда облаков скрывала луну. Наверху темнота была почти непроницаемой, густой и тяжелой. Дейн не сводил глаз с дороги. Персиваль забеспокоился, стал бить копытом влажную землю. Налетевший ветерок подхватывал и кружил поднятые им листья. Одним словом, Дейну пришлось успокоить своего коня.
«Филипп был прав, — мрачно решил он. — Мои мысли заняты не тем, чем должны быть заняты. Я думаю не о деле». И сердце его далеко отсюда. Плохо. Очень плохо. Он не хотел быть здесь. Где угодно, но только не здесь. Нет, не так. Он хотел быть с ней, с Джулианной.
